— Хорошо, — кивнул Солнцезвезд. — Нагретые Камни — наши. Завтра же мы расставим там свои пограничные метки. После этого всякий Речной кот, обнаруженный на скалах, должен будет принять бой, который закончится поражением. — Он обвел взглядом лагерь Речных котов и повысил голос. — Вы все слышали наше предупреждение! Отныне кровь, пролитая на Нагретых Камнях, будет на лапах Ледозвезда.
С этими словами он повернулся и пошел к выходу.
— Это все? — прошептал Дроздовик.
— Этого достаточно, — так же тихо ответила ему Синегривка.
Она была искренне восхищена мудрым поведением Солнцезвезда. Он открыто вызвал Речных котов на бой, но при этом свалил на них ответственность за этот выбор. Теперь Грозовым котам оставалось только ждать, что предпримут соседи. Возможно, завтра утром, когда они придут расставлять новые метки, на Нагретых Камнях их будет ждать засада, а может быть, Речные коты решат отказаться от битвы.
Сопровождаемые криками и рычанием, Грозовые коты покинули лагерь.
Внезапно сзади послышался топот шагов.
«Неужели Речные коты все-таки решили сражаться?»
Грозовые воители обернулись, приготовившись защищаться.
Перед ними стояли Выдрохвост, Чащобник и Совокрыл.
— Мы проводим вас до границы, — прорычал Совокрыл.
— Спасибо, — кивнул Солнцезвезд.
— Мы это делаем не из уважения к вам, а для того, чтобы убедиться, что вы убрались с нашей земли, — рявкнул Чащобник.
Внезапно у Синегривки вся шерсть встала дыбом. Она почувствовала на себе чей-то взгляд. Обернувшись, она увидела Желудя, выходившего из зарослей тростника с зажатой в зубах рыбой. Выронив рыбу, он изумленно уставился на котов.
— Что происходит?
— Грозовые коты опять воду мутят, — прошипел Совокрыл. — Явились сюда, чтобы грозить нам.
Желудь с тревогой посмотрел на Синегривку.
— Будем драться?
— Мы пытаемся избежать битвы, — пошевелил хвостом Солнцезвезд.
— Возвращайтесь к себе, — мрачно посоветовал Чащобник, делая шаг вперед.
— Хорошо, — кивнул Солнцезвезд и направился в камыши.
Желудь присоединился к — провожатым, и теперь Синегривка все время чувствовала присутствие — запах, звук шагов, дыхание. Когда Совокрыл прибавил шаг, чтобы пойти первым, Желудь поравнялся с ней.
— Мне нужно с тобой поговорить, — шепнул он Грозовой воительнице на ухо. — Придавай какой-нибудь повод и задержись ненадолго.
Желудь взмахнул своим пушистым лисьим хвостом и отошел назад.
Синегривка повела ушами. Как она сможет отделаться от своих патрульных? И должна ли делать это? Но настойчивая просьба Желудя не оставляла ей никакого выбора. Она во что бы то ни стало должна узнать, чего он хочет.
— Ой! — взвизгнула Синегривка и захромала.
Дроздовик стремительно обернулся.
— Что с тобой?
— Наступила на колючку, — простонала она. — Нужно вытащить.
— Давай я помогу, — предложил Дроздовик.
— Иди вперед, — рявкнул на него Желудь. — Нечего тут топтаться! Я сам ей помогу! — он злобно посмотрел на Дроздовика, и тот, немного помедлив, пошел прочь.
— Не задерживайся! — крикнул он Синегривке. — Или я приду за тобой.
— Я мигом, — пообещала Синегривка.
Как только ее товарищи и сопровождавшие их Речные коты скрылись в зарослях камыша, Желудь бросился к ней.
— Спасибо! — горячо шепнул он. — Нам нужно поговорить.
— Правда? — переспросила Синегривка.
Она потрясла головой, словно это могло помочь привести мысли в порядок. Почему-то рядом с этим рыжим воином голова у нее шла кругом, и она переставала ясно соображать.
— Я так давно тебя не видел! — воскликнул Желудь.
Синегривка склонила голову набок.
— Зачем тебе видеть меня? Мы принадлежим разным племенам.
