1. СЕНТ-АНТУАНСКИЕ ВОРОТА
26 октября 1585 года цепи у Сент-Антуанских ворот, вопреки обыкновению,
были еще натянуты в половине одиннадцатого утра.
Безчетвертиодиннадцатьотрядстражи,состоявшийиздвадцати
швейцарцев, по обмундированию которых видно было,чтоэтошвейцарцыиз
малых кантонов, то есть лучшие друзья царствовавшего тогда короляГенриха
III, - показался в концеулицыМортельрииподошелкСент-Антуанским
воротам, которые тотчас же отворились и, пропустив его,захлопнулись.За
воротами швейцарцы выстроились вдольизгородей,окаймлявшихпригородные
участки. Одним своимпоявлениемонизаставилиоткатитьсяназадтолпу
крестьян и небогатых горожан из Монтрея,ВенсенаилиСен-Мора,которые
хотели проникнуть в город еще до полудня, но не смогли этого сделать, ибо,
как мы уже сказали, ворота оказались запертыми.
Если правда, что само скопление людей естественно вызываетбеспорядок,
можно было быподумать,что,выславсюдаотрядшвейцарцев,господин
начальник городской стражирешилпредупредитьбеспорядок,которыймог
возникнуть у Сент-Антуанских ворот.
В самом деле, толпа собраласьбольшая.Потремсходящимсяуворот
дорогам ежесекундно прибывали монахи изпригородныхмонастырей,женщины
верхом на ослах, сидевшие по-дамски, спустивобеногипооднусторону
вьючного седла,крестьяневповозках,ещеувеличивавшихибезтого
значительное скопление народа,застрявшегоузаставыиз-затого,что
ворота были, против обыкновения, заперты. Всенетерпеливозадавалидруг
другу вопросы, отчего возникал своеобразныйгулнаманергенерал-баса:
порой изнеговырывалисьотдельныеголоса,поднимающиесядооктавы,
угрожающей или жалобной.
Кроме стекавшегося со всех сторон народа, который стремилсяпопастьв
город, можно было заметить отдельныегруппылюдей,повсейвидимости,
вышедших из города. Вместо того чтобы устремлять свои взоры внутрьПарижа
через отверстия взаставах,этилюдипожиралиглазамигоризонт,где
возвышались башни монастыря св.Иакова ивенсенскойобителииФобенский
крест, как будто по одной из трех веерообразно расходящихсядорогкним
должен был сойти некий Мессия.
Эти кучки людей в немалойстепенинапоминалииспокойныеостровки,
поднимающиеся из вод Сены, в то время как бурлящие и играющиевокругних
волны отрывают от берега то кусок дерна, то старый ивовыйствол,который
сперва болтается некотороевремявводовороте,аподконецуносится
течением.
Эти группы, - мы так настойчиво упоминаем о них,ибоонизаслуживают
нашего пристального внимания, - состояли в большинстве своем изпарижских
горожан, одетых в плотноприлегающиектелукороткиештаныитеплые
куртки, ибо - мы забыли об этом сказать-погодастоялахолодная,дул
резкий ветер и тяжелые, низкие тучи словно стремились сорватьсдеревьев
последние желтые листья, печально дрожащие на ветвях.
Трое из этих горожан беседовали, или, вернее, беседовали двое, а третий
слушал. Выразим нашу мысль точнее и скажем, что третий, казалось,дажеи
не слушал: все внимание его было поглощенодругим-он,неотрываясь,
смотрел в сторону Венсена.
Займемся же в первую очередь им.
Стоя, он, вероятно, казался бы человеком высокого роста.Новданный
момент его длинные ноги, с которыми он, по-видимому, не зналчтоделать,
когда они не проявляли положенной им активности, были подогнуты,аруки,
тоже соответствующей длины, скрещены на груди. Прислонившиськизгороди,
где гибкие ветви кустарникаслужилиемухорошейопорой,онтщательно
закрывалширокойладоньюсвоелицо,стараясь,видимо,бытьсугубо
осторожным, как человек, не желающий, чтобы его узнали. Открытым оставался
лишь один глаз между средним и указательным пальцами: из узкой щелимежду
ними вырывалась острая стрела его взгляда.
Рядом с этой странной личностью находился какой-то маленький человечек,
который, вскарабкавшись на пригорок, разговаривал с некимтолстяком,еле
сохранявшим равновесие насклонетогожепригорка;чтобынеупасть,
толстяк то и дело хватался за пуговицу на куртке своего собеседника.
Этобылидвагорожанина,которыевместессидящимнакорточках
человеком составляли кабалистическую троицу, упомянутую намиводномиз
предыдущих абзацев.
- Да, мэтрМитон,-говорилнизенькийтолстому,-говорювами
повторяю, что сегодня у эшафота Сальседа будет - самое меньшее - сто тысяч
человек народу. Смотрите: не считая тех, ктоуженаходитсянаГревской
площади или кто направляется туда из различных кварталов Парижа, смотрите,
сколько народу собралось здесь, а ведьэтовсеголишьодниизворот!
Судите сами: всех-то ворот, если их хорошо сосчитать, - шестнадцать.
- Сто тысяч - эка загнули, кум Фриар, - ответил толстяк. - Ведь многие,
поверьте, сделают, какя,и,опасаясьдавки,непойдутсмотретьна
четвертование этого несчастного Сальседа; и они будут нравы.
- Мэтр Митон, мэтр Митон,поберегитесь!-ответилнизенький.-Вы
говорите,какполитик[вданномслучаеимеетсяввидучлен
общественно-политической группировки, объединявшей умеренныхкатоликови
умеренных протестантов; политикибылисторонникамисильнойкоролевской
власти иборолисьпротиврелигиозногофанатизма].Ничего,решительно
ничего не случится, ручаюсь вам.
И, видя, что собеседник с сомнением покачивает головой, он обратилсяк
человеку с длинными руками и ногами.
- Не правда ли, сударь?
Тот, уже не глядя в сторону Венсена, но по-прежнему неотнимаяладони
от лица, переменилприцелиизбралтеперьпредметомсвоеговнимания
заставу.
- Простите? - спросил он, словно расслышавтолькообращенныекнему
слова, а не то, что предшествовалообращениюипредназначалосьвторому
горожанину.