— И не забудь, что обещала рассказать мне перед сном сказку! — напомнила няне Лили.
— Ни в коем случае не забуду, детка!
Изабель и Лили спустились по парадной лестнице вниз. Почтительным поклоном их приветствовал Доббс.
— Приятного вам вечера, ваша светлость. Приятного вечера, мисс Дюпре.
— Спасибо, Доббс, — ответила Изабель, и Лили повторила за ней:
— Спасибо, Доббс.
Войдя с Лили в столовую, Изабель увидела, что Джон стоит спиной к двери и смотрит в окно.
— Какой огромный стол! — закричала Лили.
Джон повернулся и приветливо улыбнулся жене, но, увидев рядом с ней Лили, нахмурил брови. Впрочем, он тут же овладел собой и, когда Лили вежливо поздоровалась с ним, спокойно ответил, слегка наклонив голову:
— Добрый вечер, мисс Дюпре.
Слава богу, Джон, кажется, смягчился, пронеслось в голове у Изабель.
Они втроем сели за стол — Джон во главе, а Изабель и Лили — по обе стороны от него. Официант принес закуску — салат из овощей. Затем были поданы суп, спаржа, жареный цыпленок и клубничный крем на десерт.
За столом царила напряженная тишина, и лишь Лили чувствовала себя вполне свободно, хотя иногда исподлобья бросала взгляды на герцога. Изабель пыталась что-то сказать, но в голову не приходило ничего подходящего; атмосфера становилась все тягостнее.
Но перед десертом произошел небольшой конфуз, который практически снял напряжение: Лили уронила крылышко цыпленка себе на колени и, ойкнув, попыталась его поднять, но оно выскользнуло и упало на пол.
— Ничего страшного… — сказал Джон, но Лили уже наклонилась и стала шарить рукой под столом. — Доббс после ужина подберет.
— Доббс уже старый, ему трудно наклоняться, — откликнулась Лили из-под стола и, ко всеобщему смущению, вынырнула с кусочком мяса в руке.
— Положи на край тарелки, — вздохнула Изабель, но Лили уже поднесла руку ко рту и быстро обглодала злополучное крылышко.
— Все съела, — довольным голосом объявила она, похлопав себя по животу.
Взрослые рассмеялись. Изабель уже казалось, что заставить Джона принять родную дочь окажется не так уж сложно.
— Как ваш желудок?
— Что-что? — удивился Джон.
— Леди Белли сказала, у вас болит желудок, и поэтому вы такой злой… Но сегодня вам, наверное, уже лучше, раз вы смеялись?
Бросив на Изабель странный взгляд, Джон ответил Лили:
— Вам не откажешь в проницательности, мисс Дюпре.
— Спасибо, — серьезно поблагодарила его Лили, весьма довольная собой. Изабель все это очень забавляло.
— Что же еще сказала вам леди Белли? — поинтересовался Джон.
— Она сказала, что нужно закричать на вас, если вы начнете кричать на меня! И дать вам сдачи, если вы меня ударите, а если защекочете…
— Защекотать меня самого? — подхватил Джон. Лили кивнула. — Ну что ж, придется мне держать себя в руках, — сказал он и легонько щелкнул Лили по носу.
У Изабель от радости дрогнуло сердце. Лишь самый черствый и бессердечный человек способен остаться равнодушным к этой девочке!
— Но мне нравится, когда меня щекочут! — заявила Лили. — Это же очень смешно.
— А что еще вам нравится, мисс Дюпре? — спросил Джон.
— Мне нравится леди Белли, и вы тоже.
У Изабель навернулись на глаза слезы, а, обернувшись к Джону, она поняла, что и его сердце задело искреннее признание девочки…
— Ты тоже мне очень нравишься, — сказала Изабель.
— А вам нравится гулять по вечерам в саду? — продолжал Джон.
— Очень! — закивала Лили.
Взглянув на Изабель, Джон предложил:
— Так давайте пойдем в сад.
Они встали из-за стола и, предводительствуемые Лили, направились в сад. Как настоящая семья, с гордостью подумала Изабель.
В саду дул теплый ветерок, приносящий аромат роз и жимолости. Они подошли к изгороди; уже почти совсем стемнело, и время от времени вспыхивали огоньки светлячков.
— Что это? — в изумлении спросила Лили.
