Хозяин кабинета снова удивленно взметнул вверх брови.
— Когда это?
— Давно… несколько часов уже…
— Не знаю, не знаю… кстати, а что это у вас за пистолет такой? Не ТТ… а что же?
— Браунинг это. Наградной. Штатного оружия получить не успел.
— Покажете?
Браунинг лег на стол, но, против ожидания, особист его разглядывать не стал, просто отодвинул в сторону.
— А вот приказ ваш… как-то жестко там всё. Останавливать, проверять… даже и карать!
— Так, пришлось, чего уж там. Попался нам тут один… вроде, раненый. А на поверку — очень даже целехонький оказался! Вот его бумаги, — Ракутин выложил на стол документы.
— А сам он где?
— Расстреляли. По моему приказу, как дезертира.
— Интересно… он, стало быть, дезертир — позиции бросил. А вы, товарищ капитан, так ли уж сильно от него отличаетесь? Дезертир ваш — тот хоть один ушел! А вы — так целой ротой!
— Против танков нам было нечем воевать — просто так все бы и полегли. А немцы танки точно пустят. Да и нечего уже защищать — сгорел мост.
— Сам по себе сгорел?
— Нет. Подожгли его, по моему приказу, чтобы в руки гитлеровцам целым не попал. Вот за это — свободно к стенке поставить бы могли!
— Так и за поджог — спасибо не скажут! Завтра наступление — как на ту сторону попадём?
— Ага! Ну, наконец-то! А то я все голову ломал — отчего ж так все боком идет? Теперь врежем им!
— Ну-ну… — хозяин кабинета, казалось, совсем не разделял оптимизма Алексея. — Меня, пока что, мост интересует. Когда вы отдали приказ его поджечь?
— Немецкие танки с пехотой уже находились менее чем в двухстах метрах от моста. Остановить средний танк пулеметом невозможно. А других средств борьбы у нас уже не осталось. Если бы они продвинулись хоть на сто метров — то и поджечь мост мы уже не смогли. Бойцов просто расстреляли бы уже на подходах к нему.
— Но, однако же, немцы так и не подошли к мосту?
— Вам Малышев рассказал?
— Неважно.
— Да, не подошли. Один наш танк, внезапно прорвавшийся к переправе, вступил с ними в перестрелку. Подбил немецкую машину, но и сам был подбит. А последнего фашиста я вместе с сапером подорвал. Собственно говоря, это он подорвал, я его только от пехоты прикрывал.
— Как подорвали?
— Забросили ему ящик взрывчатки на мотор. Правда, сапер при этом погиб, а меня контузило. Потом уже бойцы вынесли и через реку перетащили.
— А вы говорите — не было возможности бороться с танками! Была, всё-таки!
— Это немец на наших танкистов отвлекся, вот нам и повезло… А так — и десяти метров не прошли бы.
Стукнула дверь — и хозяин кабинета вскочил.
Ракутин обернулся.
Полковой комиссар. Немолодой уже мужик с сединою в волосах.
— Товарищ полковой комиссар, я…
— Садитесь, Волгин, — оборвал доклад особиста вошедший.
Особист присел на краешек стула.
— Это вы — командир сводного отряда? — полковой комиссар повернулся к Алексею.
— Я, товарищ полковой комиссар! Капитан Ракутин!
— За радиста немецкого — отдельное спасибо! — протянул вошедший руку Алексею. — Немало интересного он нам рассказал… пригодилось.
Капитан удивленно обернулся к особисту. Тот, уставившись в стол, перебирал какие-то бумаги.
— Так… а вот товарищ старший политрук сказал только что, мол, не было никого…
— Волгин? — обернулся комиссар к нему. — Это что? Опять за своё? Ты мне эти штучки брось! Или самому охота на живых фашистов посмотреть? Когда они целые и с оружием? Так я тебе это быстро организую!
— Виноват! — вытянулся хозяин кабинета. — Оперативная необходимость, товарищ полковой комиссар…
— Голову не отменяет, товарищ старший политрук! Ещё вопросы к т о в а р и щ у Ракутину есть?!
— Нет.
— Забираю его у тебя!
