– Вот теперь я вижу, что ты действительно подавленна, – пошутил Билл, – Как бы это не затянулось. Может, вызвать врача?
Адриана в ответ только печально улыбнулась. Детская колыбелька, прикрытая белым кружевным покрывальцем, уже стояла наготове в углу спальни. До намеченного срока, родов оставалось две с половиной недели, и Адриана уже очень волновалась. Пока что курсы не прибавили ей храбрости, хотя полученная там информация была, несомненно, полезной. Реалии родов по‑прежнему пугали ее. Однако в тот вечер она думала не о них, ее мысли занимал Стивен, их развод и факт, что у ребенка не было отца.
– У меня есть идея, – улыбнулся Билл. – Она необычна, но не так, чтобы совсем неуместна. Давай поженимся на Рождество. У нас остается три дня на то, чтобы сдать анализ крови и получить, лицензию, по‑моему, это столько же и займет. Еще надо будет заплатить порядка десяти долларов. Может, я даже наскребу такую сумму.
Он с нежностью смотрел на любимую, и хотя сказал все шутливым тоном, предложение его было серьезным.
– Ты не прав, – печально сказала она.
– Насчет чего, десяти долларов? – Билл пытался сохранять юмор. – …0'кей. Даже если это стоит дороже, я как‑нибудь наскребу.
– Нет, я серьезно, Билл. С твоей стороны неправильно жениться на мне только из жалости. Ты заслуживаешь большего, Адам и Томми тоже.
– О, Господи! – простонал Билл. – Сделай любезность, не беспокойся за меня. Я уже большой, знаю, что делаю, и, между прочим, люблю тебя.
– Я тебя тоже люблю, – сказала она мрачно. – Но это несправедливо.
– По отношению к кому?
– К тебе, к Стивену, к ребенку.
– Не можешь ли ты мне объяснить, что привело тебя к столь странному умозаключению?
Иногда она раздражала его, особенно в последнее время. Адриана находила множество поводов для беспокойства и хотела со всеми быть порядочной: с ним… с ребенком… и даже с негодяем Стивеном.
– Я не позволю тебе жениться на мне по внутреннему принуждению, из сознания того, что ты мне чем‑то обязан, что мне требуется помощь или что ребенку нужен отец. Жениться надо по желанию, а не по обязанности.
– Послушай, тебе никто не говорил, что у тебя сдвиг по фазе?.. Сексапильность… красота… классные ноги… и несомненный сдвиг по фазе. Я предлагаю тебе выйти за меня не потому, что чувствую обязанность. К твоему сведению, я уже полгода без памяти люблю тебя, разве ты не замечаешь? Вспомни, кто я. Я тот парень, с которым ты живешь с самого лета и чьего ребенка ты спасла.
Адриане было приятно то, что он сказал, но она опять покачала головой:
– Все равно это неправильно.
– Почему?
– Это несправедливо по отношению к ребенку. Билл уже сердито взглянул на нее. Он слышал этот аргумент прежде, ему он не нравился.
– Ты в самом деле утверждаешь, что это несправедливо и по отношению к Стивену? Адриана мгновение помедлила и кивнула:
– Он не знает, что отвергает. Надо дать ему шанс осознать свое решение, еще раз обдумать его после рождения ребенка, до того, как я захлопну дверь навсегда.
– Закон смотрит на это иначе. Судьи утвердили эти документы, Адриана. У него больше нет прав на ребенка.
– В юридическом плане да. А в моральном? Можно ли в самом деле так считать?
– Господи Боже мой. Я не знаю, что тебе еще сказать.
Билл вскочил с кровати и принялся расхаживать по комнате, чуть не опрокинув при этом колыбельку.
– Я знаю одно. Ради тебя я рискую своей шеей… своим сердцем… душой… и всем, чем хочешь. И делаю это, потому что люблю тебя и ребенка.
