Этот горделиво гарцевавший на белом коне офицер в шляпе с перьями и при
шпагевпозолоченныхножнах,торчавшейиз-подпрекрасногоплаща
фландрского сукна, минут через десять поравнялся с гостиницей.
Но ехал он не в гостиницу и потому намеревался уже миновать ее, даже не
взглянув на вывеску, ибо его, казалось, тревожили какие-товажныемысли,
когда мэтр Фурнишон, чье сердце сжималось при мысли, что в этот день никто
так и не сделает ему почина, высунулся из своей башенки и сказал:
- Смотри-ка, жена, конь-то какой чудесный!
На что г-жа Фурнишон, как опытная хозяйкагостиницы,сразуженашла
ответ:
- А всадник-то каков, всадник!
Капитан, видимо, неравнодушный к похвале, откуда быонаниисходила,
поднял голову, словновнезапноочнувшисьотсна.Онувиделхозяина,
хозяйку, их заведение, придержал лошадь и подозвал ординарца.
Затем, все еще сидя верхом, он очень внимательно оглядел и дом, ивсе,
что его окружало.
Фурнишон, прыгая через две ступеньки, буквальноскатилсяслестницы,
стоял теперь у дверей и мял в руках сдернутый с головы колпак.
Капитан, поразмыслив несколько секунд, спешился.
- Что, здесь у вас никого нет? - спросил он.
- В настоящий момент нет, сударь, - ответил хозяин,страдаяотстоль
унизительного признания.
И он уже собирался добавить: "Но это редкий случай".
Однаког-жаФурнишонбыла,какпочтивсеженщины,гораздо
проницательнее мужа. Поэтому она и поторопилась крикнуть из своего окна:
- Если вы, сударь, ищете уединения, вам у нас будет очень хорошо.
Всадник поднял голову и, выслушав такой приятный ответ, увидел теперь и
весьма приятное лицо. Он, в свою очередь, сказал:
- В настоящий момент - да, именно этого я ищу, хозяюшка.
Госпожа Фурнишон тотчас же устремилась навстречу посетителю, говоря про
себя:
"На этот раз почин кладет "Розовыйкустлюбви",ане"Мечгордого
рыцаря".
Капитан,привлекшийвданноевремявниманиесупруговФурнишон,
заслуживает также вниманиячитателя.Этобылчеловеклеттридцати-
тридцати пяти, которому можно было дать двадцать восемь, так следил онза
своей внешностью.Онбылвысокогороста,хорошосложен,стонкими,
выразительными чертами липа. Хорошо приглядевшись к нему,можетбыть,и
удалосьбыобнаружитьвеговеличавостинекоторуюаффектацию.Но
величавость - наигранная или нет - у него все же была. Он бросилнаруки
своего спутника поводья великолепного коня, нетерпеливо бившего копытомо
землю, сказав при этом:
- Подожди меня здесь, а пока поводи коней.
Солдат взял поводья и принялся выполнять приказание.
Войдя в большой зал гостиницы, капитан остановился и с довольнымвидом
огляделся по сторонам.
- Ого! - сказал он.-Такойбольшойзалиниодногопосетителя.
Отлично!
Мэтр Фурнишон взирал на него с удивлением, аг-жаФурнишонпонимающе
улыбалась.
Войдя в большой зал гостиницы, капитан остановился и с довольнымвидом
огляделся по сторонам.
- Ого! - сказал он.-Такойбольшойзалиниодногопосетителя.
Отлично!
Мэтр Фурнишон взирал на него с удивлением, аг-жаФурнишонпонимающе
улыбалась.
- Но, - продолжал капитан, - значит, или в вашем поведении, или в вашем
доме есть что-то отталкивающее гостей?
- Ни того, ни другого,славабогу,нет,сударь!-возразилаг-жа
Фурнишон. - Но кварталещемалозаселен,анасчетклиентовмысами
разборчивы.
- А, отлично! - сказал капитан.
Тем временеммэтрФурнишон,слушаяответысвоейжены,удостаивал
подтверждать их кивками головы.
- К примеру сказать, - добавила она, подмигнувтаквыразительно,что
сразу понятно было, кто придумалназвание"Розовыйкустлюбви",-за
одного такого клиента как ваша милость, мы охотно отдадим целую дюжину.
- Вы очень любезны, прелестная хозяюшка, благодарю вас.
- Неугодноливам,сударь,попробоватьнашеговида?-спросил
Фурнишон, стараясь, чтобы голос его звучал как можно менее хрипло.
- Не угодно ли осмотреть жилые помещения? - спросила г-жа Фурнишонтак
ласково, как только могла.
- Сделаем, пожалуй, и то и другое, - ответил капитан.
Фурнишон спустился в погреб, а супруга его, указав гостюналестницу,
ведущую в башенки, первая стала подниматься наверх: при этом она кокетливо
приподнимала юбочку, и от каждого еешагапоскрипывализящныйбашмачок
истой парижанки.
- Сколько человек можете вы здесь разместить? - спросил капитан,когда
они поднялись на второй этаж.
- Тридцать, из них десять господ.
- Этого недостаточно, прелестная хозяйка, - ответил капитан.
- Почему же, сударь?
- У меня был один проект, но, видно, не стоит и говорить о нем.
- Ах, сударь, не найдете вы ничего лучше "Розового куста любви".
- Как так "Розового куста любви"?
- Я хочу сказать "Гордого рыцаря".РазвечтоЛуврсовсемисвоими
пристройками...
Посетитель как-то странно поглядел на нее.
- Вы правы, - сказалон,-развечтоЛувр...-Просебяжеон
пробормотал: - Почему же нет? Так, пожалуй, было бы и удобнееидешевле.
Так вы говорите, добрейшая хозяюшка, - продолжал он громко, - что вы могли
бы разместить здесь на ночлег тридцать человек?
- Да, конечно.
- А на один день?
- А на один день человек сорок, даже сорок пять.
- Сорок пять! Тысяча чертей! Как раз то, что нужно.
- Правда? Вот видите, как удачно получается!
- И так разместить, что у гостиницы не произойдет никакой давки?
- Иногда,повоскресеньям,унасбываетдовосьмидесятичеловек
военных.
- И перед домом не собирается толпа, среди соседей нет соглядатаев?
- О, бог мой, нет. С одной стороны унассосед-достойныйбуржуа,
который ни в чьи дела не вмешивается, а с другойсоседка,дама,ведущая
совсем замкнутый образ жизни; за те три недели, что она здесь проживает, я
ее даже и не видела.