него такаяработа, Марта.— Селена покачалаголовой. — Емувсе время грозитопасность, но,если возможно,мне бы хотелось,чтобы эта опасностьбыла сведенак минимуму.
— Ясделаю все, чтоот меня зависит.
— Акогда его можнобудет увидеть?— Лысый решилпрервать этикитайскиецеремонии ивывести разговорв более конструктивноерусло.
— Ябы сказала, чтоне раньше завтрашнегоутра, но Арсенийнастаиваетна немедленнойвстрече. — Селенатяжело вздохнула,развела руками.— Он хочет тебявидеть.
Это«хочет тебявидеть» прозвучалоодновременномногозначительнои виновато.Крысолов хочетвидеть лучшегодруга Лысогои не хочет видетьслучайнуюзнакомую Марту.НавернякаСелена получилачеткие инструкциина этот счет.
Мартапонимающекивнула, всталаиз кресла.
— Тыподожди меня,я скоро. —Лысому былонеловко,словно это он,а не Крысоловтолько что далдевчонкеот ворот поворот,но спорить сАрсением бесполезно,это он понялужедавно.
Творец,1962 год (Мельпомена,Урания)
ЕезвалиНатаСерова. Саввапознакомилсяс ней на однойиз выставок.Изящная блондинка,сражающаянаповал холоднойнордическойкрасотой.Равнодушная...
ОтНаты шел свет,тот самый, которыйне могладать Лала, ново взглядеизумрудно-зеленыхглазСавва не виделничего, кромевежливогоравнодушия.Натабыла замужеми любила своегомужа. Ната любила,а Саввавозненавидел.Серов —егоученик,молодойвыскочка. Молодой,но дьявольскиталантливый.Савва разбиралсяв таланте также хорошо,как разбиралсяв красоте. Скоро,оченьскоро,ученик превзойдетсвоего учителя...
Ненависть— остроеи невероятноживоечувство. Саввадумал,что уже давноразучилсяненавидеть,оказалось, оношибался. ОнненавиделСероваособенной,изощреннойненавистью.Причина былабанальнаи понятна —зависть.Когда у другогоесть то, чегонет у тебя, —молодость,любимая жена,гениальность— ненавистьобязательноукажетпуть.
Савваготовился долгои тщательно.Ни к одному изсвоих проектовон неготовилсяс такой старательностьюи вниманиемк деталям.Планмести был коварени изящен. Сначаланазвать соперникасвоим преемником,обласкать,доверить управлениефондом, ввестив дом. А потом...Громаднаярастрата народныхсредств, экономическоепреступлениеи анонимныйдонос…
Серовапосадили надвадцать лет,а его нордическуюкрасавицу-женус позором изгналиизинститута, вкоторомона трудиласьаспиранткой,вместе с маленькойдочерьювыселилииз конфискованноймосковскойквартиры. Идеальныймоментдля гуманизмаи благотворительности!
Саввабыл чуток, вежливи предельнокорректен.
—Ната,я знаю, в какойчудовищнойситуации выс Юленькойоказались.Признаюсь,я чувствую себявиноватым вслучившемся:недосмотрел,непредупредил...Еслибы вы толькознали,как мне тяжело,но боротьсяс системойя нев силах.
Онавсе понималапросистему, онабыла умнойдевочкой —егоУрания,его будущаясупруга. Иона умела бытьблагодарной.
— Язнаю, как трудносейчас найтиработу. Ната,вы только неотказывайтесьсразу, обдумайтемое предложение!Лала, мояжена,отдается искусству.Ей нет дела додетей,а у меня,вы же знаете,две дочери,почтировесницы вашейЮленьки, имнужно материнскоетепло ивнимание. Помогитемне, Ната, и уверяювас, вы никогдане пожалеетео своем решении!
Онасогласилась.А куда ей былодеваться —безкрышинад головой,без работы, смаленькимребенкомна руках!
Онабыла хорошейняней дляегодочерей:аккуратной,интеллигентной,расторопной.И она всегдабыла рядом, навиду у Саввы.Еще полгода-год— изаживут душевныераны,оттает замерзшеесердце,захочетсялюбви и крепкогомужского плеча.Вот тогда он,Савва Стрельников,и выйдет изтени...
