– Тогда – до встречи, – сказал Борис. – Спасибо за ланч.
– Пожалуйста. Это взятка. Я пытаюсь тебя подкупить. Сейчас иди и спаси мою квартиру от посягательств алчных клиентов. Она должна принадлежать мне.
– Раз тебе настолько сильно хочется, то так и будет. Мечты сбываются. Только люди иногда этого даже не замечают.
На встречу с гендиректором «Юниа-Транс» Женя собиралась без особого энтузиазма. Оно и понятно – когда человек прошёл через пару десятков собеседований и везде получил категоричный отказ, ему трудно не потерять веру в себя.
– Видимо, моя судьба вкалывать в столовой, – вздохнула Евгения. – Лепить пельмени, пока пальцы не сведёт судорогой, греметь кастрюлями и слушать бесконечный бабский трёп, от которого меня уже мутит.
– Я тебя уверяю: мужской трёп ещё утомительнее. И потом, душа моя, ты обязательно понравишься Генриху Николаевичу! – оптимистично заверила я. – Смотри веселее! Пробьёмся!
– Поможешь накраситься? Или лучше сходить к Еве? Она бы сделала мне классный макияж. Однажды я её уже просила перед интервью.
Да, я видела.
Наша соседка с верхнего этажа, Ева, смастерила Жене великолепный деловой мэйк-ап. Она постаралась от души: тут были и нежный, едва заметный девичий румянец, и совершенно натуральные, якобы не тронутые тушью ресницы, и чётко очерченные губы… Ева, сочувствуя соседке и искренне желая помочь, сделала Жене ещё и безукоризненный маникюр. Но всё это не помогло нашей страдалице – то собеседование она с треском провалила.
– Нет, сегодня краситься не будем, – отрезала я. – Нам нужна естественность. Ну, губы чуть-чуть намажь вот этой незаметной помадой.
– А юбку? Может быть, надеть юбку покороче? Знаешь, у меня тут ноги образовались, – застенчиво сообщила Женя.
Она приподняла халат, и в том месте, где у подруги раньше красовались два дряблых столба, я с удивлением обнаружила симпатичные коленки. Потрясающе! Да я никогда в жизни не видела такой изящной коленной чашечки! Ну, разве что в Третьяковке.
– Женя! – всплеснула я руками. – Ты что, ещё похудела?
– Угу, – довольно кивнула подруга. – Ещё три килограмма куда-то испарились. Хоть какая-то моральная компенсация за все мои горести. У меня теперь есть ноги.
– У тебя суперноги, – согласилась я. – Можешь составить конкуренцию Хайди Клум и Линдси Лоэн.
– Не знаю ни той, ни другой. Но всё равно спасибо за комплимент.
– Пожалуйста. А юбку надевай другую. Длинную.
– Но почему? – заартачилась стройная нимфа. – Разве женщина не должна акцентировать свои сильные места?
– Женя, ты три дня как обзавелась красивыми ногами, а уже собираешься ставить их на кон? Не надо тыкать ими в нос работодателю! Слушайся меня, я знаю, что делать. Садись и записывай.
Женя послушно уселась рядом со мной, и мы начали готовиться к интервью. Я полдня провела в обществе Генриха Николаевича, терзая голубчика вопросами, а затем написала о нём имиджевую статью. Директор транспортной компании поведал мне о многом, поэтому сейчас я приблизительно знала, что его раздражает, а что радует. К тому же держала в голове образ несравненной Варвары – вот на кого мы должны равняться… Иными словами, я ощущала себя начальником разведшколы, инструктирующим шпиона перед высадкой в тыл врага.
Но Генрих Николаевич нам не враг.
Он – наша надежда.
Только бы Женя ему понравилась…
Научив подругу, как отвечать на те или иные вопросы, а затем проэкзаменовав её, я погрузила объект в машину, и мы отправились в путь. Женя тихо умирала от страха, я витала в облаках, рисуя картины её прекрасного будущего.
Глава 13
Нарасхват!
Нонна сказала, что свекровь меня беспощадно эксплуатирует. А она сама разве нет? Чем я занималась сегодня?