— Это светлячки, — объяснил Джон. — Они светятся в темноте…
— Если сейчас загадать желание, — сказала Изабель, — светлячки передадут его богу, и оно сбудется.
Лили что-то тихо прошептала, прикрыв глаза, — она сообщала светлячкам свое заветное желание.
— Что же вы загадали, мисс Дюпре? — полюбопытствовал Джон.
Подняв на него взгляд своих огромных зеленых глаз, Лили серьезно ответила:
— Не скажу, иначе желание не сбудется.
Они пошли вдоль дома, и через несколько шагов Лили воскликнула:
— Для чего здесь стоит таз с водой?
— Это я поставила, — объяснила Изабель. — Я хочу, чтобы сюда прибежала лягушка. Сядем на скамейку, и, может быть, мы ее увидим — только сидеть надо очень тихо.
Они сели и целых десять минут сидели не шевелясь. Джон остановил взгляд на Изабель, словно рассматривая величайшую диковину, а она улыбалась ему. Наконец она заговорила:
— Говорят, увидеть вечером лягушку — это счастливая примета. Но не расстраивайся, Лили, если сегодня нам не повезет: лягушки очень пугливы, они должны привыкнуть к нам — и тогда они будут приходить сюда каждый вечер…
— Что же вы сделаете при встрече с леди лягушкой? — спросил у Лили Джон.
— Возьму ее и поцелую! — ответила Лили.
Джон и Изабель рассмеялись, а потом Джон сказал серьезным голосом:
— Посмотрите на небо… Скоро наступят астрономические сумерки, и появятся звезды.
— Астрономические сумерки? — переспросила Лили.
— Есть три вида сумерек, — принялся объяснять Джон. — Обычные — это когда солнце село, но еще можно, не зажигая фонарей, читать. Потом наступают морские сумерки: линия горизонта теряет свою четкость, и небо сливается с землей. При наступлении же астрономических сумерек высыпают звезды.
— Я хочу их увидеть, — Лили, запрокинув голову, смотрела в небо.
— Пока еще слишком светло, — сказал Джон.
— А мы не подождем до темноты?
— Нет, — отрицательно покачал головой Джон, — в следующий раз. Сегодня мне еще нужно проверить бухгалтерские книги.
— Бухгалтерские книги? А что это такое? — спросила Лили.
— Это такие книги, в которые записываются все финансовые расчеты.
— Что такое финансовые расчеты? — не унималась любознательная Лили.
Изабель улыбнулась, а Джон сказал:
— Завтра расскажу об этом. — И добавил наставительно: — Маленьким девочкам уже давно пора в постель!
Вернувшись в дом, они увидели Джунипер: она ждала Лили, чтобы увести ее наверх. Лили крепко поцеловала Изабель и нерешительно спросила Джона:
— Ваша светлость, можно поцеловать вас на ночь?
Изабель затаила дыхание: она боялась, что Джон откажет, но, к ее удивлению и облегчению, он наклонился к Лили и сам поцеловал ее в щеку.
— Я буду молиться, чтобы у вас больше не болел желудок! — пообещала она.
— Я буду вам весьма благодарен, — усмехнулся Джон.
Джунипер взяла девочку за руку, и они пошли по лестнице наверх. Изабель и Джон услышали, как Лили озабоченно спрашивает няню:
— А как это — болит желудок?
— Лили, так тебе рассказать сказку про принцессу или будем обсуждать болезни? — довольно строго сказала Джунипер.
— Лучше сказку про принцессу…
Улыбаясь, Изабель взглянула на мужа, но у того было хмурое лицо.
— Пойдем в кабинет, — коротко сказал он, — нам надо поговорить.
Не понимая, в чем причина его недовольства, Изабель послушно пошла за ним. Она изо всех сил старалась сохранять спокойствие и не обнаружить своего страха. Судя по всему, Джон был далек от мысли поблагодарить Изабель за воссоединение с дочерью…
— Я должен сказать тебе две вещи, — начал Джон, едва дверь кабинета закрылась за ними. — Первое. Перестань говорить сама с собой.
В изумлении Изабель раскрыла рот, чтобы что-то сказать, но Джон предупреждающим жестом поднял руку.
— Я наблюдал за тобой в окно и видел, как ты снова разговаривала сама с собой в полный голос. И, пожалуйста, не нужно этих сказок про невидимых ангелов-хранителей!
