—Проверил?
—Боюсь,что нет.
Может,тебя кто-то побашке шарахнул?— предположилдруг. — Может,у тебя потомутеперь амнезия?
— Азнаешь, Лысый,ведь твоепредположениене лишено смысла.— Арсений попыталсяулыбнуться.Левый уголокрта не слушался.Так всегдабывало послевот таких переделок.— Разузнай-камне про одногочеловека. Егозовут Аким, онработает садовникомв доме НатыСтрельниковой.Очень подозрительныйтип.
—Думаешь,это он тебя побашке?
— Неисключено.
— Аотпечатки тожеего?
Отпечатки...Арсений сноваприкрыл глаза,прогоняя назойливыеи совершенноненужные образы.
— Нет,друг, отпечаткипринадлежатдругому человеку,и это оченьплохо.
Да,это было оченьплохо. Так плохо,что даже мыслиоб этом причинялипочти физическуюболь. Отпечатки,которые он снялс рабочегостола в обсерватории,принадлежалиМарте, а этоозначало толькоодно... ИменноМарта в ту самуюпервую грозовуюночь пыталасьпомешать емуосмотретьпавильон, именноона оставилаему короткоеи веское посланиена столе. Этобыло странно,наводило наразмышления,но самым страшнымбыло другое.Самое страшноебыло в письмеНаты Стрельниковой.
...Натавидела лицотого, кто столкнулее с лестницы.Видела, но несообщила вполицию, потомучто человеком,на всю оставшуюсяжизнь превратившимее в инвалида,была Марта...
«Арсений,вы представитьсебе не можете,как больно мнеписать этистроки, но, уверяювас, я нахожусьв здравом умеи трезвой памяти.Моя внучка —чудовище, нов этом естьдоля и моейвины. Моя вина,моя кровь... чернаякровь. Присмотритеза ней, Арсений,прошу вас! Мнехочется верить,что именно вамудастся совершитьневероятное— разбудитьв Марте то светлоеи хрупкое, что,я верю в это,еще живо в еедуше...»
Натане просила длявнучки наказания,она просилаей помочь. Нокак можно помочь такому человеку?!Чем можно растопитьледяное сердцеСнежной королевы?Интересно, онараскаиваетсяв содеянном,сожалеет хотьо чем-нибудь?
Мартаговорит, кто-тоиспортил рулевоеуправлениеее машины. Агде доказательства?Марта думает,что ее братупомогли уйтииз жизни. А что,если это именноона и помогла?Марта уверяет,что ей не нужнонаследствоНаты. А что, еслиона выбралаего в союзникиименно из-занаследства?Что, если онатакая же, какВерочка, толькогораздо болееумная и расчетливая?Он ведь повелся!Повелся, дажезная о том, ктоона на самомделе! Беда втом, что Арсениюнравилась МартаСерова, нравиласьдо такой степени,что, чтобы непотерять голову,ему приходилоськаждую секундунапоминатьсебе о том, ктоона на самомделе, насильственнокультивироватьв себе ненависть.
Отпоследнегошага, от срыванияпокровов имасок Арсенияудерживалотолько одно:Марта не могласама себя заперетьв погребе, итак тонко ифилиграннопросчитатьсвое чудесноеспасение онатоже не могла.И еще, когдакто-то напална него в павильоне,она была с Лысым.А это значит...А значит, этоможет две вещисразу: у Мартыесть враг, иесть сообщник!С врагом ещепридется разбираться.А вот сообщникаон, пожалуй,уже вычислил.Основная сложностьбыла в другом— определитьсяс мотивами.Все, что происходитв поместье, небессмысленнаячереда несчастныхслучаев, апродуманныеи тщательнопросчитанныешаги.
— ГдеМарта? — Дажеимя ее вызывалоболь.
—Марта?— Лысый удивленноприподнялброви. — Так японял, ты нехотел ее видеть.Она тоже поняла,осталась ждатьменя в машиневместе с Гримом.Знаешь, старик,а она переживалаза тебя. В томсмысле, чтореально переживала,у нее даже рукидрожали.
Переживала?Это вряд ли.Просто Марта— хорошая актриса,а Лысый, привсей его проницательности,слишком доверяетженщинам.
— Ичто нам дальшеделать? — спросилдруг послемногозначительнойпаузы.
—Узнайвсе, что возможно,об этом садовнике.
— Ну,это толькозавтра. Ночьюмои информаторыспят. А с Мартойкак быть? Присматриватьдальше?
