Однако, вспоминая и обдумывая всё произошедшее, Костя ни на миг не забывал о своем нынешнем положении. Встрепанные нервы остро реагировали на каждый звук и порыв ветерка, качающий ветви. Очень скоро парень понял, что лучше сидеть с закрытыми глазами и наблюдать за птичками и зверушками, чем пытаться поспать.
Он и наблюдал, и постепенно учился распознавать различные очертания и тонкости окраски бледно светящихся пятен, в которые превращалось все живое, стоило прикрыть глаза. И часа через два мог точно отличить птичек от мышей, змею от жабы, а гнездо ос или пчел от гнезда белки.
Три пятна, не настолько больших, чтоб быть людьми или мангурами, но вполне достаточных, чтоб оказаться собаками или волками, он заметил издали. Затаив дыхание, следил за их приближением, размотав, на всякий случай, свою страховочную веревку. И когда они подошли настолько близко, что можно бы рассмотреть обычным зрением, поторопился открыть глаза.
Никого не было.
Костя снова закрыл глаза, идут. Четко видно, цепочкой друг за другом, неторопливо и уверенно.
Открыл глаза — пусто. В животе как-то нехорошо похолодело.
Что за нафик?! Не бывает же тут невидимок?!
Или… бывают? А что он собственно знает об этом мире, если информацию получал урывками и в основном от слуг?! Комендант даже про желания смолчал… хотелось бы спросить напрямик, почему? Ох, не о том он думает.
Стан торопливо зажмурился — пятна уже близко, почти под деревом. И вдруг — как-то разом притормозили, явно чем-то встревоженные. И желтоватый цвет пятен начал стремительно зеленеть. Стан лихорадочно размышлял, пытаясь сообразить, что бы это значило? Зелень — страх, это он помнил четко, а вот чего же они испугались?
Пятна немного потоптались на месте и вдруг решительно бросились бежать. Прямо в его сторону, решил сначала Костя, и приготовился защищаться. Но они пробежали по звериной тропке мимо, явно убегая от чего-то очень опасного.
Стан пристальнее оглядел окрестные деревья и кусты, да нет, он уже изучил тут каждую птичку. Так чего было пугаться невидимкам, если, кроме него, тут никого нет?!
Стоп. Кроме него? Так не может ли быть… что они бегут именно от него? А раз бегут, стало быть, боятся! Но ведь им его бояться нечего, он не злой и не собирается никого обижать…
Вывод родился четкий, как полная луна на безоблачном небосклоне, раз они не враги, вполне могут стать союзниками.
Оставив на ветке свои вещи, парень торопливо скользнул вниз. С высоты трех метров вообще спрыгнул, повиснув на руках. С его ростом не так и много. Обычным зрением он так никого и не видел, поэтому, мчась по тропе, время от времени закрывал глаза, чтоб убедиться — они никуда не исчезли.
Улепетывают со всех ног, но Стану уже понятно, что совершенно зря они это делают. Он бегает намного быстрее. Еще несколько шагов и…
Пятна вдруг разделились и прыснули в разные стороны, перед парнем теперь бежало лишь одно, и он уже явно слышал тяжелое дыхание. Однако глазами так ничего и не видел. Вроде мелькало что-то… смутное, вот только рассмотреть никак не удавалось.
Догонять и хватать неизвестно что Косте как-то не хотелось, и он вдруг вспомнил, что у него есть и другая способность. Приостановился, выбрал взглядом нависшую над дорогой ветку и постарался представить, как она, отломившись, падает прямо на тропу.
Она и действительно упала. Не совсем на тропу, но пятно задела самой гущей тонких веток. Костя даже охнул, причинять кому-то боль или травмы он хотел меньше всего. Распахнул глаза и ринулся к завалу, думая только об одном, как решить одновременно две задачи, — вытащить из-под веток невидимку, и не наткнуться при этом на сучок.
На деле все оказалось очень просто. Невидимки больше не было. Вернее, он теперь больше не был невидимкой.