В два часа дня подруга позвонила мне на мобильный и начала орать в трубку. Вся редакция замерла, подозревая, что звонит рассерженный герой статьи, которому я по ошибке приписала двух любовниц и позицию в списке журнала «Форбс». Богачи нервничают, когда их заносят в этот список, – оно и понятно, ведь вокруг столько завистливых людей, незаконно владеющих огнестрельным оружием.
Но на связи был не герой статьи, а всего лишь Нонна. Она умеет довольно тихо разговаривать тет-а-тет, однако телефонный диалог с ней всегда превращается в нескончаемую череду воплей. Иногда, подлечив оглохшее ухо, я даю себе слово больше никогда не разговаривать с подругой по телефону.
– Почему так громко? – отпрянул наш фотограф Тимофей, в данный момент находившийся рядом со мной, – мы просматривали свежие снимки.
– Чего она орёт? Глухая? – поморщилась Лиля, которая тоже стояла поблизости.
Почему-то теперь она слишком часто оказывается рядом – материализуется из воздуха, едва появляюсь в редакции. Я бы предпочла видеть её пореже. В принципе, для поддержания тонуса было бы достаточно встречаться с Лилей только на планёрках.
– Понимаете, Нонна привыкла руководить и командовать, – с затаённой гордостью объяснила я. – Но если в беседе «с глазу на глаз» Нонна может воздействовать на жертву многозначительным взглядом и суровым выражением лица, то в телефонном разговоре нехватку невербальных компонентов компенсирует лишними децибелами, даже не догадываясь, что такое давление чревато угнетением апперцептивных и когнитивных функций собеседника.
– Ты случайно не пишешь диссертацию на эту тему? – с подозрением уставился на меня Тимофей.
– О, Нонна достойна не одной, а нескольких диссертаций, – согласилась я. – Она уникальна.
– Ты явно к ней неравнодушна, – с завистью произнесла Лиля.
– Ещё бы. Любимая подруга.
– Здорово. А у меня нет любимой подруги, – погрустнела наша гадюка.
Нонна звонила сказать, что экспедитор, благородно вознамерившийся доставить три торта в «Шоколад», попал в ДТП и сейчас курит бамбук посреди проспекта Авиаторов, не вправе оставить место аварии.
– Но я же не аварийный комиссар. И не сотрудник ГАИ. И даже не водитель эвакуатора, – мягко намекнула я подруге, что у меня дел невпроворот.
Действительно, сейчас, в разгар рабочего дня, я собиралась плодотворно потрудиться. Во-первых, выбрать с Тимофеем самые удачные снимки бутика, заказавшего у нас рекламу, во-вторых, подредактировать текст, в-третьих, состыковаться в городе с директором бутика и продемонстрировать ей результат.
– Юля, там торты в багажнике плавятся!
– У него разве нет переносного холодильника?
– Да какая разница, есть или нет? Он просидит на проспекте Авиаторов как минимум часа три, учитывая оперативность работников ГАИ. А то и все шесть.
– А они не перекрыли движение? – спросила я, имея ввиду экспедитора и его «подельника». – Надо было «поцеловаться» так, чтоб вообще никто не смог проехать. Организовали бы глобальную пробку, тогда гаишники быстрее приезжают.
– Опытная ты моя… – усмехнулась Нонна. – Когда в последний раз попадала в ДТП?
Боже упаси!
К счастью, ещё ни разу.
– В общем, давай дуй на проспект Авиаторов, забери торты и доставь их в «Шоколад», – приказала Нонна. А потом более мягко добавила: – Ну, ты это самое… Сможешь? У тебя получится? Я-то сейчас в Ленинском районе и никак не смогу быстро подъехать.
– Существует одно приятное слово – «пожалуйста». Ты его случайно не знаешь? – вредным голосом поинтересовалась я.
– Юлечка, пожалуйста! – нежно проворковала Нонна. – Да пошевеливайся ты, я кому сказала! – рявкнула она тут же.
