Командир и комиссар дивизии сразу же последокладаушлипосрочному
вызову командарма. Крымов разговорилсясСаврасовым.Этобылчеловек,
видимо, тяжелого и резкого характера, честолюбивый и обиженный.Многоев
нем - и честолюбие, и резкость, и насмешливый цинизм, с которым говорил он
о людях, - было нехорошо.
Саврасов, глядя на Крымова, произносил монолог:
- В Сталинграде придешь в любой полк и знаешь: в полкусамыйсильный,
решительный - командир полка! Это уж точно. Тут уж не смотрят,сколькоу
дяди коров. Смотрят одно - башка... Есть? Тогда хорош. Липы тут нет.Ав
мирное время как бывало? - он улыбнулся своимижелтымиглазамипрямов
лицо Крымову. - Знаете, я политику терпеть не могу. Все эти правые, левые,
оппортунисты, теоретики. Не выношу аллилуйщиков. Но меняибезполитики
схарчить раз десять хотели. Хорошо еще, что я беспартийный, -топьяницу
мне пришьют, то, оказывается, я бабник. Притворяться мне, что ли? Не умею.
Крымову хотелось сказатьСаврасову,чтовотивСталинградеего,
крымовская, судьба не выправляется,болтаетсяонбезнастоящегодела.
Почему Вавилов, а не он комиссаром вдивизииРодимцева?ПочемуСвирину
партия доверяет больше, чем ему? Ведь в самом деле - он иумней,ишире
взгляд, и опыт партийный больше,имужествахватит,апонадобится,и
жестокости хватит, рука не дрогнет... Да ведь, по сути, - они по сравнению
с ним ликбезовцы! Ваше время истекло, товарищ Крымов, катись.
Разжег, распалил, расстроил его этот желтоглазый полковник.
Да чего ж тут сомневаться, господи, вот иличнаяегожизньрухнула,
пошла под откос... Тут дело невтом,конечно,чтоЖеняувиделаего
материальнуюбеспомощность.Этоейвсеравно.Оначеловекчистый.
Разлюбила! В бывших, в битых не влюбляются. Человек безореола.Да,да,
вылетел из номенклатуры... А впрочем. Чиста-то она чиста,ноидлянее
материальное значит. Все по земле ходят. ИЕвгенияНиколаевна.Ведьне
пойдет за нищего художника, хоть он и мажет бредовую своюмазню,которую
она объявила гениальной...
Многие из этих мыслей мог бы высказать Крымов желтоглазомуполковнику,
но он лишь возразил ему в том, в чем был с ним согласен.
- Ну что вы, товарищ полковник, выужоченьупрощаете.Вдовоенное
время смотрели не только на то, сколько у дядьки коров. А подбиратькадры
по одному лишь деловому признаку тоже ведь нельзя.
Война не давала вести разговоротом,чтобылодовойны.Грохнул
тяжелый разрыв, и из тумана и пыли возник озабоченныйкапитан,заголосил
телефонист - в штаб звонили из полка. Немецкий танк открыл огонь поштабу
полка, а автоматчики, проскочившие вслед за танком, забралисьвкаменный
дом, где находились управленцы тяжелого артдивизиона; управленцы, сидяна
втором этаже, завязалиснемцамибой.Танкзажегдеревянныйдомпо
соседству, и сильный ветер с Волги нес пламя на командный пункткомандира
полка Чамова, и Чамов со своим штабомначалзадыхатьсяирешилменять
командный пункт.
Танкзажегдеревянныйдомпо
соседству, и сильный ветер с Волги нес пламя на командный пункткомандира
полка Чамова, и Чамов со своим штабомначалзадыхатьсяирешилменять
командный пункт. Но менять днем командный пункт под огнем артиллерии,под
секущими очередями тяжелых пулеметов, державших Чамова под обстрелом, было
трудно.
Все эти события происходили одновременно научасткеобороныдивизии.
Одниспрашивалисовета,другиеподдержкиартиллерии,третьипросили
разрешения на отход, четвертые информировали, пятые хотели информации. И у
каждого было особое дело, и у всех общим было лишьто,чторечьшлао
жизни и смерти.
А когда чуть притихло, Саврасов спросил у Крымова:
- А не пообедать ли нам, товарищ батальонный комиссар, поканачальство
не вернулось из штаба армии?
Он не подчинялся введенному командиром и комиссаром дивизии правилу - и
не отказался от водки. Поэтому он предпочитал обедать отдельно.
- Гуртьев - вояка хороший, - сказалнемногозахмелевшийСаврасов,-
грамотный, честный. Но в чем беда - жуткий аскет!Монастырьзавел.Ау
меня на девок волчий интерес, люблю это дело, как паук. При Гуртьеве -не
дай Бог анекдот рассказать. Носниммывоюем,вобщем,складно.А
комиссар меня не любит, хотя по натуре он монахнехужеменя.Думаете,
меня Сталинград состарил? Друзья вот эти, я тут, наоборот, поправился.
- Вот и я этой комиссарской породы, - сказал Крымов.
Саврасов покачал головой.
- Той, да не той. Не в этой водке тут дело, а в этой, - ионпостучал
пальцем по бутылке, а потом себя по лбу.
Они уже кончили обед,когдавернулисьскомандногопунктаЧуйкова
командир и комиссар дивизии.
- Что нового произошло? - быстроистрогоспросилГуртьев,оглядев
стол.
-Вотранилонамначальникасвязи,тыркалисьнемцынастыкес
Желудевым, домик подожгли на стыке Чамова и Михалева. Чамов почихал,дыму
наглотался, а в общем ничего особенного, - ответил Саврасов.
Свирин, глядя на раскрасневшееся лицоСаврасова,ласковоипротяжно
проговорил:
- Все водочку, водочку, товарищ полковник, пьем.
58
Командир дивизии запросил командира полка майора Березкина оположении
в доме "шесть дробь один": не лучше ли отвести оттуда людей?
Березкин посоветовал командиру дивизии не выводить людей, хотядомуи
грозило окружение.Вдоменаходятсянаблюдательныепунктызаволжской
артиллерии, передающиеважныеданныеопротивнике.Вдоменаходится
саперное подразделение, котороеможетпарализоватьдвижениенемцевна
танкоопасных направлениях. Немцы вряд ли начнут общее наступление,прежде
чем не ликвидируют этот очаг сопротивления, их правило хорошо известно.А
при некоторой поддержке дом "шесть дробь один" сумеет продержаться долго и
тем расстроить немецкую программу. Таккаксвязныемогутдобратьсядо
осажденного дома лишь в редкие ночные часы, а проволочная связьпостоянно
рвется, хорошо бы подкинуть туда радиста с передатчиком.