Но даже если бы Ребекка присмотрелась получше, она вряд ли узнала бы в нем человека, который спас ей жизнь и починил грузовичок. От настороженного незнакомца в новых, негнущихся джинсах не осталось и следа. Этот парень шел, надменно выпятив подбородок, словно ему было плевать на весь свет. И вид у него был не растерянный, а скорее опасный.
Глава 3
В парадную дверь позвонили, а спустя мгновение раздался звучный мужской голос:
— Есть тут кто-нибудь?
— Сейчас иду! — крикнула Ребекка.
Вода стекала с се рук на пол. Потом разорвалось бумажное полотенце, и она, застонав с досады, вытерла ладони о синие джинсы. Итак, туалет был завершен, и Ребекка поспешила к покупателю.
— Чем я могу быть вам… — Слова замерли у нее на устах.
— Я пришел наняться… — Увидев здесь свою новую знакомую с рыжими кудряшками, Джексон онемел от удивления и напрочь забыл, что же, собственно, собирался сказать.
Поглядев друг на друга, они хором воскликнули:
— Это вы?!
Джексон первым овладел собой и сразу подумал, что снова ткнулся лбом в глухую стену. Эта женщина, понятное дело, не наймет его. Наверняка откажет, особенно если узнает правду.
Между тем Ребекка глубоко вздохнула, рассеянно откинула со лба непослушные локоны и вдруг почувствовала, что у нее трясутся руки.
— Я правильно вас поняла: вы пришли узнать насчет работы?
Джексон сурово сжал рот. Можно просто уйти, не говоря ни слова, а можно набраться смелости и выложить ей все как есть, хотя вряд ли сейчас у него хватит духу. Но тут он подумал о Молли и немного смягчился. В конце концов, эта женщина ничего для него не значит. Судьба Молли — вот самое главное.
— Да, — вздернул он голову. — Я пришел наняться на работу.
— У вас есть водительские права?
Джексон кивнул.
— Хорошо, — отозвалась Ребекка и принялась рыться в верхнем ящике стола. — Вот форма, заполните ее. А потом потолкуем, идет?
Он пристально посмотрел на Ребекку, взял у нее листок бумаги и, даже не взглянув на него, скомкал в руке. Как сказать ей все, что нужно, не уронив себя при этом в собственных глазах?
— А может, лучше сначала поговорим, чтобы зря не тратить время?
Что-то в его голосе насторожило Ребекку, и ей отчаянно захотелось броситься бежать. Нет-нет, нельзя: ведь она тут главная!
— А я думала, вам требуется работа, — продолжала гнуть свое Ребекка.
Тут-то в комнату и вошел ее помощник Пит Уолтерс. Ребекка, к своему стыду, испытала большое облегчение. «Теперь я в безопасности», — подумала она и удивилась: что за странная мысль?
А Пит с ухмылкой поскреб затылок, поросший редкими седыми волосами.
— Извини, Ребекка, я и не знал, что у тебя покупатель. Хотел спросить, чего купить тебе на ленч. Я собираюсь прокатиться в город и мог бы привезти что-нибудь пожевать.
— Спасибо, Пит, только этот парень — не покупатель. Он ищет работу.
Пит быстро и цепко оглядел незнакомца, с одобрением отметив его мускулатуру и широкие плечи.
— Что ж, лишняя пара рук нам не помешает. Вам не приходилось прежде работать в оранжереях или садах?
Джексон покачал головой, и Пит выразительно взглянул на Ребекку.
— Где вы работали в последнее время? — спросила она.
— В «Анголе».
— А у меня там есть родственники, — улыбнулся Пит. — Вы случайно не знакомы с Хью и Мэси Уолтерсами? Они…
Ребекка с удивлением заметила, что парень сразу напрягся, и на его лице появилась какая-то отчужденность.
— Я говорю о тюрьме, а не о городке, — перебил он Пита.
Озадаченный помощник Ребекки умолк и не мог сообразить, о чем говорить дальше.
— Так, значит… вы там были охранником или… — наконец выдавил Пит, возвращаясь к прежней теме.
— Нет, заключенным.
Ноги у девушки подкосились, и она рухнула в кресло, стоявшее позади. А Пит нахмурился, набрал в легкие побольше воздуха и выпятил грудь.
— Ну тогда… — начал было он, но Ребекка не дала ему договорить:
— Выходит, хм… вы… то есть вы были…
— Послушайте, мадам, это называется… заключенный. Бывший заключенный.
