А почему ты спрашиваешь? У тебя есть вакансии?
– Могут быть. Тебя бы это заинтересовало?
– Ты серьезно? – спросила Адриана изумленно, Билл кивнул.
– Я была бы в восторге.
– И я тоже.
Ему нравилась идея работать с ней вместе. Но обоим предстояло еще очень о многом подумать, Адриане прежде всего. Предстоял развод, а в январе роды. Она уже решила взять отпуск по беременности, но никому в редакции пока еще не сказала. Кто знает, может, после родов получилось бы устроиться к Биллу? Перспектива казалась очень привлекательной.
«Неясно, правда, как скажется совместная работа на наших взаимоотношениях, – размышляла Адриана, отпивая маленькими глотками кофе „капуччино“, приготовленный Биллом, – хороший вариант тоже вполне вероятен. Во всяком случае, стоит подумать».
– Скажи, а что, кроме работы и кулинарии, тебя теперь, после отъезда мальчиков, может утешить? – поинтересовалась Адриана.
Билл наклонился и нежно поцеловал ее в губы:
– Ожидание твоего малыша. Кстати, как ты себя чувствуешь?
Адриане было неловко, когда Билл спрашивал ее о здоровье. Она еще не была готова говорить с ним о беременности, хотя Билл относился к этому вопросу исключительно трепетно, с того самого дня, как узнал. Все же для нее это было нечто глубокое и сокровенное.
– Хорошо, – ответила она. Невероятно, но у нее не было никаких осложнений после происшествия на озере Тахо. Сразу после возвращения она была у врача, и тот изумился, что царапины и синяки так быстро прошли, сотрясение мозга тоже, и ребенок цел и невредим. Доктор сказал, что ребенок у нее, видимо, исключительно выносливый. Билла его слова чрезвычайно обрадовали. Он относился к ее ребенку как к собственному, чем трогал Адриану.
– А тебя это не пугает? Беременность, я имею в виду. Я всегда думал, что она должна немного пугать. Это так странно. Ты занимаешься с кем‑то любовью, и твоя микроскопическая частичка вдруг вырастает в маленького человечка, который вроде бы и неизвестно откуда взялся. Он растет и растет в тебе, пока ты чуть не лопаешься, а потом наступает самое трудное. Надо исторгнуть его наружу. Вот это, должно быть, страшнее всего. В психологическом плане, конечно. Физически, может быть, даже легче. Но больше всего меня поражает вот что. Как мужчина думаешь: Господи, будь я на ее месте, я никогда бы такое не повторил, а женщина, едва родив, через два часа уже говорит, что готова снова рожать. Это просто невероятно. Тебе так не кажется?
– Кажется. Для меня все это немного странно. Может, из‑за того, что мне поначалу не с кем было поделиться, поэтому большую часть времени я старалась об этом вообще не думать. Только теперь я постепенно привыкаю и не игнорирую свое состояние.
Билл подал ей очередную чашку «капуччино» – горячий кофейно‑молочный напиток был посыпан тертым шоколадом. Конечно, Биллу больше подходила должность шеф‑повара.
– А он уже шевелится? – Адриана покачала головой.
– Это так удивительно. Жизнь… Он с нежностью посмотрел на нее:
– …настоящее чудо, правда? Я смотрю на своих мальчишек и каждый раз вижу в них чудо, хотя они уже большие, вихрастые и ходят в рваных джинсах и грязных теннисках. Для меня краше их нет.
Отчасти поэтому она его полюбила. Он был таким реально мыслящим, добрым и серьезным в действительно важных вопросах – дружбы, любви, семьи. Адриане очень импонировали его ценности и жизненные принципы, она никак не могла поверить в счастье знакомства с таким человеком.
Складывая чашки в раковину, Билл с застенчивой улыбкой повернулся к Адриане, их глаза встретились, и она почувствовала влечение к нему. Он, впрочем, всегда действовал на нее как магнит.
– Да?
