Внезапно Гарри выпрямился на садовой скамейке. Он рассеянно глядел на зелёную изгородь… а изгородь глядела на него. Среди листвы появились два огромных зелёных глаза.
Гарри вскочил на ноги как раз в ту секунду, когда через лужайку до него донесся язвительный голос.
— А я знаю, какой сегодня день, — нараспев протянул Дадли, вразвалочку направляясь к нему.
Огромные глаза моргнули и исчезли.
— Что? — переспросил Гарри, не отводя взгляда от того места, где они были.
— А я знаю, какой сегодня день, — повторил Дадли, подходя к нему.
— Здорово, — сказал Гарри. — Значит, ты всё-таки выучил дни недели?
— Сегодня твой день рождения, — ухмыльнулся Дадли. — Почему же тебе не прислали открыток? Разве у тебя нет друзей в этом дурдоме?
— Твоей маме лучше не слышать, что ты говоришь о моей школе, — хладнокровно заметил Гарри.
Дадли подтянул брюки, сползавшие с жирной задницы.
— Чего это ты уставился на изгородь? — подозрительно спросил он.
— Пытаюсь решить, каким заклинанием её лучше поджечь.
Дадли попятился, с испуганным выражением на жирном лице.
— Ты н-не можешь — папа сказал, чтобы ты н-не использовал м-магию — он сказал, что выкинет тебя из дому — а тебе некуда идти… у тебя нет друзей, которые тебя примут…
— Джиггери-покери! — неистово завопил Гарри. — Фокус-покус… сквигли-вигли…
— МААААААМ! — взревел Дадли и, спотыкаясь об собственные ноги, побежал к дому. — МААААМ! Он делает, сама знаешь что!
Гарри дорого заплатил за минутное веселье. Поскольку ни Дадли, ни изгородь никоим образом не пострадали, тетя Петуния поняла, что на самом деле он магию не применял, но, тем не менее, ему пришлось увернуться от её мощного удара по голове намыленной сковородкой. После этого она загрузила его работой, пообещав, что не будет его кормить, пока он не закончит.
Пока Дадли шлялся поблизости, наблюдая и поглощая мороженое, Гарри мыл окна, драил машину, косил траву на лужайке, поправлял клумбы, подстригал и поливал розы и перекрашивал садовую скамейку. В небе сияло солнце, обжигая ему шею. Гарри понимал, что не следовало поддаваться на уловки Дадли, но Дадли сказал то же самое, что и сам Гарри думал про себя… может, у него действительно не было друзей в Хогвартсе…
«Посмотрели бы они сейчас на знаменитого Гарри Поттера», — в отчаянии подумал он, раскладывая удобрения на клумбы — спина ныла, по лицу катился пот.
Было уже полвосьмого, когда он, полностью выдохшись, услышал, наконец, что его зовёт тетя Петуния.
— Иди сюда! И ступай по газете!
Гарри с радостью шагнул в тень сияющей кухни. На холодильнике стоял десерт, приготовленный на вечер: огромная гора взбитых сливок и сахарных фиалок. В духовке шипели куски свиного филе.
— Ешь скорее! Мейсоны скоро придут! — бросила тётя Петуния, указывая на два куска хлеба и кусочек сыра на столе. Она уже была одета в коктейльное платье цвета лососины.
Гарри помыл руки и принялся за свой жалкий ужин. Едва он закончил, как тётя Петуния выдернула тарелку прямо у него из-под носа: «Наверх! Поторапливайся!»
Проходя мимо двери в гостиную, Гарри мельком увидел дядю Вернона и Дадли в смокингах и галстуках-бабочках. Едва он дошёл до верхнего этажа, как зазвонили в дверь, и у подножия лестницы появилось яростное лицо дядюшки Вернона.
— Запомни, парень, — лишь один звук…
Гарри направился к своей спальне на цыпочках, проскользнул внутрь, закрыл дверь и повернулся, чтобы рухнуть на кровать.
Но проблема была в том, что на ней уже кто-то сидел.
02. Предупреждение Добби
Гарри едва удалось не закричать. У маленького существа на кровати были большие, как крылья у летучей мыши, уши и выпуклые зелёные глаза размером с теннисные мячики. Гарри сразу же понял, что это именно это существо утром наблюдало за ним из-за изгороди.