Желудь смущенно переступил с лапы на лапу. Он вдруг разом растерял всю свою самоуверенность и превратился в робкого и смущенного кота.
— Я все время думаю о тебе, выпалил он. — С того Листопада, когда мы разговаривали на берегу, я не могу выбросить тебя из головы.
Синегривка отшатнулась.
— Но ведь это было так давно! И потом, ты же совсем меня не знаешь!
— Я хочу тебя узнать, — твердо сказал Желудь. — Я хочу знать о тебе все — твою любимую дичь, твое первое воспоминание, твои мечты…
У Синегривки болезненно сжалось сердце. У нее нет времени на все это! Она должна стать глашатой!
— Ты не можешь! — прошептала она. — Воинский закон запрещает это.
Но Желудь лишь с досадой махнул головой.
— При чем тут Воинский закон? Дело не в законе, а в нас. Я буду ждать тебя завтра ночью у Четырех деревьев. Когда луна дойдет до середины неба.
— Я не могу прийти! — в отчаянии простонала Синегривка.
— Приходи, — умоляюще прошептал Желудь. — Пожалуйста!
И он с мольбой посмотрел на нее своими круглыми янтарными глазами.
— Синегривка! — воскликнул Дроздовик, выбегая из камышей вместе с Выдрохвостом.
— Уберешься ты, наконец, с нашей территории или нет? — прошипел Выдрохвост.
— Уберусь, — сипло ответила Синегривка.
Не говоря ни слова, она сорвалась с места и бросилась следом за Дроздовиком.
Тот наклонил голову и прижался щекой к ее уху.
— Ты в порядке?
Синегривка похолодела.
«Неужели Дроздовик что-то слышал?»
— Как твоя лапа? — переспросил Дроздовик. — Вытащила занозу?
— А, лапа! Ну да, конечно, — с облегчением воскликнула Синегривка. — Все в порядке.
Когда она переходила реку по мокрым камням, то все время чувствовала на себе взгляд Желудя. Шерсть ее горела под этим взглядом. Он смотрел на нее! Она знала это. Но ни разу не обернулась.
«Приходи! Пожалуйста!» Синегривка проснулась, будто от толчка. Она видела перед собой горящие глаза Желудя.
«Зачем?»
Ей не нужно было задавать этот вопрос. Она знала ответ. Его подсказали мольба и отчаяние в глазах Желудя. Увидев его тоску, Синегривка словно заглянула в собственное сердце. Она чувствовала то же самое. Ту же страсть, если говорить совсем откровенно.
Но как они могут быть вместе? Они принадлежат к разным племенам! Они не имеют права на такие чувства.
Синегривка сонно выбралась из своего гнездышка и вышла из палатки. Дождевые тучи ушли, оставив после себя чистое бледное небо. Рассвет потихоньку разгорался над лагерем, бросая желтые лучи на поляну. Холодный воздух пощипывал нос и лапы.
Коготь протиснулся мимо нее и побрел к скале, где Пятнистый уже распределял дневные обязанности.
— Идешь, Синегривка? — пробасил он, обернувшись через плечо.
Львиногрив и Буран уже ждали ее в тени под скалой. Камнехвост с тоской смотрел на них из-за веток поваленного дерева. Его воинская жизнь закончилась много месяцев тому назад, но он все еще не мог с этим смириться. Рябинка и Вихрегон завтракали неподалеку, а Птицехвост и Змеезуб нетерпеливо расхаживали по поляне, распушив шерсть, чтобы не мерзнуть. Их оруженосцы, Рыжелап и Искролапа отрабатывали боевые приемы на краю поляны.
— Пестролапа! — окликнул Дроздовик свою ученицу. — Прекрати приставать к Пышноусу! Иди сюда, я сообщу тебе твои обязанности на сегодня.
— Прости! — пискнула Пестролапа, поспешно отряхивая с лап приставшие травинки. — Я просто помогала Пышноусу смешивать окопник.
Дроздовик страдальчески закатил глаза.
— Пестролапа, ты же будущая воительница! У нас в племени уже есть два целителя, этого вполне достаточно.