— Там ещё мой лейтенант в прихожей стоит. И боец, — пользуясь случаем, ввернул словечко Алексей. — Они немца пленного притащили, танкиста.
— Вот немцем и займись! — глянул тяжелым взглядом на особиста полковой комиссар. — И чтобы через час мне доложил! Идемте, товарищ Ракутин.
Алексей, протянув руку, забрал со стола документы диверсанта и собственные бумаги, подобрал свой браунинг. Подбросил на ладони.
— Интересный у вас пистолет! — прищурился комиссар.
— Наградной, товарищ полковой комиссар.
— А ну-ка… хм! За финскую?
— За неё. Двух офицеров вытащил из ихнего тыла.
— Умеешь, стало быть, по тылам ходить?
— Есть малость.
— Пойдем. Мне такие люди нужны…
Выйдя во двор, комиссар опустился на скамейку и жестом предложил Алексею сесть рядом.
— Рассказывайте, капитан. Да, чтобы вопросов не возникало — я заместитель начальника Особого отдела штаба армии, полковой комиссар Николаев. Так что интерес мой к вашему отряду и его действиям — вполне обоснованный. Ясно?
— Ясно, товарищ полковой комиссар.
Стараясь говорить кратко, капитан поведал Николаеву всё, что тот хотел знать.
— Так вот, значит, где в последний раз их видели… — прикусил губу комиссар, когда Ракутин рассказал ему о встрече с колонной оперативного отдела штаба армии. — На связь они потом выходили, даже и про ваше назначение сообщили. Но больше о них никто и не слышал… Ладно! Дальше что?
Разглядев документы диверсанта, он убрал их в карман.
— Полезное дело! Сегодня же сообщим об этом всем, кому требуется. Значит так, капитан. Времени у нас мало. Немцы этот мост уже восстанавливают. Летчики, что ходили туда на бомбежку, сообщают — вся дорога забита танками и машинами. То, что вы их задержали, хоть на полдня — уже удача невероятная! Да и мост мы сейчас долбаем бомбами, на какое-то время фашисты там ещё завязнут. Но дело не в этом. Отряд ваш мы пополним. Дадим людей. Здесь, в городе, два десятка пограничников — тоже к вам. Они парни глазастые, умеют вражеских шпионов ловить.
— Вот за это — отдельное спасибо, товарищ полковой комиссар! Как мне на мосту их не хватало!
— Пользуйся моей добротой! Шучу… словом, капитан, задача у тебя (ничего, что на ты?), будет следующая. Карта есть?
— Есть, товарищ полковой комиссар.
— Давай сюда… Вот, смотри. Эти дороги — они рядом идут. Вот к этому мосту, он здесь один. От линии фронта — относительно далеко. Там сейчас — бардак! Это я ещё мягко говорю! С тобою в отряде будет заместитель прокурора и ещё несколько человек из его ведомства. Задача — любой ценой навести там порядок! С диверсантами и паникерами — не миндальничать! Впрочем, на то у вас и прокурорские есть — это их работа. Вот здесь — сборный пункт. Одиночек, отставших и отступающих — направлять сюда. Если есть возможность — на месте сколачивай боеспособные подразделения. Ставь во главе хоть сержантов и старшин, но чтобы не разбежались при первом же выстреле! Вот этот перекресток — оборонять! В землю вгрызись, но, чтобы фашисты сюда не пролезли! Ежели эти гаврики мост рванут… можешь сразу стреляться. Говорят, они десанты сбрасывали. Сам не видел, но, чуть ли, не с танками! Да и к вам такие ухари выходили, так что сам все понимать должен. Держать это место до приказа! К вечеру вас пополнят, день вам на снаряжение и формирование и в ночь выходите. Дам команду, вас машинами подбросят. Если что нужно — сейчас говори, у меня времени — в обрез!
— Против танков нам что-нибудь… да и с самолетами — совсем же ничего нет! Миномет есть, так мин — кот наплакал. Про пушки — так и вовсе молчу…
— У меня тут что, арсенал? Что имеем — дадим, а дальше — не обессудь!
— Продовольствия бы…
— Это есть, не волнуйся. Короче! Приказ письменный у тебя будет — сам подпишу. Всё — честь по чести! У прокурорских — свои бумаги. К ним не лезь. Отойти от перекрестка и передать его кому бы то ни было, можешь только по письменному приказу — и никак иначе. Понял?