— Не мадам, а Ребекка, — машинально поправила она, совсем как в тот день, когда он спас ей жизнь. — Меня зовут Ребекка, помните?
Джексон пожал плечами, но выражение его лица едва заметно смягчилось.
— А вы что же, знакомы? — спросил Уолтере,
— Это тот человек, который на прошлой неделе спас мне жизнь… и починил пикап.
— М-да… черт меня подери! — только и сказал Пит.
— Стало быть, вам нужна работа, мистер… — До Ребекки вдруг дошло, что она до сих пор не знает имени этого парня. А ведь их уже столько связывает!
— Рул. Джексон Рул.
Кивнув, Ребекка попыталась отвести взгляд. Но не ощущать скрытой ярости, так и клокотавшей в этом человеке, было просто невозможно.
— Мистер Рул, как бы там ни было, вам нужно заполнить формуляр. Этого требует налоговая служба.
— Ребекка! — воскликнул Пит. — Неужели ты собираешься…
Но Ребекка бросила на него такой грозный взгляд, что дальнейших предостережений Питу не потребовалось. Он тихо выругался и сунул руки в карманы, чтобы не было искушения придушить свою любимицу. Да, такой упрямой девицы ему не приходилось встречать за всю свою жизнь…
А Джексон, видя, что споры закончились, уселся и начал заполнять формуляр. Руки его тряслись, сердце бешено колотилось. Похоже, вот-вот его возьмут на работу. В голове вертелась одна мысль: «Молли, милая моя, мы еще встанем на ноги!»
Ребекка откинулась на спинку кресла, дерзко игнорируя Пита, который свирепо взирал на нее с другого конца комнаты. Она терпеть не могла, чтобы ею кто-то командовал. И не любила судить о людях предвзято.
А еще Ребекка никогда не совала нос в чужие дела — это вызывало у нее инстинктивное отвращение. Поэтому она слегка удивилась, ощутив острое желание порасспросить Джексона как следует. То ли в ней пробудилось любопытство от разгулявшихся нервов, то ли внутренний голос предупреждал: смотри, не соверши непоправимой ошибки!
— Мистер Рул… — все-таки начала она, не сумев сдержаться.
— Джексон.
— Джексон, — поправилась Ребекка. — Скажите, а…
Его рука замерла над листком. «Начинается! — подумал он. — Сейчас она передумает и вышвырнет меня коленом под зад».
— Да, мадам?
— А какое, собственно, преступление вы совершили?
«Господи! Вот невезуха-то!» Однако лгать Джексон не собирался:
— Я убил человека.
Пит невольно дернулся, врезавшись при этом спиной в кресло. А Ребекка не могла оторвать глаз от мускула, подрагивавшего на щеке у Джексона.
— Понятно…
Она с такой силой сжала авторучку, что пальцы побелели. «Немедленно откажи ему! — убеждала она себя. — Надо срочно выбираться из этого дерьма, пока не поздно!»
Но Ребекка Хилл с детства привыкла жить по собственным правилам и потому не смогла удержаться от очередного бестактного вопроса:
— А… и кого же именно вы убили?
Джексон окаменел, но глаза его вспыхнули, а ноздри затрепетали. Он коротко и злобно выдохнул одно-единственное слово:
— Отца!
Ребекка пошатнулась. В сознании промелькнуло лицо ее собственного отца, а потом она вдруг вспомнила о шрамах на спине Джексона Рула.
— Его в самом деле убили вы?
— Черт подери, Ребекка, хватит! Пускай убирается подобру-поздорову! — не выдержал Пит.
Джексон услышал нотки ужаса в его голосе, но продолжал пристально смотреть на Ребекку Хилл, наблюдая за выражением ее лица. Вот сейчас оно исказится гримасой страха и отвращения — значит, за этим, как обычно, последует отказ. Но, сообразив, что Ребекка просто ждала ответа, Джексон едва не улыбнулся. Этой даме, возможно, не хватает здравого смысла, но держится она отменно.
— Да, мадам, я.
Ребекка была так ошеломлена, что на какое-то мгновение утратила дар речи. Потом в ее памяти всплыла старая поговорка, которую преподобный Хилл твердил, как молитву: «Никогда не осуждай человека, пока не побываешь в его шкуре».
