Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
И магистр внес меня в спальню.
— Юр настойчивый, — заметила я.
Лорд Тьер осторожно уложил меня на постель и замер, разглядывая с затаенной улыбкой, словно я что-то удивительно-волшебное.
— Риан, — осторожно позвала я.
— Да, леди Тьер? — он рывком снял плащ, следом стянул черную рубашку и склонился надо мной. — Я вас внимательно слушаю.
— Очень внимательно? — поинтересовалась я, глядя, как осторожно опускается магистр.
— Очень, очень, — подтвердил он, накрывая мои губы поцелуем.
Внезапно Риан вздрогнул, остановился, и замер, словно прислушиваясь к чему-то отдаленному.
— Что-то не так? — встревожилась я.
— Дара! — магистр поднялся.
Возрожденный дух явилась посреди спальни, прикрыв глаза руками, но последние были достаточно прозрачны.
— А счастье было так возможно, — разочарованно протянула дух смерти. — Господин?
Магистр не отреагировав на ее реплику, тихо спросил:
— Ощущаешь?
Несколько мгновений Дара стояла, словно прислушиваясь к чему-то, затем отрицательно покачала головой. Риан сложил руки на груди, затем раздалось:
— Дух!
И повинуясь его приказу, из пола вылез наш несговорчивый дух-хранитель Академии Проклятий.
— Аномалии, нелогичности, странности ощущаешь? — в голосе магистра отчетливо звучала ярость.
— Нет, лорд-директор, — торопливо ответил дух.
На лице лорда Тьера затанцевали желваки, глаза чуть прищурились.
— Дара, что-то не так. Всех адептов-проклятийников загнать на территорию, используй заклинание подчинения, — пауза, затем уверенное: — К преподавателям так же относится.
— Поняла, господин, — Дара поклонилась и исчезла.
— Дух, блокируй территорию для всех, кроме своих, — хранитель так же поклонился, услышав приказ и исчез.
Сев на кровати, я осторожно спросила:
— Что происходит?
— Еще не выяснил, — спокойно ответил магистр, — но меры предосторожности не повредят.
Затем подошел ко мне, опрокинул на постель, и устроившись сверху, поинтересовался:
— Так на чем мы прервались?
— Ты собирался поужинать, — напомнила я.
— Я собирался поесть, — ухмыльнулся Риан, — начну с одной маленькой адептки, которая ко всему прочему врунишка и умолчанка.
— Я не врунишка, я недоговоришка, — поправила, с наслаждением запуская пальцы в его черные волосы.
— Мне нравится разгадывать твои маленькие тайны, — прошептал Риан, нежно целуя, — мне нравится, когда твои глазки горят от интереса, — еще один поцелуй, — но мне не нравятся ушастый с чешуйчатым.
Потянувшись, поцеловала его, закрывая тему как минимум на эту ночь.
Подземелья. Западное королевство
Резиденция шестого жреца великой Тьмы
Золотой жрец — его редко называли иначе. Нет, в глаза жрец не именовался иначе как Таэлран Великий из Шести, но все практически каждый про себя называл его Золотой жрец. Шестой любил золото. Его золотые волосы и цвета расплавленного золота глаза, сверкали в тон к золотой тоге, ногти, выкрашенные золотым и украшенные черной вязью рун перекликались с массивными золотыми перстнями, нанизанными на длинные пальцы, руки от запястий до предплечий охватывались золотыми браслетами, и сапоги у Таэлрана, неизменно оказывались золотыми — бледное золото, желтое золото, красное золото, но исключительно именно этот его излюбленный металл. Поговаривали, что даже казнить жрец предпочитал используя золото. Поговаривали еще и о том, что когда шестой жрец был недоволен, он прикасался к серебру. И сейчас два безмолвных охранника-дроу, единственная охрана в тронном зале культа Тьмы, с опаской поглядывали на серебряный ритуальный нож, задумчиво извлеченный жрецом.
— Итак, — пальцы с золотыми перстнями поглаживали рукоять серебряного клинка, — ты вернулся. Один.
Стоящий на коленях маг опустил голову.