— Понял, товарищ полковой комиссар.
— Ну, а раз так — выполняй!
Сформировать отряд за несколько часов? Кто бы сказал Алексею такое раньше — удивил несказанно! Но, после эпопеи у переправы, он теперь уже иначе смотрел на этот вопрос.
Личный состав? С бору — по сосенке?
Ничего, разбавим ими уже обстрелянных бойцов.
Нехватка комсостава? Нет командира пулеметного взвода?
Межуева поставим — пусть командует. Ну и что, что ефрейтор? Воевать-то умеет!
Три пушки — и все разные?
Значит, придумаем им на месте задачу, которую они там и будут решать в соответствии со своим калибром. Расчеты у них есть, так что хоть с этим головной боли не будет.
Есть мины — но миномета нет. Точнее — есть, но калибр другой. Заберем мины с собой. В крайнем случае — поступим, как раньше со снарядами.
Еда… ну тут пусть Хромлюк шурует — его царство!
И всё?
Так просто?
Щас…
Это оказалась лишь малая часть всех вопросов, которые рухнули разом на голову капитана. Рухнули — и закружили его в водовороте неожиданно встающих проблем и взаимоисключающих указаний самого разного рода. Порою ему казалось, что время внезапно затормозилось, словно желая доставить ему как можно больше неприятностей в каждую минуту.
— Вот же блин… проблема-то…навалилось тут делов… и без вас-то тошно!
— Виноват, товарищ капитан! Это, простите, вы — мне?
Забывшись, Алексей произнёс последние слова вслух. И теперь, напротив него, остановился, недоумённо вскинув брови, старший лейтенант в зеленой фуражке — пограничник.
— Ох! — смутился Ракутин. — Извините, товарищ старший лейтенант, это я не вам! Так… вырвалось…
— Бывает… Разрешите представиться — старший лейтенант Воропаев! Прибыл в ваше распоряжение. Со мною двадцать бойцов при двух ручных пулеметах.
— Отлично! Мне полковой комиссар про вас говорил, но так скоро я никого и не ожидал… Вы в курсе дела?
— Отчасти. Как я понимаю, наша задача — проверка документов и фильтрация проходящих?
— Верно. А то я с этим делом замотался совсем… Пойдемте, познакомлю вас с другими командирами.
Как бы то ни было, но к двадцати двум часам отряд уже был готов к выходу. Полковой комиссар прислал шесть грузовиков. К ним прицепили пушки и погрузили в кузова пулеметы и припасы. Частично разместили бойцов, прочим же предстояло проделать этот путь пешком. Правда, оставался шанс на то, что освободившиеся грузовики на обратном пути подбросят оставшихся красноармейцев. Худо-бедно, а сто пятьдесят человек собрать удалось. И если все они, без опоздания, прибудут к месту, то это уже кое-что!
29.06.1941 г
Присев на перила моста, капитан снял фуражку и вытер платком вспотевший лоб. Итак, мы на месте. Прибыли все, никто не потерялся и не отстал. Перекресток охранялся всего лишь тремя красноармейцами, во главе с немолодым старшиной. Прочитав приказ, тот облегченно вздохнул.
— Ну, наконец-то! Вторые сутки здесь торчим, во рту ни крошки… Да и голова уже ни черта не соображает, товарищ капитан.
— Как тут у вас?
— Если одним словом — то бардак. Никто ничего не понимает, все куда-то спешат… давеча пушки проезжали, так артиллеристы ругались, что вторые сутки туда-сюда катаются, и ни разу ещё не пальнули! А три орудия уже потеряли — трактора встали. Да вон ещё одно стоит, товарищ капитан! — ткнул куда-то в сторону рукой старшина. — У них прямо здесь четвертый тягач накрылся, пришлось пушку в сторону оттащить, чтобы проезд не загораживала. Спихнули и её на нас, охраняйте, мол!
— А снаряды у неё есть?
— Нет. Этого они не оставили, сказали, после приедут и заберут орудие-то.
— Как мост? Его к подрыву не подготавливали?