Пока они смотрели друг на друга, Гарри услышал голос Дадли из прихожей.
— Позвольте взять ваши пальто, мистер и миссис Мейсон.
Существо соскользнуло с кровати и поклонилось так низко, что коснулось ковра кончиком длинного узкого носа. Гарри заметил, что одето оно в некое подобие старой наволочки с прорезями для рук и ног.
— Э… здравствуйте, — нервно сказал Гарри.
— Гарри Поттер! — сказало существо писклявым голоском, который, наверняка, было бы слышно внизу. — Добби так долго мечтал познакомиться с вами, сэр… Это такая честь…
— С-спасибо, — сказал Гарри, прокравшись по стенке и упав на стул рядом с Хедвигой, которая спала в своей большой клетке. Он хотел спросить: «Что вы такое?», но решил, что это прозвучит слишком грубо, поэтому спросил: «Кто вы такой?»
— Добби, сэр. Просто Добби. Домашний эльф Добби, — ответило существо.
— А… правда? — сказал Гарри. — Э… Не хочу показаться грубым, но… сейчас мне домашний эльф в комнате совсем не кстати.
Из гостиной донёсся высокий, фальшивый смех тёти Петунии. Эльф свесил голову.
— Не то, чтобы я не рад с вами познакомиться, — быстро добавил Гарри, — но, э, вы здесь с какой-то определённой целью?
— О да, сэр, — настаивал Добби. — Добби пришёл рассказать вам, сэр… это сложно, сэр… Добби не знает, с чего начать…
— Присядьте, — указав на кровать, вежливо сказал Гарри.
К его ужасу, эльф разрыдался… и очень громко.
— П-присесть! — взвыл он. — Никогда… никогда прежде…
Гарри показалось, что голоса внизу затихли.
— Извините, — прошептал он, — я не хотел вас обидеть.
— Обидеть Добби! — поперхнулся эльф. — Ни один волшебник никогда ещё не предлагал Добби присесть… как равному…
Гарри, предприняв попытку сказать «Шшш!» и при этом утешить Добби, проводил того обратно к кровати, где он уселся, громко икая, похожий на большую и очень некрасивую куклу. Наконец, он смог взять себя в руки и уставился на Гарри глазами, полными обожания.
— Вам, похоже, попадались не слишком любезные волшебники, — сказал Гарри, пытаясь подбодрить его.
Добби покачал головой. Внезапно, без предупреждения, он поднялся и принялся неистово биться головой об окно, вопя: «Плохой Добби! Плохой Добби!»
— Нет… что вы делаете? — прошипел Гарри, вскакивая на ноги и втаскивая Добби обратно на кровать. Хедвига проснулась, издав очень громкий крик, и бешено захлопала крыльями по прутьям клетки.
— Добби должен был наказать себя, сэр, — сказал эльф, у которого слегка начали косить глаза. — Добби почти сказал плохо о своей семье…
— Семье?
— Семье волшебников, которой служит Добби, сэр… Добби — домашний эльф… обязан служить одному дому и одной семье навеки…
— А они знают, что вы здесь? — поинтересовался Гарри.
Добби содрогнулся.
— О нет, сэр, нет… Добби придётся очень строго наказать себя за то, что я пришёл к вам, сэр. За это Добби придётся прищемить уши дверцей духовки. Если они узнают, сэр…
— Но разве они не заметят, что ты прищемил уши дверцей?
— Добби сомневается в этом, сэр. Добби всё время приходится себя за что-нибудь наказывать, сэр. И они позволяют это Добби, сэр. Иногда они напоминают мне о дополнительных наказаниях…
— Но почему ты не уйдешь от них? Не сбежишь?
— Домашний эльф должен быть освобождён, сэр. А семья никогда не освободит Добби… Добби будет служить семье до самой смерти, сэр…
Гарри уставился на него.
— А я думал, это мне будет тяжело торчать тут ещё четыре недели, — сказал он. — Выходит, Дёрсли обращаются со мной почти по-человечески. И никто не может вам помочь? Может быть, я…
Почти сразу же Гарри пожалел, что что-то сказал. Добби опять бросился выть, высказывая благодарность.
