Я знала одно: во что бы то ни стало, я должна найти её. Должна вернуть.
Поэтому мне пришлось стихнуть, чтобы Скверна вдруг не решила от меня избавиться. Я итак была на грани, ходила по острию ножа. Я чувствовала, как за мной наблюдают. Ведь я знала о Скверне слишком много и могла стать большой проблемой.
Мне пришлось продолжить работу в бойцовских ямах. После того, как Кристину забрали, я проработала там ещё почти год. Потом ушла в бар Дориана — Скверна позволила, видимо они сочли, что моя отработка закончена. Там я и стала собирать информацию об Ангеле… Хорошо питалась, накапливая силы, по ночам тренировалась до седьмого пота, расспрашивала всех, кого только можно, оплачивая не только полученную информацию, но и молчание. А ещё… я начинала себя ненавидеть. Каждый, бесконечно долгий день, не проходило и часа, чтобы я не думала о Кристине. Пока я отсиживалась, с ней могло происходить что угодно… Её мог касаться, кто угодно… Ей могли причинять боль, пока я хорошо ела, спала и находилась в абсолютной неприкосновенности. Мне было тошно от себя.
Я знала одно — мне не попасть в Ангел без помощи. Мне не прорваться туда и уж точно не спасти Кристину в одиночку. Мне нужен был кто-то. Кто-то сильный и бесстрашный. И безусловно тот, кто согласится помочь. Ведь и о Кресте я узнавала не просто так. Потому что по слухам, именно там находился человек, который был у меня в долгу. Человек, который, как я думала, будет обязан помочь мне найти Кристину.Кажется, тогда мой мозг сильно пострадал от стресса, раз я действительно на это рассчитывала. И пусть я нашла его, Чейз не тот человек, который ради занозы в заднице будет рисковать жизнью. Тем более, что он сам, уже четыре раза спас жизнь мне. Вот такая вот ирония. Его долг был списан со счетов ещё до моего появления в Кресте.
Глава 14
Кто-то шумел в комнате и это заставило меня проснуться.
Кира была облачена в белый халат и возилась с медикаментами, разложенными по столу.
За окном было пасмурно, но светло.
Я облизала пересохшие и искусанные в кровь губы и попыталась перевернуться с живота на бок. Голова разлетелась на тысячи острых осколков одновременно с тем, во что превратили мою спину. О, да, Кира была права, вот она — настоящая боль!
— Доброе утро, — не оборачиваясь, поздоровалась Кира.
— Ты что, вообще не спишь? — прохрипела я едва слышно, приказывая себе терпеть боль — не стонать.
Кира измученно улыбнулась. Выглядела она по-прежнему неважно.
— Не в такое время, как это…
Она подошла к моей кровати с железной кружкой в руках.
— Сама выпьешь, или помочь?
Я протянула руку и сумела сделать пару глотков воды.
— Я думала, это что-то типа обезболивающего…
— Жаль тебя разочаровывать, но обезболивающих больше не будет. Твой лимит исчерпан. Придётся терпеть. — Она выглядела почти сочувственно. — В полдень обработаю и перевяжу раны, дам противовоспалительное и, если понадобиться, жаропонижающее. Травма плеча всё ещё плохо сказывается на организме, а тут ещё и эти… раны.
Я наконец смогла улечься на бок, крехтя и постанывая.
— И как надолго я здесь?
— Ты мне скажи, — Кира вскинула брови. — Насколько ты здесь?
— Опять играем во врачей? Чего ты добиваешься?
Кира вздохнула.
— Просто здесь мало медработников.
Я хмыкнула.
— О, поверь, я не собираюсь пополнять ваши самоотверженные ряды.
Кира продолжала многозначительно взирать на меня своими почти чёрного цвета глазами, из-под круглых очков. Сейчас она выглядела на лет тридцать.
— Нет, — повторила я, — можешь забыть.
