Сначала Серега перепугался и решил было, что все эти люди мертвы, уж очень бледный вид они имели, но потом обнаружил, что они шевелятся и на него поглядывают.
– Где найти врача? – крикнул он. – Хоть какого-нибудь?!
Люди косились на него, но никто не отвечал.
Серега перебегал глазами с одного на другого и диву давался – до чего же странно они все одеты! Один мальчишка примерно Серегиных лет – лохматый, белобрысый, бледный, босоногий – был в длинной линялой рубахе в горошек, подпоясанной бечевкой, и каких-то нелепых, закатанных до колен штанах. Рубаха мальчишки была запачкана на животе чем-то темно-красным, очень похожим на кровь.
Серега передернулся и отвернулся.
Некоторые сидевшие в коридоре люди оказались в больничных полосатых пижамах, какие Серега видел только в совсем уж допотопных киношках, но большинство были прикинуты совершенно нелепо: женщины в длинных юбках и убогих темных кофтах, на головах платки; мужчины в каких-то дурацких пиджаках… Слово «пиджак», впрочем, к этой одежде не слишком подходило. Мелькали в Серегиной голове варианты «армяк» и «сюртук» – но он затруднялся выбрать, толком не зная значений этих слов.
Местная публика в большинстве своем была босая, но на некоторых оказались сапоги или ботинки, какие только в музее увидишь. Серега разглядел даже нескольких персонажей в лаптях… вот чесслово, вот чем хотите мог он поклясться, что эти люди были в самых настоящих лаптях!
«Тут, наверное, психушка, – подумал Серега с тоской. – Желтый дом! Но с какого перепугу меня сюда привезли?!»
С какого, с какого… С самого настоящего! Наверное, там, в вагоне, при виде ожившего мертвеца он так перепугался, что с испугу сдвинулся и жутко накуролесил. Вот и пришлось вызвать «Скорую» из ближайшей психушки. Не зря он был крепко привязан к носилкам!
Кажется, это называется – зафиксирован.
Вот ужас…
У Сереги слезы подступили к глазам и уже готовы были закапать, но он героическим, просто-таки сверхъестественным усилием воли загнал их обратно.
Он хоть жив, и то ладно! А девчонка, которую сбила «Скорая», умирает!
Серега тоже находился в той «Скорой». Значит, тоже отчасти виноват! Может, эти странные врач и шофер мчались так быстро именно из-за него, чтобы его без промедления доставить в больницу!
Ага, доставить – и одного оставить…
Не в первый раз явилась мысль о том, что здесь все как-то не так, происходит какая-то ерунда, но сейчас было не до размышлений – нужно искать врача.
И Серега его искал, без дураков искал! Пометался по второму этажу, заглядывая во все двери подряд, но видел только пустые, заброшенные палаты, по сравнению с которыми та, в которой оставили его, казалась хорошо оплаченным люксом.
Люди, сидевшие на полу, даже не пытались посторониться при его приближении, он перешагивал и перепрыгивал через их странно обутые ноги.
В одну дверь Серега не попал. Она была заперта. Серега старательно ломился в нее, но никто не отворял. И никто не ответил на его крики «Тут есть врач? Врач тут есть?».
Наверное, врача там не было.
В конце концов Серега выскочил на боковую лестницу и помчался вниз.
Вылетел на первый этаж, огляделся – тут вообще ни одной двери, сплошь обшарпанные стены, но кругом та же картина полного запустения и безлюдья, что и этажом выше, – и вышел на крыльцо.
Мужчина – он был примерно ровесник Серегиного отца – стоял с выражением полного отчаяния на лице.
Девчонка по-прежнему безжизненно висела на его руках.
– Здрасьте, – сказал Серега. – Знаете, тут никого нет, никаких врачей. Я бегал-бегал, но никого не нашел…
Выражение отчаяния на лице незнакомца стало не только полным, но и окончательным.
– А ты кто? – спросил он устало.
– Серега, – представился наш герой. – Сапожников. И зачем-то добавил: – Николаевич.
– Валентин, – буркнул незнакомец. – Федоров. Помолчал и уточнил: – Михайлович.