Адриана поняла, что Билл хочет ее о чем‑то спросить.
– Да?
Адриана поняла, что Билл хочет ее о чем‑то спросить. Он засмеялся, удивляясь ее проницательности:
– Я собирался задать тебе вопрос, но не был уверен, могу ли?
– Какой? Девственница ли я? Да, безусловно.
– Слава Богу, – с облегчением вздохнул он. – Я ненавижу недевственниц.
– Я тоже.
Билл ухмыльнулся:
– В таком случае… не захочешь ли ты провести здесь ночь? Если пожелаешь, то можешь спать в гостевой комнате.
Предложение могло показаться смешным – ведь ее квартира была по другую сторону комплекса. И все же Адриане невероятно хотелось остаться у него, чтобы не испытывать одиночества в своем пустом жилище. Покупать мебель все равно не имело смысла в связи с предстоящей продажей квартиры. А гостевая комната Билла напоминала милую, уютную пристань, была местом, где можно спрятаться от невзгод и радоваться теплу самого хозяина.
– Это было бы глупо, тебе не кажется? – спросила она робко. – Мне, наверное, следовало бы идти домой.
– Я просто подумал… – Он на мгновение погрустнел, – …что без ребят мне сегодня будет очень тоскливо… Мы могли бы приготовить попкорн и посмотреть по телевизору старые фильмы.
– Годится. Покупаю, – застенчиво улыбнулась Адриана.
Билл, с притворной серьезностью задал следующий вопрос.
– Из маркетинговых соображений я хотел бы знать, что повлияло на твое решение? Попкорн или фильмы? Мне это нужно на случай, если в какой‑нибудь из дней я снова захочу тебя уговорить.
Она непринужденно рассмеялась:
– Попкорн. И бесплатный завтрак утром.
– А разве кто‑то что‑то говорил о завтраке? – пошутил он, состроив простодушную мину.
– Не озорничай, а то приготовлю тебе лазанью… с ванилью!
– Этого я и боялся… Послушай, «Ванильная девственница» – это великолепное название для нового сериала… или хотя бы для одного эпизода… как ты думаешь?
Они пошли в гостиную. По пути Адриана очень тихо сказала:
– Я думаю, что ты самый лучший на свете. Он обнял ее и ласково поцеловал в шею.
– Я рад это слышать… Я тебя в самом деле люблю.
Но и Адриана понимала, что любит его. Она знала это с того самого дня, когда проснулась в больнице в Траки и Билл признался, что любит ее и ее ребенка. О малютке с ним говорить было странно, он, казалось, знал о беременности гораздо больше самой Адрианы, но это ее очень успокаивало, она убеждалась, как хорошо будет всегда полагаться на него, быть с ним.
– А что, если мы сегодня посмотрим телевизор в моей комнате? – спросил он. У Билла в спальне стоял громадный телевизор. Ребята любили по вечерам забираться к нему в постель и смотреть фильмы. Адриана несколько раз присоединялась к ним, когда ночевала в гостевой комнате, но теперь, после их отъезда, все было по‑другому – неловко было устраиваться у Билла на кровати, быть с ним наедине, но все‑таки это Адриане очень нравилось.
Она откинулась на подушки, Билл включил телевизор и ушел готовить попкорн. Оставшись одна, Адриана стала думать о нем, о том, как много он для нее значит, о глубине своих чувств. «Странно ощущать влечение к мужчине, который не является тебе мужем, – мысленно рассуждала она, – да еще имея почти пятимесячную беременность». Однако такое влечение присутствовало, причем очень сильное, но Адриана не знала, как сообщить об этом Биллу.
– Попкорн! – объявил он через несколько минут, внося огромную кастрюлю еще Горячей, политой маслом и подсоленной воздушной кукурузы.
– Какой класс! – улыбнулась Адриана, прижимаясь к Биллу, а он тем временем с помощью дистанционного управления искал канал, по которому крутили одни только старые фильмы.