-Ведьукозыбудут
маленькие, понимаешь?
- Тогда пошли назад,- сказал Дик.- Кончился наш поход.
- Подожди,- сказал Томас.- Покаещерешаюя.Еслитыхочешь,я
разрешаю тебе вернуться назад.Ты доберешься, я несомневаюсь.Япойду
дальше. И те, кто захочет.
- Я пойду дальше,- сказал Олег.- Мы не можем ждать еще тригода,до
следующего лета.
- Я тоже пойду дальше,- сказала Марьяна.- И Дик пойдет.Он незлой,
не думайте. Он хочет, чтобы всем лучше.
- Не надо объяснять,- сказал Дик.- Я все равно ее убью.
- На сегодня пища есть,- сказала Марьяна.
- Было бынеплоховернутьсявместескозой.Мыможемдажеее
навьючить,- сказал Томас.
Томас отхлебнул еще коньяка и поболтал флягой.По звукубылоясно,
что огненной воды осталось совсем мало.
- Еще один день,- сказал Дик,- и возвращатьсяужебудетпоздно.А
тебя, Томас, это касается больше, чем остальных.
Марьяна засуетилась возле костра, спеша вскипятить воду.Унеееще
остались сладкие корешки, горсти две.
Глава третья
Часа через два ходьбы Олег подумал, что прав все-такибылДик.Они
шли без тропинки, по снежной целине, путь вел вверх, к тому же приходилось
обходить скалы, пробираться по расщелинам, пересекать ледники, воздухбыл
резким, острым, и дыхание сбивалось.Олег привык к тому, чтоникогдане
наешься досыта, но все-таки голодать не приходилось-впоселкевсегда
быликое-какиезапасы.Атутголод,бродившийпососедству,сразу
обрушился на Олега, как только стало ясно, что впереди дни безеды.Олег
поймал себя на том, что смотрит на козу с вожделением, надеется,чтоона
упадет в расщелину, разобьется и тогда не надо будет отказываться от своих
слов - ну, найдем другую, твердил он беззвучно, найдем другую.
И, как бы подслушав его мысли, Томас сказал:
- Наше счастье, что мясо идет само. Нам бы его не дотащить.
- Стойте.
Это был голосДика.Дикподошелккозе,несяврукекрепкую,
плетенную из водорослей веревку, накинул ее козе на шею.Козапокорнои
тупо ждала, пока ее привяжут.Потом Дик протянул свободный конецверевки
Марьяне и сказал:
- Веди. Я не хочу рисковать.
Днем они сделали привал.Долгий, потому что все выбились изсил,а
Томас шел ипокачивался,такчтоегохотелосьподдержать.Лицоего
побагровело, глаза были полузакрыты, но он упрямошелишелвперед,к
своему перевалу.
Часа через два после привала Томас забеспокоился.
- Погодите,- сказал он.- Как бы не сбиться. Здесь должен быть лагерь.
Я помню эту скалу.
Томас сел на камень, развернул трясущимися руками карту и стал водить
по ней пальцем.Дику это ничего не говорило,онпошелвперед,надеясь
подстрелить добычу.
Дику это ничего не говорило,онпошелвперед,надеясь
подстрелить добычу.
Карта была нарисована чернилами еще в то время, когда были чернила-
густая паста, которой заполнялись ручки.Ручки Олег видел. Только онине
писали.
- Мы здесь,- сказал Томас.-Ужебольшеполовиныдороги.Яине
рассчитывал, что можно так быстро идти.
- Погода хорошая,- сказал Олег.
- Судя по всему, мыздесьночевали,-сказалТомас.-Должныбыть
следы, а их нету.
- Сколько лет прошло,- сказал Олег.
- Вот так...- бормотал Томас,- группа скал... три скалы, нет, четыре.
Ах да, чуть не забыл...- Он обернулся к Олегу: - Возьми это.Без этогов
корабль ни ногой. Помнишь?
- Это... счетчик радиации, да?
- Счетчик радиации, ты же знаешь, почему мы не могли оставаться,там
была такая радиация. А мороз - это впридачу.
- Может, поспите? - спросил Олег.- А потом пойдем...
- Нет, оставаться нельзя.Это смерть. Я завасотвечаю...Гдеже
лагерь, надо глубже выкопать...Мы их похоронили, но сил не былоглубоко
копать, понимаешь, обязательно надо глубже...
Олег подхватил Томаса, который начал валиться с камня.
Вернулся Дик, глядел, как Олег кутает Томасаводеяла,аМарьяшка
хлопочет,раздуваякостер,чтобысогретьмикстуру.Дикмолчал,но
казалось, что он повторяет: "Я же предупреждал".
Олег сам отвинтил крышку фляги, понюхал коньяк -запахбылострым,
скорее приятным, но пить нехотелось,этобылонедляпитья.Поднес
осторожно к спекшимся губам Томаса, которыйшепталчто-тонеразборчиво,
тот глотнул и сказал почему-то "скооль".
Дальше пойти смогли только к сумеркам. Томас пришел в себя, его мешок
нес Олег, арбалет взял Дик.Из-за этой остановки шли, вернее, карабкались
по откосу, усыпанномугромадныминеустойчивымикамнями,часадва,не
больше, потом стало плохо видно, и пришлось искать ночлег.
Похолодало, небо здесь было совсем другого цвета - нетолькосерым,
как в лесу, а приобрело к вечеру краски тревожные-красноватые,иэто
пугало, потому что в небе не было надежности.
Очень хотелось есть.Олег готов был жевать камни. И еще наглая коза,
как только сняли и сложили на снегмешки,подбежалакним,попыталась
разбросать их клювом, будто люди только тем и занимались, чтопряталиот
нее еду.
- Иди отсюда! - прикрикнул на нее Олег. Кинул в нее камнем.
Коза отскочила с блеянием.
- Не надо,- сказала Марьяшка.На ней лица не было, даже почернела за
день, стала меньше, тоньше.- Она же не понимает.Она думает, что ей дадут
есть. Ей больше надо, чем людям.
В тот вечер Дик ударил Марьяну.
Онижевалипоследниекусочкимяса,сухиеломтики.Запивалиих
кипятком, это был обман, а не еда, потому что человеку надо съесть хотя бы
горсть ломтиков, чтобы почувствовать сытость.