Всё бы ничего, но буквально через секунду мне позвонила Евгения и попросила забрать дочку из «Бумеранга».
Женя объяснила ситуацию: подружка пригласила Свету на празднование дня рождения в торгово-развлекательный комплекс. Были запланированы боулинг, картинг, кино и фуршет. Но в разгар веселья кто-то позвонил в «Бумеранг» и сообщил, что в здании заложена бомба. Началась срочная эвакуация. Недовеселившихся детишек выставили на улицу, и теперь мама именинницы стоит на остановке около комплекса с выводком расстроенных цыплят и названивает родителям. Надо срочно забрать ребёнка, а Женя конечно же не сможет вырваться с работы. Она-то надеялась, что дочка пристроена до шести вечера. А тут – бомба…
– Конечно, сейчас поеду и заберу Свету, – пообещала я. Тем более что соседка, как обычно, не поскупилась на «пожалуйста», «умоляю», «только ты можешь помочь», «на тебя одну вся надежда». Женин стиль уговоров весьма отличается от Нонниного! Это всё равно что сравнивать пуховую перину и ложе йога.
Не успела я нажать отбой, как мобильник вновь зазвонил! Теперь-то кто ещё?
Свекровь!
– Юля, ты забрала из химчистки мой фиолетовый палантин? – без предупреждения пошла в атаку Ланочка.
А я должна была его забрать?!
– Юля, ну что ты? Мы же договаривались! Ты обещала!
Я обещала?!
Давно заметила у Ланы Александровны исключительный дар – она расценивает туманное предположение об отдалённой возможности что-то сделать, высказанное собеседником, как твёрдое обещание. Например, я говорю: «Ланочка, мой театральный знакомый сейчас в отъезде, но если он вернётся, обязательно спрошу у него, можно ли достать пригласительные на спектакль. Я понимаю, что платить пять тысяч за билет – чистое безумие…» Ланочка делает взмах хорошо подкрученными и прокрашенными ресницами, и моя фраза в её интерпретации волшебным образом превращается в следующий пассаж: «Да, Лана Александровна, десятого числа обязательно принесу вам два пригласительных на интересующий вас спектакль».
Я вижу значительную разницу между двумя этими фразами. Ланочка – нет…
– Обещала забрать палантин? – заторможенно повторила я.
– Вот именно, Юля! – обиженно подтвердила свекровь. – И я на тебя понадеялась. А сегодня мне позвонили оттуда. Ты палантин так и не забрала! Они работают до пяти. Я никак не успею, у меня укладка и макияж. В чём я сегодня пойду на концерт?
– Накиньте на плечи что-нибудь другое, – скороговоркой пробормотала я, нервничая: надо не точить лясы с драгоценной свекровью, а срочно дописать текст, схватить фотографии и бежать на встречу с директором бутика, а также мчаться за тремя тортами и одним ребёнком!
– У меня же вечером концерт! Мне нужен мой палантин!
Подумать только… Как минимум пять планет Солнечной системы сойдут с орбит, если сегодня Ланочка не сможет намотать на плечи фиолетовую тряпку…
Пять?
А сколько их вообще в нашей системе?
Какой сложный вопрос!
Надо спросить у Никиты, он отлично разбирается в астрономии. Но Ланочка не дала мне улететь мыслями в галактическую даль, пересчитывая спутники Солнца.
– Я рассчитывала именно на него! – взвилась она. – Юля, как ты не понимаешь? Я продумала наряд. Палантин играет в нём роль связующего цветового акцента между сумочкой, туфлями и тенями.
Господибожемой!
Когда я последний раз была на концерте Валерия Меладзе, на мне было надето… было надето… Хоть убей, не помню, что на мне было надето! Но я сумела получить удовольствие от культурной вылазки и в полной мере насладилась талантом знаменитости.
Почему же у Ланы всё так сложно?
Хотя надо отдать ей должное. Когда мадам в шестьдесят с хвостиком скрупулёзно подбирает к платью тени для глаз и накидку, а также умудряется не падать с высоких каблуков и не чурается декольте, – она достойна восхищения.