— Использовал портал… даром.
Маг сжался.
— И потратил мое время, — заключил Таэлран.
— Я завершил ритуал, требуется лишь клинок…
— Мне требуется проклятийник, — холодно прервал его жрец.
Мужчина гулко сглотнул и поспешил оправдаться:
— Я не знаю что произошло, — сбивчиво произнес мужчина, — все адепты-проклятийники спешно вернулись в академию, куда мне не пробраться.
— И ты отступил, — заключил Золотой жрец.
Это стало приговором.
Кинжал серебряной иглой вспорол пространство. Словно вспышка молнии, погасшей в горле человеческого мага. Глядя на падающее тело оба охранника молча переглянулись — Таэлран никогда не промахивался, являя собой образец лучшего из клана Теней.
Ритуальный клинок засиял тусклым светом, темно-фиолетовый топаз вспыхнул, впитывая смерть. Секунда, вторая, третья…
— Первая жертва, — Таэлран медленно поднялся, неспешно подошел к трупу и поманил кинжал.
Клинок покинул тело убитого и окровавленным острием вниз, завис перед жрецом.
— Дархан, — чуть растягивая, призвал Золотой жрец.
Черноволосый дроу выскользнул из сумрака, опустился на одно колено.
— Заберешь клинок через положенное время, — приказал Таэлран, — скрой следы, отыщи новую жертву.
— Проклятийник? — уточнил тень.
— Именно.
Пространство преломилось, открывая поляну сумрачного заповедного Ардамского леса. Зависший в воздухе кинжал рухнул на запрелые листья, Дархан шагнул следом.
Третье королевство. Сарда
Наирина Сайрен
После появления темного лорда народ покидал площадь так, словно спасался от лестного пожара. Все бежали. Едва освобожденные маги, легко обогнав толпу, рывками умчались в городской парк. Меня их скорость не удивила — у боевых магов на первом месте физическая подготовка, и мы, целители, знали об этом лучше других адептов, потому что лечение травм и растяжений в качестве практики доверяли именно нам. И часто прямо с полигона, боевики дружной толпой ковыляли к нам, успевая как раз на второе практическое занятие.
Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
В какой-то момент поняла, что глядя на их скоростной кросс начала тихо подхихикивать… нервы. Просто нервы, я не выдерживала всего груза обрушившихся эмоций, не могла больше. А требовалось взять себя в руки. Помнится, мама всегда говорила «Когда тебе плохо, помоги тем, кому еще хуже».
И стараясь идти ближе к стенам, чтобы не столкнуться ни с кем, я побрела в городской лечебный центр. Не поднимая головы, не оглядываясь, мучительно не замечая разрушенных стен, памятников, домов, фонарей, фонтанов… Больно, так больно и горько. Я остановилась, обняв плечи руками, медленно присела, стараясь сдержать рвущиеся рыдания.
— Как-то ты скучно рыдаешь, — вдруг произнес кто-то и рядом со мной у стены присел на корточки высокий светловолосый мужчина. — Где истерика? Подвывания? Всхлипывания, в конце концов?
Испуганно взглянула на него, светло-синие глаза одарили насмешливым взглядом, насмешливым, но совсем не трезвым.
— Будешь? — поинтересовался незнакомец, протянув запотевшую бутыль достаточно дорогого вина.
— Знаю что дорогого — «Кровавый дар» редкое эльфийское вино, им ректор угощал самых дорогих гостей и мне, как одной из провинившихся адепток, доводилось убирать столы после празднеств.
— Хорошее вино, — уверенно заявил мужчина. — Давай, всего глоток и станет лучше.
— Пппростите, — я осторожно поднялась, — не пью.
— Вообще? — пьяно изумился он.
— Да, — я огляделась.
Странное дело, на всей площади мы остались совершенно одни. Покачивались на ветру петли заготовленных висельниц, громко каркала ворона, устроившаяся на постаменте, серое промозглое утро туманом струилось меж остатков поваленных статуй… и никого вокруг, только я и совершенно невменяемый мужчина с бутылкой очень дорогого вина в руках.
