Но ее вид в этом не убеждал. Никогда в жизни она не чувствовала себя более удрученной и одинокой.
– Позвони, если я тебе понадоблюсь. Я ведь живу рядом.
Билл коснулся ее руки. Адриана улыбнулась и прикрыла дверь. Она поднялась наверх, не зажигая свет – не хотела смотреть на голые стены и пустые комнаты. Войдя в спальню, упала поперек кровати и рыдала, пока все же не уснула.
– Да, я себе представляю.
И она возбужденно посмотрела на Билла:
– Ты это серьезно? Ну, насчет разработки новых идей к сериалу?
– Конечно, серьезно. А почему бы и нет? Мы с тобой могли бы потолковать об этом как‑нибудь за ужином, если ты не против. Я дам тебе исходный материал по персонажам, и приступай.
Похоже, идея Биллу понравилась, и Адриане тоже; они обсуждали ее, пока шли обратно к ней в редакцию, а потом и вечером следующего дня, когда, через две недели после пикника 4 Июля, Адриана приняла приглашение поужинать.
Было это вечером в субботу, а до того утром они встретились у бассейна. Адриана выглядела лучше, чем в предыдущие дни. Видно, наконец она оправилась от шока после всего случившегося и, кроме того, по‑прежнему была под самым хорошим впечатлением от знакомства с работой Билла, состоявшегося накануне.
– Как ты отнесешься к предложению съесть сегодня вечером знаменитый тигпенский бифштекс? Или не столь великолепному предложению поужинать в «Спаго»?
Это был любимый ресторан телевизионщиков и киношников. Вольфганг Пак всех их ублажал восхитительными макаронами и пиццей, а также множеством блюд собственного изобретения.
Адриана начинала свыкаться с реалиями своей жизни, и перспектива провести вечер с Биллом в ресторане показалась ей очень привлекательной. Она ценила невероятное терпение, которое он все эти дни проявлял. Билл не навязывался, а тактично о ней заботился: иногда заходил в редакцию, вечером посылал еду, раз или два предлагал подвезти, но никогда не настаивал на том, чтобы вместе провести вечер, куда‑то пойти, зная, что это было для нее какое‑то время просто неприемлемо. Он даже порекомендовал адвоката, который занялся ее делом и уже несколько раз говорил с Лоренсом Алманом. После двух недель бесконечного отчаяния и горя Адриана почувствовала себя немного бодрее, и оба предложения Билла показались ей замечательными.
– На твое усмотрение.
Она с благодарностью ему улыбнулась. За такое короткое время Билл стал ей хорошим другом.
– Тогда, может, поедем в «Спаго»?
– Отлично.
Адриана улыбнулась, и оба отправились по своим делам. Предстояла стирка, оплата счетов – бесконечная обязанность, которую теперь, в отсутствие Стивена, приходилось выполнять ей самой. Ее зарплаты хватало на все, но в последнее время она старалась экономить, чтобы отложить кое‑что на будущее, когда появится малыш.
Билл заехал за Адрианой в восемь. На нем были слаксы цвета хаки, белая рубашка и синий блайзер. Адриана надела бледно‑розовое шелковое платье, свободными складками ниспадавшее с плеч.
По дороге говорили о работе – последние недели для обоих выдались очень напряженными. Билл поделился радостью: в ближайшую среду должны были прилететь его мальчуганы. Планировалось провести два дня в городе, а потом отправиться в путешествие.
Билл заказал пиццу с уткой, Адриана же – капулетти со свежими помидорами и базиликом. На десерт им принесли на двоих один огромный кусок шоколадного торта, утопающий в облаке взбитых сливок. Как обычно, Адриана его весь съела сама, а Билл опять подтрунивал, что она, несмотря на хороший аппетит, что‑то не поправляется. Эти слова Адриана восприняла как бы с некоторым раздражением:
– Ты прав, мне следует себя ограничивать. Со следующей недели не ем ничего, кроме салатов.
Билл заметил, что она не худа, но и не страдает избыточным весом. В глаза ему бросилось только чуть ли не ежедневное увеличение ее груди. Впрочем, он не вполне доверял своей наблюдательности в данном вопросе.
– Какой ужас!
Билл задержал дыхание и сделал вид, что втягивает живот. Он был крепкого сложения, но тоже не толстый.
– А мне придется две недели питаться гамбургерами и картошкой фри в придорожных закусочных, Произойдет чудо, если я от такого рациона не деградирую и не покроюсь прыщами, как подросток.
Оба представили себе это и рассмеялись. Затем Билл как‑то странно посмотрел на Адриану. Он хотел спросить ее сразу, как только узнал, что Стивен подал на развод, но все не решался. И теперь тоже не был уверен, готова ли Адриана его услышать:
– Знаешь, Адриана, мой вопрос может показаться тебе странным.
Ее лицо выражало беспокойство.
– Только не волнуйся. Он не личного плана, и я не обижусь, если ты ответишь на него отрицательно. Я задаю его так, на всякий случай, с надеждой, что вдруг удастся тебя уговорить.
Он сделал паузу, словно пережидал барабанную дробь.
– Можешь ли ты на недельку‑другую взять отпуск?
Адриана поняла, что именно Билл хочет ей предложить, и чувствовала себя очень польщенной. Она сознавала, как много значили для Билла его сыновья, и не могла не оценить его великодушия.
– Думаю, что это возможно. Я копила отгулы для путешествия в Европу в октябре. У меня набралось около четырех недель.
Путешествие в Европу теперь, конечно, отменялось. Куда можно ехать? К октябрю пойдет седьмой месяц беременности.
– Как ты считаешь, если их предупредить всего за пару дней, тебя отпустят? Я хотел тебе предложить поехать с нами на экскурсию. Тебе это интересно? Если нет, я не буду уговаривать и только похвалю твое здравомыслие. Поездка предстоит не из легких: придется целыми днями проводить в машине с двумя мальчуганами, которые без конца спорят, есть несъедобную пищу и в довершение всего спать в спальном мешке на каменистом берегу озера Тахо.
Но на самом деле Биллу очень нравилось так проводить отпуск. Адриана это знала и понимала, что его приглашение – для нее большая честь.
– Перспектива великолепная, – улыбнулась она.
– Сможешь отпроситься?
– Не знаю. Попробую.
Адриана полагала, что на работе не будут возражать и отпустят ее на неделю, если не на две, а именно это ей сейчас было так необходимо.
– Если не удастся отпроситься сразу, можешь потом прилететь прямо в Рено и присоединиться к нам на озере Тахо на вторую неделю.