Плетяинтригии строя планына будущее,Савва не учелглавного. Лала,коварная Мельпомена,очень быстроразгадала егозамыслы, почуялазарождающуюсяв его сердцестрасть. Натеприходилосьтяжело: бесконечныеупреки, придиркии унижения.Лала былаизобретательнапо части мести.Едва ли не болеечем сам Савва.Ее проницательность,помноженнаяна коварствои холодныйрасчет, моглиразрушишь весьплан.
Лалаподписала свойсмертный приговор,когда осмелиласьвоспользоватьсясодержимымсвоего хрустальногофлакона. Несколькокапель в утреннийкофе Саввы —самоебыстрое и надежноерешение проблемы.Глупая девочкане понимала,с кем связалась.Яд из хрустальногофлакона давноперекочевалв другое вместилище,а обычная водавряд ли моглакому-нибудьнавредить. Ондолго думал,как поступишь.Прежде чемпринять решение,не спал нескольконочей, а утром,на радостьжене-убийце,выглядел больными разбитым.Наказание будетжестоким иизощренным,куда изощреннее,чем жалкиепотуги Лалы.Времени в обрез!Нужно действовать!
Молодойщеголь из тех,что за деньгипродадут роднуюмать, заманилЛалу в любовныесети всего занесколько дней.Цветы, подарки,страстныезаписки, уговорыбежать с нимв Ленинград.Все эти побрякушки,а главное, записки,Савва нашелв резной шкатулкеЛалы. Самоуверенная,неосторожнаядура, не считающаянужным скрыватьсвою порочнуюсвязь...
Ав павильонекипела работа.Савва не пускалв него никогоиз домочадцев.Об этой егостранностизнали все, зналии подчинялись.А может, простобоялись того,что таилосьвнутри. Простыесмертные тожечувствовалисвет, исходящийот его мертвыхмуз. Чувствовали,но не понимали,а оттого боялись.Савве страхэтот был толькона руку. Он работалнад мраморнойМельпоменойсутки напролет,забывал естьи пить, засыпал,лишь когдабессилие сбивалос ног. Мельпоменадолжна бытьготова к сроку.Мельпоменаи тайник...
*****
— Ну,старик, ты как,оклемался? —Даже,несмотря насерьезноевыражение лица,в белом больничномхалате Лысыйвыглядел комично.
Он аккуратнопридвинул стулк койке Арсения,пристроилсяна самом краешке.
—Оклемался.— Арсенийкивнул, и головатут же пошлакругом. Пришлосьзажмуриться.
— Апо внешнемувидуи нескажешь.Точновсе нормально?
— Ну,если Селенаразрешилапосещения. —Онулыбнулся, неоткрывая глаз,пережидаяволну тошноты.
—Помнишь,что с тобойприключилось?
— Нет.
Они в самом делене помнил. Вернее,помнил, но далеконе все...
...Информацияоб отпечаткахне стала неожиданной,но все равновыбилаего из колеи.Одно дело —догадываться,и совсем другое— знатьнаверняка.Лучшим средствомот тяжелыхмыслей дляАрсениявсегда былодействие. Иначать он решилс садовника.Уж больноподозрительнымказался емуэтотдед, слишкомнеоднозначным.Опять же, нельзясбрасыватьсо счетов егоночные прогулки.Что-то же онделалв этом чертовомпавильоне. Ведьне только радицветочков тудазахаживал.
Домиксадовника стоялна отшибе, вглухом уголкепарка. Замечательноеместо для отшельника.Или для злодея...Арсений внимательноосмотрел замок.Открыть егооказалось деломодной минуты.
Садовникжил по-спартански,как будто и нежил даже, а так...Приходилпереночевать.Вещей по минимуму,да и те, что есть,все в казарменномпорядке. ВниманиеАрсения привлеклааккуратнаястопка журналов,посвященныхскульптуреи живописи, анастенную полкупочти полностьюзанимали книгитой же тематики.Странное увлечениедля садовника...Очень странное.
Носамый большойсюрприз ожидалв шкафчикеписьменногостола. Увесистый,хорошо иллюстрированныйталмуд былпосвящен СаввеСтрельникову,его картинам,скульптурами технике. А всамом обычномученическомальбоме длярисованияобнаружилиськарандашныенаброски какой-тоантичной статуи.В груди шевельнулосьсмутное беспокойство,шевельнулосьи исчезло, таки не успевоформиться.Не беда, онобязательновспомнит, пустьне сейчас, ачуть позже, ноухватит захвост этоускользающеечувство тревожногоузнавания.Сейчас кудаинтереснеедругое. Чтоделают в домесадовникарисунки хозяина?