И делаю это, потому что люблю тебя и ребенка. Мне не нужно ждать его появления, чтобы проверить, симпатичный он или нет, и измерить температуру своих чувств к нему. Он, ты и я – это мы, и больше ничего мне не надо. Я тебе говорю, что хочу быть тебе мужем: в радости и в горе – всегда. За последние семь лет я ни разу никому не решился сделать предложение. Я даже сам боялся думать об этом. Потому что, как я тебе уже говорил, я не хотел, чтобы женщина опять меня бросила и забрала моих детей. Этот ребенок не мой, он его, как ты все время подчеркиваешь, но я люблю его как своего и не хочу его терять. Я не намерен играть с тобой в бирюльки, не хочу сидеть и ждать, когда он вернется и заберет все, что стало мне близко и дорого. Правда, я не думаю, что он вообще это сделает, – я тебе это тоже уже говорил. Я не собираюсь сидеть с открытой дверью и ждать, когда он одумается или когда ему наскучат шлюхи и он вернется к тебе и ребенку. На мой взгляд, Адриана, ты для него не вариант. Но если он действительно в тебе заинтересован, а ты – в нем, – тогда лучше поскорее решайтесь. Я хочу устроить нашу жизнь, хочу на тебе жениться и усыновить или удочерить этого ребенка, которого ты вынашиваешь на протяжении девяти месяцев и который брыкается так, что даже я это чувствую. Я не собираюсь вечно сидеть с открытой душой и открытым сердцем. Так что, если ты хочешь поговорить о справедливости, давай о ней поговорим. Что справедливо? Почему справедливо? И как долго мне следует быть «справедливым» по отношению к Стивену?
– Я не знаю…
На Адриану произвело сильное впечатление все, что он сказал, она любила его больше, чем когда‑либо, и хотела выйти за него, но по‑прежнему чувствовала, что надо подождать, хотя понимала, что Билл тоже прав. Несправедливо было требовать, чтобы он ждал бесконечно.
– Какой срок кажется тебе достаточным? Неделя? Месяц? Год? Может, ты дашь ему месяц после рождения ребенка, чтобы убедиться, что он не хочет никакого контакта с малышом? Такой вариант тебя устраивает?
Билл тоже пытался быть справедливым, но Адриана доводила его до помешательства.
– Я не намерена возвращаться к нему, – объяснила она.
Адриана уже больше не сомневалась. Но у Билла все равно не было полной уверенности. «Женщины порой странно относятся к мужчинам, от которых у них дети, – думал Билл. – Они к ним очень снисходительны». Он задавал себе вопрос, будет ли Адриана всегда чувствовать привязанность к Стивену из‑за ребенка, и надеялся, что это не так. Но даже сама Адриана не могла бы дать на это определенный ответ.
– Понимаешь, Билл, просто дело в ребенке… понимаешь…
– Понимаю… понимаю… просто ты меня иногда пугаешь.
Он сел рядом с ней на кровать, в его глазах тоже были слезы.
– Я люблю тебя, – произнес Билл и поцеловал ее.
– Я тебя тоже, – тихо ответила Адриана.
– Ну что, значит, дадим ему месяц? Месяц после появления малыша. Сообщим твоему прохвосту, что ребенок родился, и дадим ему месяц на размышления, а потом забудем навсегда. Договорились?
Она печально кивнула. Адриане это казалось разумным, хотя Стивен даже этого не заслуживал. В конце концов, он же подписал отказ от отцовства… Отказ… развод… Эти слова были как острый нож. Стивен своим поступком действительно чуть не убил ее. Билл же явился спасителем, и за это Адриана была ему безмерно благодарна; конечно, Билл заслуживал более чем только благодарности… И все‑таки… Стивен был ее мужем. Все так чертовски запуталось. Адриана кляла себя за нерешительность, но ничего не могла с этим поделать. В ее сердце был только один мужчина, но в голове их всегда было двое. В этом состояла вся проблема. Теперь было решено установить месячный срок после рождения ребенка.