— Глазснеене спускай.Хотя бы до завтра.Думаю, завтрая уже отсюдасбегу.
— Ане рановатоли?
—Нечегобока отлеживать.Сдается мне,Лысый , мы близкик разгадке.
—Что-тоне слышу радостив голосе. — Другподозрительносощурился.
—Просто,боюсь, разгадканикому не понравится.— Арсений вымученноулыбнулся, апотом добавил:— Ты прости, номне бы поспать.
—Ухожу-ухожу!— Лысый торопливовстал, попятилсяк двери, уже спорога спросил:— А Марте что-нибудьпередать?
— Ненужно, я сам,когда выйду...
—Черт,чуть не забыл!— Лысый хлопнулсебя по лбу. —Она ж отказаласьот твоих услуг.Сказала, чтодля тебя этодело слишкомопасное. А может,ну его к черту?!Может, и правдаоткажешься?
—Боюсь,слишком поздно,Я же говорю —мы уже близко.Ты только Мартуот себя не отпускай,пока я не вернусь.Она сейчас тожена линии огня...
Непрошло и пятнадцатиминут, как вдверь его палатыпостучали. Вприоткрытуюдверь просунуласьголова Лысого.
— Привет,— сказал онкаким-то странным,потухшим голосом.
— Давноне виделись.— Арсений улыбнулся,но сердце ужечувствовалонедоброе. — Чтослучилось?
— Случилось.— Лысый растерянноморгнул. — Мартапропала.
— Какпропала? — Онрезко сел, намгновениезажмурился,пережидаяголовокружение.— Ты же сказал,что она ждеттебя в машине.
— Этоя так думал,что ждет, аоказалось, чтоне ждет. Да тыне волнуйсятак, старик.Она сама ушла,сто пудов! Тамже Грим, он быникого к нейне подпустил.
Значит,сама ушла.Великодушноразрешила емувыйти из игрыи ушла...
— А телефон?Ты звонил ей?
— Звонил.Телефон отключен.Специально,наверное, отключила.— Лысый покачалголовой, спросилрастерянно:— Что делатьбудем?
Вместоответа Арсенийсполз с кровати,после событийсегодняшнеговечера молодецкойудали в немзначительно
поубавилось.Тут хоть бы наногах устоять.
— Тыкуда это? — Лысый,точно заботливаямамочка, подхватилего под локоть.— Далеко собрался?
— Впоместье, онанаверняка там.— Он чуть недобавил «дура»,но вовремяприкусил язык.— Слушай, Лысый,ты б меня отвез,а? Сам я сейчасза руль не сяду.
— Заруль ты, значит,не сядешь, а впоместье, значит,с шашкой наголо!Герой!
— Еевчера чуть неубили. — Споритьс другом небыло ни сил, нивремени.
— Ага,и ты в своемнынешнем состоянииее защитишь?— Лысый скептическипоморщился.
—Присмотрю.— Арсений огляделсяв поисках одежды,пошатываясь,направилсяк встроенномушкафу. — Понимаешь,тот, кто таморудует, наоткрытое убийствоне решится. Егопрофиль — несчастныеслучаи. Мнеглавное — Мартуне выпускатьиз поля зрения,чтобы она ненаделала глупостей.
Ненаделала глупостейили не совершилаочередноезлодейство...В висках заломилоот беспокойстваи досады. Бесполезнорассуждатьо том, как всеможет случиться,надо действовать,пока не сталослишком поздно.
Одеждаи в самом деленашлась в шкафу.Одежда и зеркало.Арсений нелюбил своегоотражения, досих пор не могпривыкнутьк тому, как сильноизменилосьпосле несчастногослучая еголицо. Точно вкому он ушелодним человеком,а вернулсясовсем другим,даже внешне.Он мелькомглянул в зеркало,потянулся былоза курткой, нотак и замер спротянутойрукой. Над егоголовой сизойшипастой коронойсветилось то,что он называлметкой. Точнотакую же меткуон видел надголовой Мартыи почти всехобитателейПарнаса...
—Что-тоне так? Поплохело?— Лысый сноваподхватил егопод локоть. —А я ж тебе говорю,что рано донкихотствовать,надо отлежаться.И Селена неодобрит...
— Всенормально. —Арсений отвелвзгляд, потомснова посмотрелна свое отражение— метка никудане делась. Чтоже это за чертовщинатакая?! — С Селенойясам поговорю,ты не вмешивайся.
