Крупнейший из английских писателей второй половины XVII века Джон Драйден отмечал, что в литературном языке произошли большие изменения к лучшему. В своем «Опыте о драматической поэзии» (Of Dramatick Poesy, An Essay, 1668) Драйден отмечал неровности языка Шекспира: «Ни один писатель не опускался с таких высот мысли до столь низких выражений, как это часто случается с Шекспиром» Внимательно читая сочинения Шекспира и Флетчера, можно, по мнению Драйдена, на каждой странице найти неправильные грамматические обороты и смысловые неточности. «Шекспир иногда превосходит всех поэтов, писавших на любом языке, однако далеко не всегда пишет умно и не всегда выражает свои мысли в соответствии с важностью предмета. Иногда он пишет хуже, чем самый плохой писатель нынешнего или предшествующего века». Это сказано о языке драматургии Шекспира, но в полной мере соответствовало и тому, как стали относиться и к его поэтическим произведениям.
В начале XVIII века происходит возрождение интереса к драматургии Шекспира. «Сонеты» и поэмы по-прежнему не находят читателей. Показательно мнение одного из лучших знатоков Шекспира в XVIII веке Джорджа Стивенса. Издавая в 1793 году сочинения Шекспира, он писал в предисловии: «Мы не перепечатали „Сонетов“ и других поэтических произведений Шекспира потому, что даже самое строгое постановление парламента не расположит читателей в их пользу… Если бы Шекспир не написал ничего, кроме этих произведений, его имя было бы так же мало известно теперь, как имя Томаса Уотсона, более старинного и гораздо более изящного сонетиста».
Стивенс, как это случается с учеными-литературоведами, не обладал поэтической чуткостью. Иначе он знал бы, что в то самое время, когда он писал приведенные нами слова, а английской литературе уже намечался новый поворот во вкусах. Несколько лет спустя утвердился романтизм. Шекспир стал для романтиков знаменем борьбы против классицизма.
Сэмюэл Тэйлор Кольридж в лекциях о Шекспире, читанных им в 1810–1811 годах, утверждал, что в Шекспире следует прежде всего видеть поэта. Драматургия Шекспира значительна именно своей поэтичностью. «Шекспир, — по словам Кольриджа, — обладал если не всеми, то главными признаками поэта — глубиной чувства и утонченным пониманием красоты как в ее внешних формах, доступных зрению, так и в сладкозвучной мелодичности, воспринимаемой слухом».
Другой поэт-романтик Джон Китс писал другу в 1817 году: «Я взял с собой три книги, одна из них — лирика Шекспира. Никогда прежде я не находил столько красот в „Сонетах“, они полны прекрасных вещей, сказанных как бы непреднамеренно, и отличаются глубиной поэтических образов».
Романтики «реабилитировали» поэзию Шекспира. После них никто уже не сомневался в художественном значении «Сонетов». Началось углубленное изучение их. В частности, большое внимание привлекли те мотивы «Сонетов», в которых слышатся отголоски личных переживаний поэта. В них стали искать отражение интимной жизни Шекспира.
В наше время «Сонеты», по общему мнению знатоков и широчайших кругов читателей, признаны достойными стоять в одном ряду с лучшими драматическими произведениями Шекспира. Они принадлежат к числу величайших явлений поэзии позднего Возрождения.
За последние сто лет необыкновенно выросла критическая литература о «Сонетах». По количеству исследований, посвященных им, «Сонеты» стоят, пожалуй, на втором месте после «Гамлета».
Сопоставление великой трагедии Шекспира с его лучшим поэтическим творением вполне закономерно. И здесь и там много загадок. С «Сонетами» связано несколько сложных вопросов, причем некоторые из них, по-видимому, неразрешимы.
Исследователи спорят: можно ли считать «Сонеты» автобиографическими, а если так, то кто те лица, о которых говорится в них: юный друг, смуглая возлюбленная и поэт-соперник.
На этот счет существует много мнений. Большинство исследователей полагают, что другом, которому адресованы «Сонеты», был либо Генри Ризли граф Саутгемптон, либо Уильям Герберт граф Пембрук. Таинственной смуглоликой, по предположению Т. Тайлера, могла быть возлюбленная Пембрука — Мэри Фиттон. Почти все исследователи считали, что поэтом-соперником был Джордж Чапмен. Однако историк А. Л. Рауз высказал мнение, что вероятнее предположить в качестве соперника Шекспира его современника, поэта и драматурга Кристофера Марло Он же предполагает, что смуглой дамой «Сонетов» была Эмилия Бассано, в замужестве Ланьер }A. L. Rowse. Shakespeare the Man. L., 1975, p. 102–109}.
Невозможно сказать, какая из догадок верна. Для решения этих вопросов нет достаточных документальных данных. Но в конце концов безразлично, к кому были обращены стихи Шекспира. Гораздо важнее другое: отразились ли вообще в «Сонетах» события жизни и личные переживания Шекспира?
На это нелегко ответить. Если обстоятельства драматургической деятельности Шекспира восстановлены подробно и можно проследить почти весь его путь в лондонском театральном мире, то об интимной жизни Шекспира ничего не известно. Не сохранились письма, дневники, воспоминания, которые приоткрыли бы плотную завесу, закрывающую личную жизнь Шекспира. Решить вопрос об автобиографичности поэзии Шекспира можно только по аналогии с тем, что бы знаем о других великих поэтах.
Поэзия всегда была средством художественного обобщения действительности. Даже самые, казалось бы, интимные излияния романтиков начала XIX века отнюдь не столь откровенны, как это кажется читателям наивным. Ошибается тот, кто по стихам, скажем, Байрона попытается восстановить личную жизнь поэта. Совершенно естественно, что Байрон описывал свои отношения с женщинами со своей точки зрения. Реальные факты переосмыслял, чтобы выразить в стихах определенный взгляд на жизнь. И это главное.