А был просто ребенком, лет трех-четырех, сидевшим на земле и смотревшим на Стана полными ужаса глазами.
— Не бойся, — виновато пробормотал Костя, присаживаясь на корточки, — я тебя не обижу. Давай, помогу вылезти.
— А… ага, — согласилось дите хрипловатым голоском и начало шарить возле себя, что-то ища.
Черт, а где же теперь искать его друзей?! Озаботился землянин и, уже привычно прикрыв глаза, обернулся в ту сторону, куда побежал ближайший.
Опаньки! А пятно-то возвращается, и движения у него очень странные. Нехорошие такие, крадущиеся. Ну да, ребенок ведь не знает, что его видят! Неожиданно сообразил Костя. И раз так крадется — значит — собирается напасть.
Интересно, а где же третий? Стан осторожно скосил взгляд в другую сторону и обнаружил, что третий тоже крадется к нему. Вот оно как!
А детки-то не такие уж простачки! Не иначе как заранее план продумали. Ну, извините, малыши, на этот раз ваша тактика не прокатит. Стан приготовился и едва пятна, ускорившись, ринулись на него, перекатом ушел в сторону. И тут же вскочив, зажмурился и легонько провел ногой там, где предполагал найти мягкие места столкнувшихся ребятишек.
Дружный вскрик поведал, что парень не промахнулся, а появившаяся, как по волшебству куча мала из трех маленьких тел заставила изумленно присвистнуть.
— Прости нас! — дети мгновенно сообразили, что стали видимыми, — мы не хотели!
— Чего не хотели? — Стан был полон решимости провести полное расследование.
— Тебя убивать!
— Как интересно! А зачем тогда вы крались в мою сторону?
Почувствовав знакомую слабость, Костя осмотрелся и присел на пригорок. Странным деткам ее лучше было не показывать.
— Немножко оглушить… — они виновато смолкли, потом, вздыхая признались, — чтоб ты не забрал Витти.
— Зачем мне Витти? — Изумился землянин, — мне и своих забот хватает.
— Он не врет, — выбрался из-под веток первый малыш и аккуратно спрятал в карман что-то серенькое, — и он не злой.
— Так я понимаю, — медленно произнес Стан, — что вы тоже видите… живых существ?!
Присмотрелся к озадаченным мордашкам и осознал, что крупно ошибся, посчитав их детьми. Ничего детского, кроме малого роста в этих человечках не было. И Витти был старше всех. Лет пятидесяти, не меньше. Значит тут и такие водятся! И как они называются? А главное, в каких отношениях с обычными людьми?
— Каких… живых существ? — Осторожно поинтересовался Витти.
— Ну, вот я вижу белку на ветке, — прикрыв на миг глаза, подчеркнуто мягко и доброжелательно проговорил Костя, если есть возможность договориться, ее нужно использовать, — змею под тем кустом, вас вот видел, как вы шли по тропинке.
Он распахнул глаза и испытующе уставился на маленьких туземцев, надеясь не пропустить следующую попытку напасть на него. Ведь не может же быть, чтоб они отказались от борьбы так просто?
Но они почему-то отказались.
Сели и смотрели на него во все глаза, пока Витти бегал к кусту, проверять насчет змеи. А потом устроили настоящий экзамен. Выкапывали жучков, находили жаб и спугивали птиц, веселясь и радуясь так, что Косте стало за них неудобно.
— У нас только несколько видящих, — объяснил парню Витти, когда устал и сел передохнуть, — и я один из самых сильных. Но вижу только крупных зверей, как неясные пятна. Тебя на дереве еле рассмотрел… и решил, что это засада. Вот мы и решили пробежать, когда быстро бежим, люди нас не замечают.
— А вы вообще… кто?
Несколько минут малыши ошеломленно таращились, а Витти пристально изучал Костю и с закрытыми глазами и с открытыми. Наконец решительно выдохнул и обреченно сказал:
— Имрайцы.
— Извини… не слышал про таких. А поподробнее можно?
— Но нас все знают… — потрясенно выдавил Витти, — мы истинные хумили. А тут все называют имрайцами, живем мы на имрае.