Селенановости необрадовалась,но за пять летдружбы Арсенияона изучиладостаточнохорошо, чтобыпонимать: отзадуманногоон не отступится.
— Хотьне лезь ни вкакие передряги,пока не восстановишься,— сказала онастрого.
— Неполезу, — совралАрсений, понимая,что Селенавидит его насквозь,и тут же спросил:— А скажи, насей раз со мнойничего необычного?
—Конечно,с тобой ничегонеобычного,— хмыкнула она.— А когда с тобойслучалосьчто-то необычное?Все как всегда— простенькои банально.Подумаешь,какая-то тамстранная отключка,подумаешь,витальныефункции былипочти на нуле...
— Незлись, — он виноватоулыбнулся,погладил Селенупо руке. — Я ведьсерьезно сейчасспрашиваю, тыне почувствоваланичего необычного,когда со мнойработала?
— Адолжна была?— Она напряглась,и аура ее, ещебледная послеэнергопотерь,вспыхнула чутьярче. — Помнишь,как ты ко мнепопал во второйраз, когда нацеплялна себя тойчерной гадости?
— Отумирающего?
— Да.Сейчас мнепоказалось,что с тобойчто-то похожее,только не такоесильное. Тывзялся за старое,Арсений? — спросилаона строго.
— Втом-то и дело,что нет. — Онпожал плечами.— Здесь что-тодругое, япростопока не могупонять. Помнишь,ятеберассказывал,что не вижусвоей ауры?Вот, теперь яее вижу. Тольконе совсем ауру,а что-то непонятное,словно дымнуюкорону надголовой. И самоеинтересное,в последнеевремя я виделэту хреновинусразу у несколькихлюдей.
— Этилюди как-тосвязаны междусобой?
—Похожена то. Как думаешь,это заразно?— Он невеселоусмехнулся,помахал ладоньюу себя над головой.
— Ядумаю, это можетбыть оченьопасно. — Селенанахмурилась.— Я спрошу утети. Может,она сталкиваласьс чем-то похожим.Опиши-ка поподробнееэту свою хреновину...
КогдаАрсений с Лысымвышли, наконец,из больницы,была уже глубокаяночь. Грим, увидевхозяина, вместотого чтобы нарадостях навалитьсявсем весом,тихо рыкнул,деликатноткнулся мордойв колени Арсению.Умный пес, понимает,что он сейчасне выдержиткрепких мужскихобъятий.
—Привет,Грим! — Арсенийобнял другаза шею, потрепалза ухом. — Нучто, отдохнули?Поехали дальшеделами заниматься.
—Работнички,— буркнулусаживающийсяза руль Лысый,но отговариватьАрсения большене стал.
*****
ТаксистМарте попалсянеразговорчивый,всю дорогу допоместья онмолчал, и Мартабыла ему оченьза это благодарна.Ей многое предстоялообдумать передтем, как решитьсяна очень важныйшаг. Тишинабыла ей жизненнонеобходима.
Арсенийтеперь подприсмотромдавней знакомойс необычнымименем Селена,ему большеничего не угрожает.И угрожать небудет, потомучто она, Марта,уже все длясебя решила.Со всем, чтопроисходитв ее жизни, отнынеона будет разбиратьсясама, без посторонних.У нее даже естькое-какой план...
Мартанащупала вкармане джинсовсложенныйальбомныйлисток. Онанашла его сегоднявечером в павильоне,когда искалафонарик Арсения.Находку удалосьрассмотретьтолько в больнице.С карандашногонаброска ейулыбаласьНата... Эта нарисованнаяНата была молодой,полной жизненныхсил и, безусловно,узнаваемой.
Былои еще кое-что.В павильонепоявилась ещеодна муза. Нет,Марта их непересчитывала,просто новаястатуя стоялаособняком, аАрсений лежалкак раз у ееподножия. И вкаменном лицеэтой новоймузы, и в найденномкарандашномнаброске угадывалисьодни и те жечерты. Кто-тосначала изобразилНату на бумаге,а потом воплотилв мраморе. Илинаоборот... Нокто и зачем?Все в доме знали,как бабушкаотносиласьк музам, зналии то, что онаникому никогдане позировала,даже собственномугениальномумужу. Так ктоже посмел нарушитьэто табу? Ктоотважилсязамахнутьсяна то, что былопод силу толькоСавве Стрельникову?Марта, с отличиемокончившаяСтрогановку,как никто другойпонимала, повторитьстиль и манеру