— Привет, Синегривка! — радостно воскликнула Снежинка, бросаясь к своей наставнице. — Чем займемся сегодня?
Синегривка слегка растерялась. Только теперь она вспомнила, что еще не составила план занятий. Она была так поглощена мыслями о Желуде, что и думать забыла о своих обязанностях!
— Поохотимся, — выпалила она первое, что пришло ей в голову.
— Отлично! — обрадовалась Снежинка.
— Нужно увеличить охотничьи патрули, — объявил Пятнистый. — Наступление холодов грозит голодом, и чем лучше мы будем питаться сейчас, тем легче перенесем грядущие испытания.
Коготь хлестнул хвостом по земле и оскалил зубы.
— Когда мы пойдем расставлять пограничные метки на Нагретых Камнях?
— Солнцезвезд хочет послать боевой отряд на вечерней зорьке, — ответил глашатай.
— Я хочу войти в этот отряд, — объявил Коготь.
— Непременно, — кивнул Пятнистый. — Но я надеюсь, что битвы не будет.
Вместо ответа Коготь глубоко вонзил когти в твердую землю.
У Синегривки зашлось сердце. Что если ей придется столкнуться с Желудем в бою? Разве она сможет поднять на него лапу?
— Синегривка? — окликнул ее Пятнистый. — Я слышал, ты вчера занозила лапу. Наверное, тебе сегодня лучше посидеть в лагере?
Волна стыда захлестнула Синегривку.
— Нет, не стоит. Мне уже лучше!
— Не хватало только, чтобы рана воспалилась! — покачал головой Пятнистый. — Береженого Звездное племя бережет. Ты поможешь в детской, это тоже важно.
— Но я обещала Снежинке взять ее на охоту.
— Я сейчас веду Чернушку в овраг, — сказал Вихрегон, отрываясь от еды. — Могу и Снежинку взять с собой. Пусть потренируются вдвоем!
— Спасибо, — пролепетала Синегривка, потупив глаза. Уши ее пылали от стыда. Лучше бы она в самом деле наступила на колючку! Подняв голову, она виновато проводила глазами свою ученицу, убегавшую из лагеря вместе с Вихрегоном и Чернушкой. Вот к чему приводит попытка нарушить Воинский закон! Она еще даже не встретилась с Желудем, а уже погрязла во вранье.
— Дать тебе мазь для лапы? — спросил Пышноус.
— Н-нет, спасибо, — пролепетала Синегривка, поспешно пряча свою якобы больную лапу, пока целитель не разглядел ее лучше.
— Не болит?
— Нет, — помотала головой Синегривка. — Ничего страшного. Наверное, это был острый обломок камыша или что-то в этом роде, — пробормотала она. — Просто царапина.
Пышноус кивнул, взмахнув хвостом.
— Оно и видно! — фыркнул он. — Ох уж эти походы на чужие территории! Котам следует держаться своей земли, вот что я скажу.
Синегривка похолодела. Неужели он догадался, что она врет? Синегривка испуганно посмотрела в глаза целителю. Может быть, Звездное племя предупредило его о том, что происходит между ней и Желудем?
— Ладно, вылизывай ранку почаще, а если начнет опухать и дергать, приходи ко мне, я дам тебе мазь против воспаления, — бросил Пышноус и пошел к детской.
Если бы Звездное племя не хотело, чтобы она встречалась с Желудем, оно бы, наверное, предупредило Пышноуса, и тот попытался остановить ее. Но он ничего такого не сделал. Может быть, Звездное племя не против, чтобы это случилось? Возможно, это ее судьба?
— Ох, как же я ненавижу неизвестность! — простонала Кривуля.
Синегривка приподняла голову и посмотрела на нее.
— Не волнуйся, они скоро вернутся.
Она пришла в детскую, чтобы поддержать Кривулю, пока боевой отряд устанавливал новую границу на Нагретых Камнях. Но мысли ее были далеки и от Кривули, и от Нагретых Камней. Она думала о Желуде. Что он ей скажет? И что она ему скажет? Вдруг она сделает какую-нибудь глупость, например, от волнения запутается в собственном хвосте и растянется на земле? Синегривка посмотрела на блестящую от росы поляну. Луна вставала над лесом.