Арсенийсунул за пазухуодин из набросков,перевернулальбом и, увидевдату изготовления,надолго задумался.Выходило, чтонаброски сделанысовсем недавнои никак не могутпринадлежатьСавве Стрельникову.Чем же в свободноеот прополкигрядок и обрезкикустов времязанимаетсяАким? С чего быобычному садовникупроявлять такойповышенныйинтерес кпрекрасному?К прекрасномуи к покойномуСавве Стрельникову...
Былои еще кое-что,совсем ужнепостижимое.В дальнем закуткестола, так, чтосразу и неразглядеть,лежало несколькокниг по оккультизму.Арсений дажеприсвистнулот удивления.Все-таки неподвела егоинтуиция, надоповнимательнееприсмотретьсяк этому старику.Не прост он.Ох, непрост.
Самуюпоследнююнаходку обнаружилуже не Арсений,а Грим. Пес сделалстойку возлеплатяногошкафа, требовательнопосмотрел нахозяина. Арсенийнашел старуюдеревяннуюшкатулку насамой нижнейполке под ворохомодежды. Еще неоткрыв крышку,он почувствовал— то, что хранитсяв шкатулке,принадлежитмиру мертвых.
Тряпичнаяроза, поблекшаяот времени,утратившаякраски, но всеже узнаваемая.Хрупкая девушка,почти девочка,кутается втонкое пальтишко,а в черных волосахполыхает алаяроза — обрывочное,но такое яркоевидение... Гранатовыйбраслет, синяяшаль, серебряныйгребень, атласнаялента, ниткажемчуга, хрустальныйфлакон, серебряныйпортсигар...Портсигар онуже видел.Затейливая,запоминающаясявещица в изящныхпальцах Наты.Что она делаетсреди этихстранных, нонеобъяснимопритягательныхбезделушек?Восемь безделушек,восемь муз,восемь мертвыхжен СаввыСтрельникова...
Втом, кому принадлежалибезделушки,и чья была шкатулка,Арсений несомневалсяни секунды,понимал особымсвоим чутьем.Осталось понять,отчего шкатулкаСаввы Стрельниковахранится здесь,в платяномшкафу садовникаАкима. И наброски...наброски — этоочень важно,потому что...Потому что онпочти уверен,что вспомнил,кто или, может,что на нихизображено.Осталось лишьподтвердитьэту догадку.
—Давай-ка,Грим, прогуляемсяпо парку! — Онпогладил псапо голове, вышелиз домика, аккуратноприкрыв засобой дверь.
Павильонтонул в темноте.Как-то такполучалось,что Арсенийоказывалсяв нем исключительнопод покровомночи. Да и неон один, надодумать...
Лучкарманногофонарика выхватывализ темноты ужезнакомые каменныелица. Мертвыемузы большеего не пугали,лишь равнодушнонаблюдали затем, что он делает.Наверное, онипросто привыклидруг к другу.
Адогадка оказаласьверна! Арсенийостановилсяперед мраморнойУранией, вытащилиз-за пазухинабросок, направилна него лучфонарика. Таки есть, на альбомномлисте четкими,увереннымиштрихами быланарисованаона — Урания.
—Интересноекино... — Арсенийположил листокна постамент,расчехлилфлейту. Ещеодна идея требовалапроверки. ЕслиНата Стрельниковане отозваласьна его зов накладбище, возможно,она отзоветсяздесь, в павильоне...
Звукифлейты всегдаего успокаивали,успокаивалии вводили вподобие транса.Однажды Лысыйувидел, какработает Арсений,и потом долгоне мог прийтив себя. «Старик,у тебя такиеглаза, такиеглаза! Ты самкак будто призрак...»Арсений улыбнулся,с нежностьюпогладил флейту,поднес к губам,и в этот самыймомент мирвзорвалсямириадамиискр...
—...Что-товспомнил? —вывел его иззадумчивостиголос Лысого.— Старик, тыслишком долгомолчишь. Я начинаюволноваться.
Арсенийсмахнул выступившийна лбу пот, сказалустало:
—Ничегоне могу вспомнить.Последнеевоспоминание— это флейта.Ты забрал флейту,Лысый?
—Забрал,не волнуйся.Она в машине.А зачем тебепонадобиласьфлейта?
—Хотелпроверить однусвою догадку.