* Часть первая. ПЕРЕВАЛ *
Глава первая
В доме было сыро, мошка толклась у светильника,надобыдавноего
погасить, мать, конечно, забыла, но на улице дождь, полутьма. Олег валялся
на койке - недавно проснулся.Ночью он сторожил поселок:гонялшакалов,
они целой стаей лезли к сараю, чуть самого не задрали. В теле была пустота
и обыкновенность, хотя сам от себя он ждал волнения, может,страха.Ведь
пятьдесятнапятьдесят,вернешьсяилиневернешься.Апятьдесятв
квадрате? Должна быть закономерность, должныбытьтаблицы,атовечно
изобретаешь велосипед.Кстати, все собирался спросить Старого, чтотакое
велосипед. Парадокс. Велосипеда нет, а Старый укоряет им, не задумываясь о
смысле фразы.
На кухне закашляла мать. Она, оказывается, дома.
- Ты чего не пошла? - спросил он.
- Проснулся? Супу хочешь? Я согрела.
- А кто за грибами ушел?
- Марьяна с Диком.
- И все?
- Может, кто изребятувязался.
Моглибыиразбудить,позвать.Марьянанеобещала,нобыло
естественным, если бы позвала.
- Есть не хочется.
- Если дожди нокончатся,-сказаламать,-дохолодовогурцыне
вызреют. Все плесенью зарастет.
Мать вошла в комнату, разогналаладоньюмошку,задуласветильник.
Олег смотрел в потолок.Желтое пятно плесени увеличилось, изменило форму.
Еще вчера оно было похоже на профиль Вайткуса: носкартошкой.Асегодня
нос раздулся, как будто ужалила оса, и лоб выгнулся горбом.Дикувлесу
неинтересно.Чего ему грибы собирать? Он охотник, степной человек, сам же
всегда говорил.
- Мошки много,- сказала мать,- холодно ей в лесу.
- Нашла кого жалеть.
Дом был поделен пополам, на другой половинежилСтарыйиблизнецы
Дуровы.Он их взял к себе, когда старшие умерли. Близнецы всегда хворали:
один выздоровеет, другой простудится.
Если бы не их ночное нытье, Олег никогда бынесогласилсядежурить
ночами.Слышно было, как они хором захныкали - проголодались.Невнятный,
далекий, привычный,какветер,монологСтарогооборвался,заскрипела
скамейка. Значит, Старый пошел на кухню, и тут же загалдели его ученики.
- И куда тебе идти? - сказала мать.- Не дойдете же! Хорошо еще,если
целыми вернетесь!
Сейчасматьзаплачет.Онатеперьчастоплачет.Ночьюплачет.
Бормочет, ворочается, потом начинаеттихоплакать-можнодогадаться,
потому что шмыгает носом.Или начинает шептать,какзаклинание:"Яне
могу, я больше немогу!Пускайялучшеумру..."Олег,еслислышит,
замирает, потому что показать, что не спит, стыдно, какбудтоподсмотрел
то, что видеть нельзя.
Олегу стыдно сознаться, что он не жалеет мать. Она
плачет о том, чего для Олега нет.Она плачет о странах,которыеувидеть
нельзя, о людях, которых здесь не было.Олег не помнит мать иной - только
такой, как сегодня.Худая, жилистая женщина, пегие прямые волосысобраны
сзади в пук, но всегда выбиваются и падают тяжелыми прядями вдольщек,и
мать дует на них, чтобыубратьслица.Лицокрасное,воспинкахот
перекати-поля, под глазами темные мешки, а сами глаза слишком светлые, как
будто выцвели.Мать сидитзастолом,вытянувжесткимиладонямивниз
мозолистые руки.Нуплачьже,чеготы?Сейчасдостанетфотографию?
Правильно, подвинула к себе коробку, открывает, достает фотографию.
За стенойСтарыйуговариваетблизнецовпоесть.Близнецыхнычут.
Ученики гомонят, помогают Старому кормитьмалышей.Нукакбудтосамый
обыкновенный день, как будто ничего не случится.А что они делают в лесу?
Скоро полдень.С обеда выходить. Пора бы имвозвращаться.Малоличто
может случиться с людьми в лесу?
Мать разглядывает фотографию.Там она и отец. Олег тысячу развидел
эту фотографию и старался угадать в себе сходство с отцом. И не смог. Отец
белокурый,курчавый,губыполные,подбородокраздвоенный,вперед.
Улыбается. Мать говорит, что он всегда улыбался. Вот Олег с матерью больше
похожи. Не с сегодняшней, а с той, что на фотографии рядом с отцом. Черные
прямые волосы и тонкие губы.Широкие, крутые,дугами,брови,подними
ярко-голубые глаза.И белая кожа ссильнымрумянцем.Олегтожелегко
краснеет.И губы унеготонкие,ичерныеволосы,какуматерина
фотографии.Отец с матерью молодые иоченьвеселые.Ияркие.Отецв
мундире, а мать в платье без плеч.Называется сарафаном. Тогда,двадцать
лет назад, Олега еще не было. А пятнадцать лет назад он уже был.
- Мать,- сказал Олег,- не надо, чего уж.
- Я не пущу тебя,- сказала мать.- Не отпущу, и все. Через мой труп.
- Мать,- сказал Олег и сел на койке.- Хватит, а? Я лучше супа поем.
- Возьми на кухне,- сказала мать.- Он еще не остыл.
Глаза мокрые.Она все-таки плакала,словнохоронилаОлега.Хотя,
может быть, плакала по отцу. Эта фотография была для нее человеком. А Олег
отца совершенно но помнил, хотя старался вспомнить.
Он поднялся и пошел на кухню. На кухне был Старый. Он разжигал плиту.
- Я помогу,- сказал Олег.- Воду кипятить?
- Да,- сказал Старый, - спасибо.А то у меня урок. Ты комнеприди
потом.
x x x
Марьяна набрала полный мешок грибов.Ейповезло.Правда,пришлось
идти далеко, к ущелью.С Олегом она быникогданерешиласьпойтитак
далеко, а с Диком она чувствоваласебяспокойно,потомучтоДиксебя
чувствовал спокойно.Везде. Даже в лесу. Хотя больше любил степь. Онбыл
охотник, как будто родился охотником, но на самом деле он родилсяраньше,
чем построили поселок.