Именно эта мысль придала ей храбрости, и развязала язык:
— Вы уже заполнили формуляр? Тогда Пит покажет вам наше хозяйство. Надеюсь, тяжелая работа вас не отпугнет? А ничего другого у нас тут нет. Плачу я шесть долларов в час, деньги будут выдаваться раз в две недели. Вторая половина субботы и воскресенье — выходные. На ленч отводится час. Когда вы сможете начать?
От удивления Джексон только хлопал глазами. Он-то решил, что сейчас ему покажут на дверь. А эта леди уже вовсю распоряжается, отдает приказы, даже не дождавшись, пока он поставит подпись в формуляре. Дыхание его выровнялось, и стальные нотки в голосе почти исчезли.
— Когда скажете.
— Тогда сразу и начнем, — кивнула Ребекка. — Сегодня нам должны привезти большую партию саженцев. Думаю, Пит будет рад получить помощника. Верно, Пит?
Глаза старика сузились от негодования, но он отлично изучил Ребекку Хилл и понимал, что переубеждать ее — напрасный труд.
— Да, помощь нужна, еще как! Дела-то у нас идут бойко. — Пробормотав это. Пит зорко оглядел своего нового партнера, размышляя, не стоит ли теперь на всякий случай держать при себе пистолет.
— Ну, значит, все улажено, — заключила Ребекка и вскочила на ноги, словно боясь передумать. — Ах да, вам же понадобятся перчатки! Ну, Пит одолжит вам свои. А по дороге в Новый Орлеан у вас будет время потолковать! — Почувствовав, что у Пита эта идея не вызвала особого восторга, Ребекка подмигнула старику: — Если ты по-прежнему собираешься купить что-нибудь на ленч, то я бы не отказалась от здоровенного сандвича с мясом, сыром и помидорами и большой бутылки колы.
— Боже, избавь меня от женских козней! — пробормотал старик.
Ребекка усмехнулась:
— Ты же любишь меня, и сам это знаешь. Ну, поезжайте, а я тут управлюсь сама. Что-то вдруг страшно захотелось есть.
Джексон снова чуть было не улыбнулся. Эта женщина просто очаровательна… кроме тех случаев, когда устраивает кому-нибудь головомойку. Разве можно остаться к ней равнодушным? Но честные женщины — не для него, и с этим надо примириться.
Ребекка отошла к столу — за деньгами для ленча. Почувствовав на себе пристальный взгляд Джексона, она героически попыталась скрыть дрожь. Решение принято, а свое слово Ребекка Хилл держать умела.
Она вручила деньги Питу и заставила себя улыбнуться высокому брюнету:
— Желаю удачи, Джексон. Мы закрываемся в пять, а работать начинаем в восемь утра. Не опаздывайте, ладно?
— Хорошо, мэм, — тихо отозвался он.
— Ребекка, — поправила она и, не оглядываясь, вышла в боковую дверь.
И только на улице ее начало трясти. Опустившись на пенек, Ребекка закрыла лицо руками:
— Боже милосердный, что же я натворила?!
Рабочий день закончился. Рев мотоцикла стих вдали, и Ребекка успокоилась. Он уехал! Теперь нечего бояться и вздрагивать от каждого шороха.
Ей очень нравилось работать с Питом, старым приятелем отца. Хотя они не были родственниками, Ребекка относилась к нему как к самому близкому человеку и поверяла Питу все свои тайны. Раньше он трудился на государственной службе в Новом Орлеане, но несколько лет назад ушел на пенсию. Через пару недель после того, как Ребекка открыла свою оранжерею. Пит явился к ней, умоляя взять его на работу. Он уверял, что безделье для него — верная смерть. С тех пор они были вместе. Их сближало многое: Ребекка любила выращивать цветы, а Пит обожал природу. Но работать бок о бок с Джексоном Рулом — это совсем другое дело.
Ребекке казалось, что ничего общего между ними нет и быть не может. И все же она остро ощущала его присутствие. Стоило Джексону куда-нибудь отойти по делу, как Ребекка начинала оглядываться по сторонам: куда это он запропастился? А едва она начинала забывать о Джексоне, он тут же появлялся невесть откуда и отбирал у нее из рук что-то, по его мнению, слишком для нее тяжелое. А потом терпеливо держал груз, дожидаясь распоряжений, и не сводил с Ребекки холодных синих глаз.