— Скучно, — неожиданно произнес он, и отхлебнул прямо из горлышка.
— Аристократ? Судя по одежде — из приморья, если учесть цвет волос — северянин, глаза синие — степняк, внушительный нос с горбинкой — горец?! Очень странный мужчина.
— Здесь несколько минут назад было очень весело, — сухо сказала я, делая шаг в сторону.
— Знаю, — уныло отозвался он, — казнь.
Тяжело вздохнул и сокрушенно произнес:
— Но кто же так казнит? Ни чувства стиля, ни достойного обоснования, ни красоты подхода — смешно сказать они петли из пеньковой веревки даже не смазали. Пришлось прервать этот позор на самой патетичной ноте.
— Сумасшедший — сразу догадалась я. Лечебница умалишенных находилась под патронажем декана целительского факультета, возможно бывшие рабы добрались и до него. Я еще раз внимательно оглядела незнакомца — замшевые сапоги в пыли и нуждаются в чистке, черные брюки на удивление совершенно чистые, как и черная шелковая рубашка. Более на незнакомце не было ничего — что отнюдь не являлось проявлением благоразумия в достаточно промозглое и холодное утро. А еще он сидел, привалившись спиной к холодной стене.
— Знаете, вам лучше подняться, — встревожено посоветовала я.
Мужчина пьяно взглянул на меня, хлебнул еще вина и поинтересовался:
— Зачем?
Вновь нервно оглядевшись, я подумала, что самое правильное в моей ситуации — уйти не оглядываясь, но мне как целителю подобное было бы непростительно.
— Вы простудитесь, — неуверенно пояснила.
— И? — лениво вопросил мужчина.
— И заболеете, — продолжила я.
— И?
Мне показалось, что ему совершенно все равно, даже если я пригрожу смертью. Но именно это и являлось последним доводом:
— И вы можете умереть.
— И? — самым безучастным тоном произнес он.
Потом вдруг горько усмехнулся, и вновь хлебнув вина, сказал:
— Посмотри на меня, девочка, и скажи честно — я похож на того, кто жаждет продолжения танца в объятиях жизни?
Его синие глаза показались совершенно безжизненными. Абсолютно. А вдруг он тоже маг и этой страшной ночью потерял кого-то из близких? И преисполнившись сочувствием, я подошла, присела перед ним, осторожно взяла его свободную от бутылки руку в обе ладони и тихо спросила:
— Вы маг?
Незнакомец вскинул бровь, недоуменно на меня взглянул и выдал:
— Упаси Бездна. — Я оторопела, а он продолжил. — С утра был магистром, до мага еще не допился. Впрочем, учитывая заданный темп…
И он как-то невесело усмехнулся. Значит магистр. Магистр чего? Все семь членов Ковена были уничтожены проклятым лордом Рианом Тьером, а более магистров в Третьем королевстве не осталось — это высшее достижение для мага, последняя ступень после архнмага. Нет, похоже, действительно сумасшедший.
— Идемте, — поднявшись, осторожно потянула за собой, — вам помогут.
— Мне? — он вдруг обхватил за запястье, и вмиг я оказалась сидящей на его коленях. А мужчина, обняв, уткнулся в мое плечо и тихо простонал: — Мне никто не поможет, девочка.
И я подавилась словами возмущения, хотя собиралась отчаянно вырываться из рук сумасшедшего. Слишком много в голосе было горечи и боли, слишком много отчаяния. И как-то совсем невольно я обняла его голову, погладила по светлым спутанным волосам, как погладила бы ребенка…
— Продолжай, — неожиданно произнес незнакомец.
Вздрогнув, мгновенно убрала руки.
— Ты пахнешь дымом, — он шумно вдохнул, — и чем-то неприятным, вроде одной из окраинных ночлежек. Ночевала не дома?
Сумасшедшие часто бывают очень проницательны.
— Дома, — солгала я. — И вам тоже пора домой.
Снова шумный вздох и задумчивое:
— Твой дом пахнет мятным чаем и настойкой пустырника, у тебя горе и ты его отчаянно запивала, а эту ночь провела в ночлежке.