И они оба, Серега и Валентин, внимательно посмотрели на бледное лицо девчонки, усыпанное меленькими рыженькими веснушками, словно ожидая, что она сейчас откроет глаза и скажет: «А меня зовут Марина!» Или Света, Оля, Катя, Лена, Таня, Зина… ну и так далее – как там обычно девчонок зовут? Имя «Марина» Сереге больше всех нравилось, поэтому он и подумал его первым.
Девчонка, однако, глаза не открыла и не представилась…
– Надо что-то делать, – сказал Валентин. – Только что? Я вообще ни разу не врач! Я метеоролог!
Это было круто… все метеорологи, которых раньше видел Серега, жили в телевизоре на каналах Первый, Россия, НТВ и каких-то там еще, и не столько предсказывали погоду, сколько рекламировали всякую ерунду – то чай, то лекарства. А Валентин был настоящий! И ничего не рекламировал!
Интересно, он как метеоролог в курсе, будет ли в этом году тепло в июле?
Но сейчас, конечно, было не время говорить о погоде. К тому же мадам Жужу, преподавательница французского в школе, где учился Серега, вбила всем в головы, что changement de temps – entretien de sot, то есть говорить о погоде – занятие глупцов.
Нет, нынче не до глупостей!
– А у вас телефон есть? – спросил Серега.
– Конечно, – кивнул Валентин.
– Так позвоните в нормальную «Скорую»! Пусть приедут! Потому что это странная какая-то больница, тут вообще никого из врачей нет! Сидят какие-то люди, пациенты, что ли, а врачей – никого. Я… мне плохо в поезде стало, мне «Скорую» вызвали, но понять не могу, зачем меня сюда привезли!
– Точно, надо позвонить, – сказал Валентин. – Как это я сам не догадался?! Очень уж разволновался! Давай войдем, девочку положим куда-нибудь. А то у меня телефон в кармане, не достать.
Серега придержал дверь и пропустил Валентина.
На счастье, в углу стояла пустая каталка. Девчонку поло-жили.
При этом из большого кармана ее джинсовых шаровар что-то выпало. Два предмета.
Серега посмотрел вниз – и чуть не ахнул.
Одним из них была рогатка!
Если бы кто-нибудь попросил Серегу составить список того, что может выпасть из девчоночьего кармана, рогатка оказалась бы там примерно на двадцать восьмом месте. А может, ей вообще не нашлось бы места в этом списке. Тем более – такой рогатке! Практически профессиональному метательному орудию!
Серега просто-таки облизывался, на нее глядя. Это была старая, заслуженная рогатка! Симметрично расположенные рожки имели строго U-образную форму. Они были обожжены и отшлифованы, но от времени потемнели и приобрели тот благородный вид, который бывает у видавшего виды и знающего себе цену оружия. Жгут сделан из какого-то упругого серовато-желтого материала, но это был не латекс, а что-то гораздо круче! И хоть из этой рогатки явно пуляли много лет, жгут не растянулся и не ослабел.
– Резиновый медицинский бинт, – раздался восхищенный голос Валентина, и Серега увидел, что он тоже рассматривает рогатку. – Сейчас в аптеке уже не продается, но раньше можно было купить легко и просто. Самый лучший жгут из него получается. Практически вечный! А интересно, чем она пуляет? Мы камешки юзали – кругленькие. Толстую свинцовую проволоку гнули и резали. А у нее что – желуди вместо пулек?!
И правда, рядом с рогаткой на полу лежал желудь.
– Вообще, если такая штука влепится в лоб – лоб долго гудеть будет, – задумчиво сказал Валентин. – Как думаешь?
Серега только кивнул. Он просто онемел.
Вот это девчонка! Вот это оружие! Вот это пулька!
Валентин поднял рогатку и желудь и передал Сереге:
– Не потеряй, потом отдашь ей. Бедняга!.. Что ее вынесло на эту дорогу?! Эх, попался бы мне тот гад, который ее сбил и не остановился…
Серега, пряча рогатку и желудь в карман, сконфуженно покашлял, но ничего не сказал. Странно – он почему-то чувствовал себя виноватым, хотя ни в чем виноват не был!