Изабель хотелось сказать мужу многое, например, как опасно неверие, но он не дал ей заговорить, да она бы и не могла сейчас произнести ни слова.
— И второе. — В его голосе звучали злоба и гнев. Изабель не на шутку испугалась. — Не смей приучать эту девчонку к мысли, что я ее отец. Я никогда не смогу принять ее. Даже если Лили моя дочь — в чем я сильно сомневаюсь, — она незаконнорожденная и должна жить с Лизеттой.
— Да простит тебя господь. — К Изабель наконец-то вернулся дар речи. — Теперь я тебе кое-что скажу. Лили останется со мной и никогда не вернется к этой ужасной женщине. Я ясно выражаюсь?
— Ты не можешь оставить у себя чужого ребенка! Лили не будет жить в Эйвон-Парке.
— Что ж, тогда мы с ней уедем в Арден-Холл, — сказала Изабель с вызовом.
— Я твой муж, я запрещаю это!
— Мой муж? А ты не подумал о том, что я могу потребовать развода?
— Только через мой труп, — прорычал Джон.
Глядя ему прямо в глаза, Изабель четко произнесла:
— Да будет так, ваша светлость, и да обретет мир ваша темная душа!
Резко повернувшись, Изабель вышла и, остановившись на пороге, сказала:
— Благодарю вас за проявленную доброту к ней, ваша светлость.
Дверь за ней с грохотом захлопнулась.
Изабель вбежала в свою спальню. Без сил опустившись в кресло, она вдруг почувствовала, как гнев оставляет ее…
Она тяжело вздохнула. После того как она пригрозила мужу разводом, той близости, того единения душ и тел, что были прошлой ночью, уже никогда между ними не будет! Вновь бросив взгляд на кольцо, Изабель горестно покачала головой.
«Радость навсегда». Нет, в устах того, чье сердце из камня, это лишь бессмысленные сентиментальные слова…
14
На следующее утро, наблюдая в окно за Изабель — она играла на флейте, сидя на скамейке у дома, — Джон вдруг подумал: тот случай с цветочницей, которой Изабель подарила шаль, как нельзя лучше показывает всю сущность его жены, весь ее характер. Сейчас, после бессонной ночи, проведенной в одиночестве, к Джону пришло понимание того, что происходит: Лили напомнила Изабель ее собственное одинокое детство, и теперь, став взрослой и обретя собственную семью, его жена просто не могла бросить малышку на произвол судьбы. Изабель искренне и крепко привязалась к ней, и если ее не примет Джон — может случиться ужасное: Изабель приведет свою угрозу в исполнение.
Но он не хотел и думать о разводе — как не хотел думать и о будущих трудностях их брака. Все, что ему сейчас было нужно, — это снова оказаться в постели с Изабель…
Он любил ее. Само слово «развод» страшило его еще больше, чем реальная угроза ухода Изабель. Но высказать все это ей самой невозможно; слишком хорошо помнил Джон, как Ленора Гримсби воспользовалась его любовью и обратила все против него. Еще раз ему этого не вынести…
Джон уже не понимал, любит ли его Изабель. Может быть, и нет; но он любит ее, ведь иначе он не женился бы на ней — даже под давлением матери.
Слабая улыбка появилась на его губах. Изабель заботится обо всех несчастных и одиноких, забывая иногда о себе самой. Полюбил бы он ее, будь она иной? — спрашивал Джон сам себя. Нет, отвечал голос его души. Изабель, такая, какая она есть, — само совершенство…
Однако альтруизм и добросердечие Изабель оборачивались проблемами для их брака. Джон не знал, как ему следует вести себя с девочкой, но понимал одно: то, какой путь он изберет, определит их с Изабель отношения на годы вперед.
На столе лежала записка от Росса. Не желая терять времени, он начал выяснять обстоятельства рождения Лили и теперь писал из Лондона о том, что ему удалось узнать. К сожалению, новостей было немного: скандал в семье герцога Эйвона продолжали смаковать в обществе, а Лизетта Дюпре бесследно исчезла, увезя с собой, очевидно, свидетельство о рождении дочери.
«Это замкнутый круг», — подумал Джон. Он не может смириться с появлением малышки в своем доме, но если он не сделает этого — его жена уйдет от него. Выхода не было…
Решив пока не поддаваться эмоциям — что было нелегко, ведь Лили своим обаянием и непосредственностью произвела на Джона сильное впечатление, — он вернулся к окну.