— Хорошо, — она пожала плечами и вернулась к столу с медикаментами. — Будешь какое-то время находиться здесь. Постельный режим и таблетки по расписанию, хотя на тебя их выдали исключительно мало, так как ты не житель Креста. Когда восстановишься, Совет будет думать, что с тобой делать дальше.
— Где я вообще нахожусь? — Господи, какой же хриплый у меня голос.
— В медицинском корпусе сектора обороны.
— М-м… в секторе Дакира?
— Ты бы хотела оказаться в секторе Блейка? — Кира бросила на меня быстрый взгляд через плечо.
Я вздохнула.
— Не уверена, что вообще хотела бы находиться в Кресте.
— Да, ты теперь занимаешь вторую строчку в рейтинге популярных новостей. На первом месте оказались твари. Это их третье появление за год. Что весьма неплохо. Я слышала в других городах это происходит намного чаще. Так что поздравляю, ты почти на вершине хит-парада.
— Второе место — не так уж плохо. Жаль, у меня не салатовая кожа, тогда я бы потребовала пересчитать голоса.
Кира повернулась ко мне и присела на край стола.
— Я смотрю тебе до сих пор палец в рот не клади?
— Не уверена, — я облизала распухшие губы, покрытые тонкой коркой и нахмурила брови.
— Я сняла его, — ответила на мой взгляд Кира, — твою побрякушку с губы. Она на ней малость не помещалась.
— Не забудь вернуть. — Я прикрыла глаза. — Значит я на втором месте, говоришь?
— Да — ты и Чейз.
Я резко распахнула глаза и взгляд тут же упал на мой рюкзак у стены. Кожаная куртка и рубашка тоже лежали там.
Кира заметила моё замешательство.
— Да, это твоё барахлишко. Чейз принёс.
Я непонимающе уставилась на Киру.
— Что? — хмыкнула та. — И тебя тоже он принёс.
Это я помнила. Помнила, что он в очередной раз спас мою задницу. Но вещи… Он что, подобрал с помоста мои шмотки… и принёс их… сюда? С чего бы это такая забота?
— Ты выглядела действительно ужасно, — Кира закивала головой. — Чейз с головы до ног был в твоей крови. И знаешь что, на него это совсем не похоже.
— Что именно? — я пыталась говорить безразлично.
— Ну… как бы тебе сказать… Обычно он не занимается доставкой раненных в медицинский корпус. Обычно он до конца находится в эпицентре событий.
— Он… помог мне.
— Да, знаю. Верёвку тоже он прострелил.
— По приказу Дакира.
Кира усмехнулась.
— Да, но Чейзу их редко отдают, потому что он редко их выполняет. И Дакир прекрасно знает об этом.
Я разглядывала большое жёлтое пятно на потолке, пытаясь осмыслить услышанное. Здесь определённо был какой-то подвох. Дакир меня защищает, Чейз меня постоянно спасает и не похоже, что по доброте душевной. Что не так с этими двумя?..
— Не прожги глазами потолок, он итак старый.
— Когда он пришёл в город? — спросила я.
— Кто?
— Чейз.
Брови Киры приподнялись, она скрестила руки на груди.
— А с чего ты взяла, что он пришёл в Крест?
Чёрт.
— Не знаю, слышала где-то… — отмахнулась я.
Кира долго молчала, сверля меня глазами.
— Ты знала его раньше? — не без интереса спросила она.
— Нет, — соврала я.
— Точно?
— Да, я его точно не знала раньше!
— Тогда…
— Забудь, ладно? Просто забудь.
Кира снова выждала паузу и, вдохнув, заговорила:
— Забыть? Ладно. Тогда я не стану ничего тебе рассказывать о его прошлом.
А много знаешь, что ли?
— Хорошо, тогда просто скажи в роли кого он здесь — в Кресте? — поинтересовалась я.
Глаза Киры сузились:
— Ты запала на него что ли?
— Спятила?!
— Тогда почему продолжаешь о нём расспрашивать? Любишь плохишей?
— Я не рассматриваю его в таком качестве.