Валентин достал смартфон и начал набирать номер. Но лицо его оставалось хмурым, и Серега понял, что дозвониться он не может.
– Наверное, тут связи нет, – сказал Валентин. – Выйду на крыльцо.
Он вышел, и Серега испугался, что Валентин сейчас бросится к своей машине и смоется отсюда. Избавится от лишних хлопот!
Вдруг сзади раздался короткий и довольно злой рык.
Серега так и подскочил!
Оглянулся – и увидел собачью голову, высунувшуюся из-за угла. Пес был лохматый, рыжий с красноватым оттенком. Необыкновенной красоты! Кажется, эта порода называлась ирландский сеттер. Красный сеттер!
Вообще-то все сеттеры гладкие, но у этого была довольно лохматая голова. Может, какой-нибудь его предок подружился с дворняжкой?
Пес сердито смотрел на Серегу своими большими карими глазами и рычал.
– Ты чего? – спросил Серега, который любил собак и ничуть не боялся их. – Чего сердишься?
Вдруг ему пришло в голову, что именно этого пса видели врач и шофер «Скорой». Они его называли уродом.
Ну и ну, слепые, что ли?! Да он же красавец!
– Иди сюда, – ласково сказал Серега, – ну иди, не бойся, я тебя поглажу! Тебя как зовут, а?
Интересно, хоть один человек получил от собаки ответ на этот вопрос?
Вряд ли… Вот и Серега не попал в число везунчиков.
Пес глянул на него с прежней неприветливостью – и вдруг уставился на стену.
Серега повернулся и тоже посмотрел туда. На стене висел старый пластмассовый градусник, которым измеряют температуру в помещении. Он был практически разбит, трубка наполовину отломана, осталась только шкала с цифрами.
Чем мог градусник так заинтересовать пса, Серега решительно не понимал.
– Ты чего уставился? – спросил он, однако пес не ответил и отпрянул за угол.
Наверное, испугался Валентина, который в эту минуту вернулся с крыльца.
По его унылому лицу Серега сразу понял, что дозвониться никуда не удалось.
– Глухо, как в танке, банке и госбанке, – буркнул Валентин. – Вообще значка сети нет! Интернет тоже не работает, а вай-фай, наверное, в этих краях считается междометием, выражающим восхищение!
Серега хрюкнул.
– Что с тобой? – забеспокоился Валентин. – Тебе плохо?
– Нет, – пробормотал Серега. – Мне смешно! Понимаете, мы в школе французский учим. А по-французски wi-fi произносится не «вай-фай», а «ви-фи». И наша учительница говорит, что это напоминает междометие, выражающее неодобрение. Ви-фи, фи-фи, понимаете?
Валентин ухмыльнулся:
– Да, правда похоже на фи-фи… Ну ладно, о лингвистических тонкостях мы в другой раз поговорим, ага? А сейчас… Вот что, Серега Николаевич. Сейчас давай поступим так. Я поеду по направлению к Нижнему и буду искать зону дозвона. Вызову помощь и вернусь!
– Слушайте, а почему мы не можем поехать с вами? – так и подпрыгнул Серега. – Положим Марин… в смысле, девочку эту на заднее сиденье, а я сяду рядом, буду ее придерживать, чтоб не свалилась. Так же быстрей будет! А то пока вы вызовете «Скорую», пока она приедет…
– Эта здравая мысль мне тоже приходила в голову, – кивнул Валентин. – Но как пришла, так и ушла. Понимаешь, я просто боюсь за девочку. Вдруг у нее перелом основания черепа? Или позвоночник сломан? Тогда ей полная неподвижность нужна! Достаточно я ее таскал, возил… Лучше пусть лежит на каталке. А ты за ней присмотри, Серега. Я мигом вернусь!
Сереге послышалось собачье тявканье. На сей раз совсем не злое, а тоскливое.
Даже с подвыванием!
Если бы Серега был псом, он бы тоже сейчас тоскливо затявкал и даже начал подвывать, потому что ему ужасно не хотелось, чтобы Валентин уезжал! Но он не был псом, это первое, а во-вторых, стыдно распускать нюни перед этим человеком, который смотрел на него с надеждой, как на равного себе, как на тоже совсем взрослого.