Запивалиих
кипятком, это был обман, а не еда, потому что человеку надо съесть хотя бы
горсть ломтиков, чтобы почувствовать сытость.А Марьяна потихоньку отдала
свои ломтик этойнесчастнойкозе,думала,чтониктонезаметит,но
заметили все, кроме Томаса, который был в полузабытьи.Олег промолчал, он
решил потом сказать Марьяне, что это глупо-кормитькозу,когдасами
скоро помрут от голода.
Но Дик молчать не стал.Онпротянулнадкостромрукуикоротко
наотмашь ударил Марьяну по щеке. Марьяшка вскрикнула:
- За что?
Олег кинулся на Дика. Дик легко отшвырнул его.
- Идиоты,- сказал он зло,-скопищеидиотов.Высамисебярешили
голодом уморить? Вы никогда не дойдете до перевала!
- Это мой кусок мяса,- сказалаМарьяшка,глазаеебылисухимии
злыми,- я не хочу есть.
- Ты хочешь,- сказал Дик,- а мяса осталось только по дваломтикана
завтра. А идти в гору. Зачем только я пошел с вами!
Вдруг он схватил нож и, не оборачиваясь, сильно метнулеговкозу.
Вырвав клокзеленоватойшерсти,ножударилсяоскалу,звякнул.Дик
вскочил, коза рванулась, натянула веревку.Дик подобралнож.Наконечник
был обломан.
- Идиоты! - закричал Дик.- Почему вы не понимаете, что мы уже никогда
не вернемся!
Он не глядел на заплакавшую Марьяшку, на Олега, который ничеголучше
не придумал, как начать совать Марьяне свои последнийломтик,будтоона
была маленькой девочкой. Та отталкивала руку, а Дик, быстро развернув свое
одеяло, во весь рост растянулся на нем и закрыл глаза.Заснулилиделал
вид, что спит.
Томас кашлял вяло, словно у него не осталось сил кашлять.
Олег поднялся и закутал его в палатку.Потом они с Марьяшкой легли с
двух сторон Томаса, чтобы согреть его.Пошел снег. Снег был нехолодный,
он покрыл их толстым слоем. Коза пришла уже в темноте и тоже легла рядом с
ними: понимала, что всем вместо теплее.
Олег и эту ночь почти не спал, или ему казалось, что но спит.Кто-то
громадный прошел неподалеку, застилая голубой свет утра. Потом сразу стало
холоднее - поднялась коза и пошла искать себе пропитание.АпотомОлега
укусила блоха.Откуда она взялась, непонятно. Может, пряталасьводежде
или в козлиной шерсти.
У снежной блохи особенный укус - ни счемнеспутаешь.Этотукус
безнадежен, как смерть.Можно плакать, кричать, звать на помощь, иникто
не поможет. Все происходит по часам. Сначала укус - укол, холодный, словно
под кожу загнали льдинку, и это ледяное жжение, острое, такое, что человек
сразу просыпается и замирает в ужасе и бессилии.И потом ничего-целый
час ничего.И вдруг человек теряет разум - этопроисходитодинаковосо
всеми: с умным, глупым, маленьким, стариком.На полчаса, начасчеловек
оказываетсявовластикошмаров.Старыйговорил,что,будьунего
микроскоп, он бы легкосэтойболезньюрасправился-понялбы,как
возбудитель действует па нервную систему.
..Человек начинает буйствовать,
он становится диким, он никого не узнает, он может убить самого близкого и
потом ничего не будет помнить.Когда в поселкебылпервыйслучайэтой
болезни, никто не знал, чтопроизошло.Иещебылонесколькострашных
случаев, пока не поняли, что с блошиной лихорадкой не надо бороться - надо
связать больного, спрятать егоподальшеипростождать,покабуйство
пройдет и он вернется в сознание.Вот и все. Когда-нибудь, когда научатся
лихорадку лечить, это будет иначе. А сейчас выход один... И если в поселке
случается, что кого-то укусит снежная блоха,онсамспешитклюдями
просит - свяжите меня! И в этом есть что-то ужасное.Человек ещездоров,
он рассуждает и понимает,какобреченныйнасмерть,чтопройдетеще
несколько минут и он исчезнет, а вместо него возникнет злое, бессмысленное
существо.И каждый видел, как это случается с другими. Икаждомустыдно
думать, что это случится с ним.Потому, когда Олег почувствовалхолодный
укус блохи, он проснулся и сразу поднял остальных.
- Дик,- сказал он виновато,- прости, у тебя веревка далеко?
- Что? - Дик вскочил, начал шарить руками в темноте.Рассветтолько
начинался. Томас прохрипел во сне, но но проснулся.
- Ой, горе какое! - запричитала Марьяна.- Тебя блоха укусила?
- Только что.
Дик зевнул.
- Мог бы но спешить. У тебя час времени, как минимум час.
- Бывает и раньше,- сказал Олег.- Так неудачно получилось.
- Да, еще этого не хватало,- согласился Дик.
- Я тебя накрою одеялом,- сказала Марьяна.- И посижу рядом.
- Эх,- сказал Дик, разыскивая веревку,- опять вовремя не выйдем.
- Ну это же пройдет,- сказал Олег.
- После припадка часа два лежать, но меньше, посебезнаю,-сказал
Дик.
Он не сердился на Олега, он был зол на судьбу,насплошныенеудачи
этого похода.
Ощущение холода в бедре, куда укусила эта блоха, непропадало,Олег
все время ощущал укус и представлял, как отравленнаякрошечнойкапелькой
яда кровь течет, пульсируя, к мозгу, чтобы напасть на пего и лишитьОлега
разума.
Дик не спеша проверил веревку. Марьяна стала разжигать костер.
Рассвет был синим, другим, чем в долине, где день всегда сер.
- Ну что ж,- сказал Дик,- подставляйся.
- Только чтобы онсебечто-нибудьнесломал,-сказалаМарьяна.-
Бедный Олежка!
- Не в первый раз мотаю,- сказал Дик.-Жуткоеделоэтиблохи.Ты
расслабься, Олег, так легче. И думай о другом.
Сначала он связал руки Олега за спиной, потом обмотал грудьиноги.
Веревки туго впивались в тело, но Олег терпел, онзнал,чтовприпадке
человек становится сильным как медведь.Если пожалеешь сейчас, потом всем
будет хуже.
Застонал Томас.Его взлохмаченнаяпегаяголовавысунуласьиз-под
палатки, он жмурился, не в силах сообразить, где он.