— Не понимаю, — Кира поднялась со стола и шагнула ко мне, — ты до жути странная девка, в курсе?
— Да, кажется мне говорили об этом.
Кира криво улыбнулась.
— Похоже, что это были ещё не все неприятности на твою задницу.
— Так кто он здесь?
— Ну ты… — Кира беззвучно выругалась. — Он в составе управления сектором обороны, помогает Дакиру. Больше я ничего не знаю, у них там свои дела и вообще… я не из этого сектора.
— Тогда почему ты здесь?
Кира раздражённо фыркнула.
— Работаю вообще-то!
После того, как Кира ушла, я так и не смогла больше уснуть. В голове было слишком много мыслей, мне нужно было придумать новый план. Каждый новый день всё больше и больше отдалял меня от Кристины.
Я прожигала глазами потолок, смиренно терпя боль. Наверное, зря я перевернулась на спину, но на правом боку (левое плечо болело не меньше) и на животе, лежать больше было невыносимо. Всё затекло! И всё же лежать на спине было ещё мучительней, поэтому я перевернулась обратно на правый бок и закрыла глаза. Перед закрытыми веками нарисовалось грозное лицо Чейза, и я не спешила его прогонять. Похоже, мне всё-таки нравятся плохиши…
Спустя три дня я возненавидела эту палату всей душой и, особенно, эту скрипучую кровать. А также возненавидела своё никудышное тело, которое постоянно болело! Постоянно — то там, то тут. Я больше не могла лежать, но сидеть мне дозволялось не много. Меня всё ещё лихорадило — воспаление в организме не желало отпускать, поэтому Кира требовала от меня постоянного постельного режима.
Я изучила каждую трещинку в потолке, каждую лазейку и неровность на пошарпанном линолеуме. На выкрашенные в грязно-белый цвет стены, я вообще не могла смотреть. И мне даже не с кем было поговорить. Я сходила с ума.
Кира была единственным моим регулярным посетителем за три дня. Она делала мне перевязки, щедро обрабатывая раны какой-то заживляющей мазью из прозрачной банки. Мазь пахла растениями и судя по всему её производили в Кресте, потому что она была единственным медикаментом, которого мне не жалели. Трижды в день, Кира приносила мне еду. Кашу, хлеб, суп, иногда кое-что из консервов и даже мясо. В общем, еда — это, кажется единственно, чего на меня не жалели. Скорее всего, это былопрописано в правилах —кормить больных на убой. Я и не отказывалась, с чего бы ради?
Так что я была очень удивлена, когда вечером третьего дня моего заточения, в палате показался Дакир. Он выглядел очень уставшим, даже измучанным, под его карими глазами виднелись припухлости, словно он не спал с самого нападения тварей, но он был вежлив, как всегда.
Он коротко рассказал мне о том, что я уже итак узнала от Киры. Что я на его попечении, что Блейку до меня нет дела и так далее. Также он сказал, что сейчас в городе творится полная неразбериха, люди напуганы, а все силы сектора обороны брошены на укрепление оснований стен с внешней стороны.
Он сидел на шатком стуле с облупившейся краской, уперев локти в колени и казался абсолютно выпотрошенным.
— Прости, что не мог зайти к тебе раньше, — вздохнул он, — дел сейчас невпроворот. Но Кира регулярно докладывает о твоём состоянии моему помощнику, а тот мне. Так что я в курсе что дела твои стали значительно лучше.
— Помощнику? — это было единственным, что я выделила из всей речи.
— Да, Чейзу.
Я хмыкнула.
— Это тот парень, что стрелял в меня?
Дакир усмехнулся.
— Ты ведь знаешь, куда он стрелял.
— Да, знаю, — я опустила глаза, рассматривая идиотский узор на линолеуме. Я кашлянула. — Спасибо… Что помогли мне.
— За что ты меня благодаришь? — Дакир выпрямился на стуле и провёл рукой по блестящей лысине. — Мы не успели. Ты получила два удара.