Конечно, один день еще не давал оснований для доверия, но пока Ребекке не в чем было упрекнуть этого темноволосого красавца. Он никогда не уставал, и, похоже, для него вообще не существовало ничего невозможного. Даже Пит ни разу не пожаловался: работал Джексон на славу. И все же старик счел необходимым напомнить Ребекке, что она рискует.
— Такой кусочек тебе не по зубам! — ворчал он, собирая свои вещи перед уходом домой.
Ребекка пожала плечами. Можно подумать, что он сообщил ей нечто новое!
— Ты же знаешь, что твой отец на стенку бы полез, если бы узнал, — добавил Пит.
Ребекка бросила на него сердитый взгляд:
— Ничего, не полезет… если кое-кто не начнет распускать сплетни!
— Речь не о сплетнях, девочка, и ты это знаешь не хуже меня. Твой старик трясется над тобой, как собака над костью. И он не успокоится, пока не узнает все о любом человеке, который окажется рядом с его дочерью.
— Фу ты… только это не совсем так. Его запросто можно обвести вокруг пальца, стоит лишь хорошенько приодеться и похвастать приличным счетом в банке. Припоминаешь? А я тем более не забуду папочке того, что мой последний поклонник, которого он так нахваливал, оказался женатым.
Пит усмехнулся:
— Да, туго тогда пришлось старику, а?
Ребекка кивнула:
— Я люблю папу, но слишком уж он со мной нянчится. Впрочем, не он один.
Пит вспыхнул, но продолжал стоять на своем:
— Ты ведь мне небезразлична, детка. Я не хочу, чтобы кто-то тебя обидел.
— Господи, Пит! Ты сейчас говоришь точь-в-точь, как мой отец! Я взрослая женщина и вполне могу сама о себе позаботиться. Ладно, поезжай домой. До завтра.
— Я прикачу пораньше… так, на всякий случай, — предупредил старик и направился к своей машине.
— — В этом я нисколько не сомневаюсь! — насмешливо крикнула ему вслед Ребекка.
Оставшись наконец в одиночестве, она отдалась невеселым мыслям. В ее голове вихрем кружились всякие «если» и «может быть». Потом она вздохнула, мысленно отшлепала себя, заперла контору и направилась домой. А жила она неподалеку — прямо за кущей деревьев, что стояли у дороги.
Жить рядом с работой очень удобно. Особую ценность этого Ребекка ощущала по вечерам, когда выдавались тяжелые деньки вроде сегодняшнего. У нее ныла спина и горели ступни. Клиентов было много, и товар шел хорошо, только вот весил многовато. «Сейчас надо залечь в горячую ванну и отмокнуть как следует», — думала Ребекка, идя к своей машине.
Тьма окутала Соланж-стрит. Тяжесть в желудке после плотного ужина и гудевшие ноги чертовски мешали Джексону уснуть. Жалея, что нечего почитать перед сном, он твердо решил завтра исправить это упущение. Джексон с трудом подавлял желание оставить свою тесную каморку и побродить по улицам Нового Орлеана. Ему хотелось как бы утвердиться во вновь обретенной независимости. Но нельзя забывать о главном: о работе… и о Молли.
И Джексон продолжал ворочаться с боку на бок, пытаясь найти положение поудобнее. В результате одеяло и простыня измялись до неприличия. Под окном спальни вовсю шумели любители ночной жизни, а парочка, поселившаяся в соседней комнате, просто доводила его до бешенства. Джексон и сам не знал, что сильнее злит его — смех и шум перебранки, то и дело доносившиеся с улицы, или стоны и вздохи, которые раздавались за стенкой под аккомпанемент скрипящих пружин кровати. Влюбленные коротали ночь, не изменяя старым добрым традициям.
— Сукины дети! — простонал Джексон, мечтая о нежных женщинах с душистыми телами и умелыми руками.
В конце концов он сполз с кровати, не обращая внимания на то, что подушки и сбившиеся в комок простыни свалились на пол, поплелся к окну и раздвинул занавески. А потом, пряча свою наготу, встал в тень и принялся разглядывать проституток. Сбившись в кучку на углу улицы, они усиленно зазывали клиентов. Джексона охватило такое страстное желание, что заныло в паху.
Он вспомнил день своего пятнадцатилетия и одну весьма услужливую немолодую особу, которая жила в соседнем трейлере. Вспомнил и преподнесенные ею уроки. В течение года Джексон был ее прилежным учеником.