Шедевры живописи висели на своих местах и по-прежнему освещались мягким светом бронзовых ламп. А вот и Рафаэль, которым она когда-то так восхищалась.
Заложив руку за спину, граф неподвижно стоял у окна и задумчиво смотрел на погруженный в темноту парк. На какой-то момент Элен показалось, что он не заметил ее присутствия, но он тотчас повернулся и неодобрительно сверкнул глазами.
– Привет, Филипп, – тихо сказала она.
– Мне казалось, я тебе ясно дал понять, что больше никогда не захочу тебя видеть, – холодно произнес он, подойдя к ней поближе.
– Похоже, у меня появилась привычка неожиданно возникать, когда меня совсем не ждут, – рассмеялась Элен.
– Похоже. Что тебе надо?
– Зачем так резко, Филипп? Мы ведь не чужие. – Граф промолчал и только знакомым жестом предложил ей сесть. Элен опустилась на ближайшую кушетку. Это была та же самая кушетка, на которой она когда-то сидела с графиней. Неужели и впрямь прошло целых пять лет?
Когда-то она испытывала благоговейный ужас перед де Леже, была легкоранима и слепа, но с тех пор многое изменилось. Теперь она хорошо их узнала. Де Леже были заняты только собой. Они только брали и брали и никогда ничего не давали взамен. Они всему установили свою цену. Граф соблазнил ее всякими побрякушками, а потом бросил. Графиня тоже была не лучше, иначе не использовала бы мадам Дюпре для пошива дубликатов одежды великих кутюрье. Для них все люди были пешками, которые легко можно сбросить с доски. Видимо, они считали, что им все сойдет с рук, всегда чувствовали себя непобедимыми. Элен с холодной улыбкой посмотрела на графа. Что ж, если он сам установил правила игры, ей остается только принять их. Он даже не подозревает, что у нее в колоде главный козырь. Элен тотчас приступила к делу:
– Причина, по которой мой солиситор связался с вами, заключается в том, что у меня к вам деловое предложение.
Голубые глаза графа помутнели, и он тяжело опустился в кресло напротив Элен. «Так вот в чем дело, – подумал он. – Она такая же, как и все другие». Рано или поздно, но все они появляются вновь. До чего же они глупы, эти девочки, если считают, что в любой момент могут прийти и потребовать денег. Он хорошо изучил их уловки. Они под разными предлогами приходят повидаться с ним. Все начинается с милой беседы, потом бедняжки закидывают свою удочку… Он уже давно привык ко всему этому и еще ни разу не поддался, к какой бы тактике они ни прибегали.
– У меня мало времени, – сухо сказал граф. – Я был бы очень тебе признателен, если бы ты сразу приступила к делу.
– Прекрасно, – ответила Элен. – Не знаю, слышал ли ты, что я теперь вдова?
Граф не выразил ей соболезнования, а только сказал:
– Кажется, мне говорили об этом. Значит, ты стала довольно обеспеченной женщиной.
– Обеспеченной – да, но чтобы ужасно богатой – нет. Дело в том, что у меня появилась масса свободного времени. По-моему, когда носишь траур, лучше быть чем-то занятой, а?
Граф поднялся.
– Не знаю, куда ты клонишь, – начал он раздраженно, – но я очень занятой человек. Прошу извинить, но…
– Сядь! – ледяным тоном приказала Элен. Взгляды бывших любовников встретились. В ее глазах читался вызов, мягкий аметист словно бы превратился в бриллиант с острыми гранями. Граф не торопясь, сел.
Элен сложила на коленях маленькие изящные ручки, взгляд ее смягчился, а голос стал тихим и ровным:
– Возможно, ты помнишь, Филипп, я когда-то говорила о своем желании стать издателем журнала.
– Да, – уклончиво ответил он. – Ну и что с того?
– Дело в том, что корпорация уже создана. Я продаю часть ее акций.
– Боюсь, ты ошиблась адресом.
– Нет, Филипп, – рассмеялась Элен. – Я пришла к тому человеку, который мне нужен. Ты купишь у меня десять процентов акций «Ле Эдисьен Элен Жано».