— Пожалуйста, — бешено прошептал Гарри, — пожалуйста, помолчите. Если Дёрсли что-нибудь услышат, если они узнают, что вы здесь…
— Гарри Поттер предложил Добби помощь… Добби слышал о вашем величии, сэр, но о вашем великодушии Добби не знал…
Гарри почувствовал, что краснеет, и произнёс: «Что бы ты ни слышал о моем величии — это просто чепуха. Я даже не лучший ученик на своём курсе в Хогвартсе, зато Гермиона, вот она…»
Но он остановился, потому что воспоминание о Гермионе причиняло боль.
— Гарри Поттер очень скромен, — с уважением сказал Добби, сверкая огромными глазами. — Гарри Поттер не говорит о своей победе над Тем-Кого-Нельзя-Называть…
— Волдемортом? — сказал Гарри.
Добби зажал уши и простонал: «О, не произносите это имя, сэр! Не произносите имя!»
— Извини, — быстро сказал Гарри. — Я знаю, многие этого не любят. Мой друг Рон…
Он снова остановился. Мысль о Роне тоже причиняла боль.
Добби наклонился к Гарри, выпучив глаза.
— Добби слышал, — прохрипел он, — что Гарри Поттер столкнулся с Тёмным Лордом несколько недель назад во второй раз… что Гарри Поттер опять спасся.
Гарри кивнул, и в глазах Добби внезапно блеснули слезы.
— Ах, сэр, — ахнул он, вытирая лицо уголком грязной наволочки, которая была на нём. — Гарри Поттер храбрый и мужественный! Он смело встречает опасность! Но Добби пришёл защитить Гарри Поттера, предупредить его, пусть даже за это Добби потом придётся прижать уши дверцей духовки… Гарри Поттер не должен возвращаться в Хогвартс.
Воцарившаяся тишина нарушалась только звяканьем ножей и вилок из столовой, да отдалённым громыханием голоса дяди Вернона.
— Ч-что? — запнулся Гарри. — Но мне нужно вернуться… первого сентября начинается семестр. Я держусь только благодаря этому. Вы не знаете, каково мне тут. Мне здесь не место. Моё место в вашем мире — в Хогвартсе.
— Нет, нет, нет, — пропищал Добби, мотая головой так сильно, что у него захлопали уши. — Гарри Поттер должен оставаться в безопасности. Он слишком великий, слишком хороший, чтобы его потерять. Если Гарри Поттер вернётся в Хогвартс, он будет в смертельной опасности.
— Почему? — удивлённо спросил Гарри.
— Замышляется ужасное, Гарри Поттер. То, из-за чего в этом году в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс должны случиться ужасные вещи, — прошептал Добби, внезапно задрожав. — Добби давно знал об этом, сэр. Гарри Поттер не должен подвергать себя опасности. Он слишком важен, сэр!
— Какие ужасные вещи? — тут же спросил Гарри. — И кто их замышляет?
Из горла Добби вырвался странный звук, будто его душили, и он принялся биться головой о стену.
— Хватит! — закричал Гарри, хватая эльфа за руку, чтобы остановить его. — Понимаю, вы не можете мне рассказать. Но зачем вы предупреждаете меня? — внезапно ему пришла в голову ужасная мысль. — Подождите-ка… это ведь не имеет отношение к Вол… извините, к Сам-Знаешь-Кому? Просто покачайте головой или кивните, — быстро добавил он, заметив, что Добби опять оказался в опасной близости от стены.
Добби медленно покачал головой.
— Нет… это не Тот-Кого-Нельзя-Называть, сэр.
Но при этом Добби так выпучил глаза, как будто пытался дать Гарри подсказку. Но Гарри совершенно ничего не понимал.
— У него ведь нет брата?
Добби покачал головой, раскрывая глаза ещё шире.
— Ну, тогда я просто не знаю, кто ещё может сделать что-нибудь ужасное в Хогвартсе, — сказал Гарри. — То есть, там ведь Дамблдор, это во-первых… вы ведь знаете, кто такой Дамблдор?
Добби кивнул.
— Альбус Дамблдор — величайший директор, который когда-либо был в Хогвартсе. Добби знает это, сэр. Добби слышал, что сила Дамблдора сравнима с силой Того-Кого-Нельзя-Называть. Но, сэр, — голос Добби понизился до шёпота, — есть силы, которые Дамблдор… силы, которые ни один порядочный волшебник…