Художник всегда преображает модель. Поэты тоже поступают так, и отнюдь не из соображений «конспирации». Личные переживания служат толчком для творчества, но далеко не объясняют всего написанного поэтом в связи с тем или иным событием его жизни.
Это не оттого, что поэты неискренни. Это означает лишь, что они пишут не мемуары в стихах, а поэтические произведения, в которых через свой личный опыт стремятся раскрыть важные стороны жизни. В этом смысле поэзия всегда отчасти автобиографична, но степень личного у поэтов бывает разной. Воображение всегда побуждает поэтов поднять факт над действительностью, иногда придать ему большее значение, чем он имел, а главное — расцветить его всеми красками богатой художественной фантазии. Очень метко сказал об этом Гёте: «…поэзия — как корабль, которому надо оторваться от берега, выйти в открытое море и тогда лишь поставить все паруса».
Сколь ни интересны розыски всего, что может открыть нам интимную жизнь Шекспира, еще увлекательнее задача постижения Шекспира как поэта. На этом пути можно добиться более верных результатов. Однако следует предупредить — этот путь тоже нелегок.
Из всех возможных аспектов, интересных для читателей «Сонетов», — лингвистического, биографического, психологического, поэтического — мне представляется наиболее важным остановиться на последнем. Главные трудности понимания «Сонетов» связаны отнюдь не с тем, что язык их является архаичным и грамматическая структура предложений подчас далека от норму современного нам английского языка. Разобраться в этом помогают комментарии. Главные трудности для современного читателя связаны с поэтической формой «Сонетов».
Некоторым читателям Шекспир может казаться старинным поэтом, стоящим где-то у самых первоистоков поэзии. Сам он и его современники смотрели на себя не так. Они считали себя наследниками древней поэтической традиции, восходившей к античной Греции. Кои времени Шекспира европейская поэзия насчитывала по меньшей мере два тысячелетия. Хотя от древности сохранилось не очень много поэтических произведений, все же их было достаточно, чтобы убедиться в исключительно высокой художественности античной поэзии. Богатая поэзия была и в средние века. Наконец, эпоха Возрождения к тому времени, когда появился Шекспир, тоже имела уже почти двухвековую давность. Она также создала свою поэзию.
Гуманистическая поэзия опиралась на традиции всей европейской художественной культуры, в особенности на поэзию, завещанную классической древностью. Поэт должен был знать творения своих предшественников. Он мог заимствовать у них темы и сюжеты, но обязан был найти для них новое словесное выражение и новое поэтическое облачение.
Как всякое истинное произведение искусства, «Сонеты» Шекспира имеют несколько пластов. Первый — наиболее всем доступный — это сюжетный пласт. Прочитав подряд все «Сонеты», нетрудно догадаться, что в них отражена дружба поэта и юноши, который был моложе его и, по-видимому, занимал более высокое общественное положение. Его благосклонности добиваются другие поэты. Один из них, насколько можно судить по некоторым сонетам, даже завоевал большее расположение, чем наш автор.
События, составляющие основу «Сонетов», по-настоящему драматичны. Два чувства, делающие людей ближе всего друг к другу, связывают поэта с молодым человеком и роковой дамой сердца. Обоим чувствам — дружбе и любви — наносится ущерб, так как друг и возлюбленная сблизились, и изменили тому, кто был душевно щедр к ним обоим. Идиллические вначале, отношения между поэтом и другом все более усложняются, особенно после того, как между ними встала женщина. Поэт не хочет расстаться ни с другом, ни с возлюбленной. Сравнивая отношение поэта к двум близким ему людям, нетрудно увидеть, что друга он ценить выше возлюбленной. В этом важнейшее отличие сонетов Шекспира от произведений других сонетистов его времени, где на первом месте всегда любовь, а дружба — на втором.
Если мы хотим понять, в чем причина такого предпочтения, то должны обратиться к произведениям писателей эпохи Шекспира. В те времена дружбу ценили не ниже любви. Ее даже считали чувством более духовным, чем любовь. В сонетах Шекспира мы находим именно такое отношение к вопросу о дружбе и любви. Чувства поэта к другу бесконечно чище и возвышеннее, чем его страсть к неверной смуглянке, в обаянии которой было что-то плотски низменное.
Следование традиции составляло только одну сторону поэзии эпохи Возрождения. От поэта требовались оригинальность и умение по-новому выразить любую из традиционных тем лирики. Поэт должен проявить силу своего воображения, расцветить своей фантазией любой предмет, который он брался описывать.
Оригинальность Шекспира как автора «Сонетов» больше всего проявилась в его приближении к реальности — природе и повседневной жизни — тогда как у его предшественников и современников в английской поэзии было много книжных элементов. Шекспир тоже отдал дань такой поэзии, но лучшие его сонеты проникнуты живым ощущением действительности.
Одна из красот поэзии — яркая образность. Основу образной системы поэзии английского Возрождения, и Шекспира в частности, составляет метафоричность. Теория поэзии эпохи Возрождения считала, что нельзя просто назвать предмет или описать его наиболее непосредственным образом. Всякая мысль, событие, переживание должны быть выражены посредством сравнения, уподобления одного предмета другому.
С первых же стихотворений, составляющих шекспировский цикл, читатель сразу сталкивается с этой особенностью поэзии Шекспира. Их тема проста — поэт уговаривает друга жениться, чтобы его красота не исчезла из мира и перешла к его потомству. Стоит вчитаться в первые семнадцать сонетов и убедиться, как разнообразно воплощается Шекспиром эта мысль.