— А — вспомнил Костя, — с имрая вроде дрифонов привозят.
— Не привозят, а пригоняют, — важно пояснил Витти, — мы и пригоняем. Вот пригнали шесть штук герцогу и возвращаемся домой.
— А почему пешком? Разве нельзя ехать на хутамах? — пытался понять Костя.
— Ннет, на хутамах нам нельзя. Сразу поймают и повезут продавать… многие богатые люди хотят держать в доме истинного имрайца.
— Зачем? — наивно удивился парень и сразу прикусил язык.
Ясно зачем. Как уродца, как диковину. У людей, не знающих, куда деть деньги, всегда считалось престижным иметь то, чего нет у соседа. Даже если самому это и нафик не нужно.
— Забудь… я уже понял. Но я не собираюсь вас ловить или продавать. Идите, куда хотите. Простите, что напугал… просто было интересно, что это такое… обычным зрением не видимое.
Некоторое время они совещались неслышными шепотками, потом Витти шагнул в сторону Кости.
— Как тебя зовут?
— Станар, — припомнил данное ему новое имя парень.
— А куда идешь ты, Станар?
— Собирался на Хамшир… но теперь не знаю, куда пойду. Спутники мои… передумали, а друг еще не пришел… вот жду его. А что?
— Нам тоже нужно на Хамшир. У нас там… есть надежное место. Но нам, чтобы перебраться, нужна помощь… ты бы подошел. А мы заплатим, у нас есть деньги.
— Не нужны мне ваши деньги, если смогу, и так помогу, — фыркнул Костя.
Эти крошечные имрайцы с таким риском зарабатывают свои деньги… разве у него хватит совести взять их копейки?
— А когда придет твой друг?
— Сам не знаю, но ждать буду обязательно, — твердо заявил Стан, никому не желая объяснять, что сам теперь не знает, найдет ли его мангур.
— Ладно… мы подождем, — покладисто согласился Витти, — знакомься — этот Тиммо, а вон тот Оррит. А ты только не обмани, помоги нам.
— Раз сказал — помогу, значит — помогу, а сейчас пойдем к тому дереву… у меня на нем мешок с вещами. Да и место там поудобнее…
Шагнул на дорожку, оглянулся на важно топающих следом хумили, и тихонько хихикнул, ну прямо Белоснежка, елки. Только гномов маловато.
Но как вскоре оказалось, даже мало гномов — это тоже хорошо. Пока Костя лазил за своим мешком, они уже успели достать еду. Пища у имрайцев оказалась очень специфичная, прессованные плиточки из стружек сухого, чуть присоленного мяса и такие же из рыбы. Еще плотные, как подошва, лепешечки из смеси каких-то злаков и орехов, вместо хлеба. Была у них и вода в бутылях, пахнущая травами и медом.
Костя подумал немного и отдал имрайцам мешочки с крупами, взятые из хижины просто так, на всякий случай. Хотя… что перед собой кривить душой, потому и взял, что надеялся на встречу. Нет, даже не просто на встречу… хотелось, чтоб они остыли, одумались, и вернулись за ним. И вот тогда эти мешочки и доказали бы, что он в них верил.
Ели имрайцы неторопливо, с чувством собственного достоинства, положив в рот крошку сухого мяса, долго ее сосали, как конфетку, и лишь потом, прежде чем проглотить, так же обстоятельно жевали.
Сам Костя к этому времени хотел есть просто неимоверно, да и сломленная ветка даром не прошла. Спасибо родному организму, хоть в обморок падать не стал. И все же, не желая выглядеть дикарем, невольно подчинился неспешному ритму хумили. Как вскоре выяснилось, правильно сделал. Мясо непостижимым образом разбухало во рту, появлялся вкус и запах, и довольно скоро парень почувствовал, что наелся. Прилег на бок, облокотившись о свой мешок, и принялся расспрашивать малышей об их мире, попутно ненавязчиво разглядывая все, что не успел рассмотреть раньше.