– Ценю твои крепкие нервы.
– Граф развалился в кресле поудобнее.
– Не стоит говорить о том, о чем не имеешь ни малейшего представления, – многозначительно изрекла Элен. – У тебя есть магнитофон?
– Магнитофон? – удивился граф. – Зачем он тебе? – Элен положила себе на колени дипломат и, вытащив из него бобину с пленкой, потрясла ею в воздухе.
– Думаю, тебе стоит послушать.
Поначалу у графа просто отвалилась челюсть, затем он принялся хохотать.
– Дешевый трюк! – смеясь, воскликнул он. – Это даже неоригинально! Одна из твоих предшественниц уже пыталась проделать со мной такое!
– Неужели? – с невинным видом спросила Элен. – И что же она сделала?
– Записала на пленку наши любовные разговоры, а затем предъявила мне ультиматум.
– Интересно, какого рода?
– Не строй из себя невинность, – сердито оборвал ее граф. – Она требовала денежной компенсации… В противном случае обещала передать пленку моей жене. Ты ведь достаточно умна, чтобы понять, что это не сработает. Шантаж здесь абсолютно исключен, так как графиня давно знает о доме на бульваре Майо и что там происходит.
Элен опустила глаза.
– Не устраивай дешевых представлений, Филипп, – сказала она тихо.
– Это ты ведешь себя как дешевка! – бросил он. – А сейчас, полагаю, ты уже исчерпала отведенное тебе время.
– Я все же советую тебе послушать пленку, – настаивала Элен. – У тебя есть единственный шанс. Если у тебя нет магнитофона, можешь воспользоваться моим. Он в машине.
– У меня есть магнитофон в библиотеке. Пройдем туда. Элен проследовала за графом в богато обставленную двухъярусную библиотеку. Граф указал рукой на покрытый зеленым сукном стол, где стояла аппаратура.
– Хочу предупредить, Филипп, что это только копия, – проговорила она, заправляя ленту. – Оригинал хранится в сейфе у моего адвоката. Нет нужды говорить о том, что это совсем не тот человек, который организовывал встречу.
– Хватит угроз. Жми на кнопку. Пора с этим кончать. – Элен кивнула и с улыбкой нажала зеленую пластиковую кнопку.
Сначала слышалось только какое-то шипение, потом раздался звук шагов, скрип отодвигаемого стула. Наконец полилась прекрасная музыка увертюры к «Клитемнестре».
Элен взяла стул и села рядом с графом.
– Как тебе известно, мой покойный муж был великим пианистом, известным во всем мире.
– Охотно верю, – отозвался граф. – Лично я предпочитаю Горовица.
Элен пожала плечами.
– О вкусах не спорят, – сказала она. – Но давай лучше послушаем.
Внезапно музыка смолкла, послышался какой-то резкий звук, быстрые шаги, и наступила тишина.
– В самом деле, Элен…
– Еще немного, Филипп. – Элен жестом заставила его молчать. – Потерпи.
Теперь среди шипения безошибочно угадывался звук набираемого по телефону номера и снова быстрые шаги, потом трубку бросили на рычаг.
«Что ты делаешь?» – прохрипел кто-то.
Граф невольно подался вперед, сразу узнав голос сына. Элен удовлетворенно кивнула, но через минуту она совсем забыла о графе и унеслась мыслями в прошлое.
Спустя какое-то время Элен увидела, как вспыхнули глаза графа, но вот он поднялся и отвернулся к стеллажам с книгами, так что ей были видны только его опущенные плечи.
«…говорю тебе, несчастный случай! – кричал Юбер. – Он сам споткнулся!»
«Не верю тебе», – безжизненным голосом отозвалась Элен.
«Хорошо, не верь! – взвизгнул Юбер. – Да, я хотел убить его! Ты совершенно права. Хотел убить с того самого дня, как вы повстречались. Он был слишком стар для тебя! Он был чертовски старым и чертовски безобразным! Я рад, что убил его!»
Наступила пауза, затем послышался ее голос:
«Ты отдаешь себе отчет в том, что говоришь?!»
«Само собой! Но если ты заявишь на меня в полицию, я буду все отрицать.