Должно быть, теперь Изабель будет избегать его, но, увидев, что он склонен к примирению и больше не пылает гневом, возможно, смягчится.
Внезапно прекрасная мысль пришла Джону в голову. Перемена обстановки — вот что им обоим сейчас нужно! Отвлекшись от повседневных забот, Изабель по-другому взглянет на вещи. Кроме того, покинув свои края, они окажутся в безопасности: Джон помнил, что преступник все еще не найден.
Да, он отвезет Изабель в Шотландию, в свой горный замок! Не раздумывая ни минуты, он сел за стол и написал два письма. В первом, адресованном Россу, он честно изложил причины неожиданного отъезда. Второе же было адресовано управляющему судоходной компанией в Ливерпуле и содержало указание немедленно подготовить судно для отплытия в Шотландию. Джон планировал ступить на борт судна двадцать восьмого июня.
Он позвонил в колокольчик, и через несколько секунд перед ним стоял Доббс.
— Велите сейчас же отослать эти письма, Доббс, и передайте ее светлости, что я жду ее в кабинете.
— Да, сэр. — Доббс вышел.
Через пятнадцать минут раздался стук в дверь, и вошла Изабель. Ее лицо выражало решимость и готовность к борьбе. Остановившись перед столом, она взглянула мужу в глаза и вместо приветствия произнесла:
— Я не стану отказываться от своих слов!
Джон улыбнулся и с удовлетворением отметил, что гнев Изабель уступил место удивлению.
— Завтра утром мы уезжаем в Шотландию, в мое имение, — сказал ей Джон. — Пожалуйста, собери все необходимые вещи.
— Я никуда не поеду, — заявила Изабель. Снова на лице ее появилась решительная твердость. Но ее отказ не застал Джона врасплох: он ожидал этого. Не желая затевать ссору, Джон миролюбиво предложил ей сесть и спокойно все обсудить.
— Не сяду, — зло ответила Изабель.
— Я сказал — сядь, — жестко потребовал Джон.
Бросив на него испепеляющий взгляд, Изабель молча опустилась на стул около стола.
Джон подумал, что упорство и твердость — это, конечно, неплохие качества, но не тогда, когда они оборачиваются против него самого… Он поднялся, подойдя вплотную к Изабель, присел на край стола и, словно между ними ничего не произошло, принялся разглядывать ее колени.
— Между прочим, гнев — это смертный грех, — напомнил он.
Изабель подняла голову. На ее лице не было и тени улыбки.
— Изабель, — начал Джон, — теперь, когда у меня появились жена и ребенок, я боюсь снова стать жертвой покушения. Тот, кто стрелял в меня, еще не пойман. Вполне возможно, что ему придет в голову напасть и на мою семью.
— Ты действительно так думаешь? — встревожилась Изабель.
— Такое возможно. Пока идет расследование, в Шотландии мы будем в полной безопасности. Только Росс будет знать, где мы находимся. Раз эта мысль не кажется тебе разумной?
— Ты возьмешь с собой Лили? — тут же спросила она.
— Ну конечно. Не думаешь ли ты, что я оставлю ее здесь одну? Разумеется, и она, и Доббс, и Джунипер поедут вместе с нами!
— В таком случае я согласна. — Впервые за этот день Изабель улыбнулась.
— У тебя прелестная улыбка… Улыбайся почаще, любимая.
У Изабель вспыхнули щеки. Джон продолжал:
— Не бери роскошных платьев — в горах не бывает светских приемов.
— Я начну собираться сегодня же. — Изабель встала и направилась к двери. Джон восхищенно следил за ней: день ото дня ему все больше нравились ее грациозные движения, ее легкая походка…
Что ж, уговорить Изабель уехать в Шотландию оказалось совсем просто. В горах, вдали от общества, в ней пробудится страсть, и она сама не захочет покидать его постель…
«Что ж, — думала Изабель на следующее утро, — уговорить Джона принять в семью Лили оказалось совсем не трудно. Там, в горах, вдали от общества, он сможет получше узнать свою дочь и полюбить ее».
— Я знала, что его светлость смягчится, — внезапно раздался чей-то голос. Это, разумеется, была Гизела — она стояла в комнате Изабель. — Просто ему нужно было время, чтобы свыкнуться с новым положением отца ребенка.