– Подождите, – сказал О'Ши. – Давайте снова выйдем, и на сей раз я бы хотел, чтобы вы, Морис, присоединились к нам.
12
О'Ши первым выскочил в коридор и успел дважды пройтись взад-вперед, прежде чем все остальные покинули помещение. Затем он велел двум судебным приставам войти внутрь и приглядывать за Уэйтсом. После чего дверь закрыли.
– Какого черта, Морис?! – рявкнул О'Ши. – Мы не намерены попусту терять время. Мы тут не затем, чтобы помочь вам выстроить судебную защиту со ссылкой на невменяемость клиента. Мы собрались выслушать добровольное признание убийцы. Это сделка, а не защитный маневр.
Свон вскинул руки ладонями вверх, как бы говоря: «Что я могу поделать?»
– Этот человек явно имеет специфичные проявления, подлежащие рассмотрению в суде, – оправдывался он.
– Чушь! Он хладнокровный убийца и сейчас просто валяет дурака, изображает Ганнибала Лектера. Это не кино, Морис. Это реальность. Вы слышали, что он говорил о Фицпатрике? Его больше волновало, что он опалил волосы у себя на руке, чем муки человека, которому он плюнул огнем в лицо. Вот что я вам скажу: возвращайтесь к клиенту и вправьте ему мозги. Напомните, как обстоят дела, иначе мы выходим из игры, и пусть каждый положится на решение суда.
Босху нравился гнев, звучащий в голосе О'Ши. Ему также нравилась позиция прокурора.
– Посмотрю, что можно сделать, – вздохнул Свон.
Он вернулся в комнату для допросов, а судебные приставы вышли оттуда в коридор, чтобы дать адвокату и его клиенту пообщаться с глазу на глаз. О'Ши продолжал мерить шагами пространство возле комнаты, стараясь успокоиться.
– Сожалею, что так получилось, – сказал он. – Но я не позволю им вертеть ситуацией в своих интересах.
– Именно это они и делают, – заметил Босх. – Уэйтс, во всяком случае.
О'Ши взглянул на него, готовый ринуться в бой:
– Что вы сказали?!
– Я говорю, все мы пляшем здесь вокруг него. Суть в том, что мы изо всех сил стараемся сохранить ему жизнь – по его же собственной просьбе.
О'Ши решительно покачал головой:
– Я не намерен обсуждать с вами этот вопрос, Босх. Решение принято. Если вы сейчас не в одной лодке с нами, то извольте, лифт в конце коридора. Вашу часть допроса проведу я сам. Или это сделает Фредди.
Босх выждал паузу.
– Я не сказал, что не в одной лодке с вами. Я вел дело Жесто и доведу его до конца.
– Отрадно слышать, – с сарказмом отозвался О'Ши. – Жаль, что вы не были столь же разумны тогда, в девяносто третьем.
Босх устремил на него неприязненный взгляд, чувствуя, как его охватывает ярость.
Прокурор подошел к двери и резко постучал. Свон открыл почти сразу.
– Мы готовы продолжить, – объявил он, отступая на шаг, чтобы пропустить людей в комнату.
Когда все вновь заняли свои места и магнитофон включили, Босх подавил злость на О'Ши и вцепился взглядом в Уэйтса. Он повторно задал вопрос:
– Где она?
Уэйтс улыбнулся, чуть устало – подневольный человек, которого заставляют вновь и вновь говорить об одном и том же, – но затем улыбка сменилась самодовольной ухмылкой:
– Там, на горе.
– На какой горе?
– Где конюшни. Там я ее настиг. В тот момент, когда она выходила из машины.
– Она зарыта?
– Да, она зарыта.
– Где именно?
– Мне бы пришлось показать. Я знаю это место, но не смогу описать. Придется показать вам.
– Постарайтесь его описать.
– Участок в лесу, недалеко от парковочной площадки. Входишь в лес, и там есть тропинка, я шел по ней, а потом свернул. Кто мешает вам самим поискать? Может, сразу найдете, а может, не отыщете никогда.
– А по прошествии тринадцати лет вы уверены, что в состоянии показать нам то место?
Уэйтс покачал головой:
– Прошло не тринадцать лет.
Волна ужаса охватила Босха. Мысль, что этот изувер держал девушку в плену, была очень страшной.
– Это не то, что вы подумали, детектив, – сказал Уэйтс.
– Откуда ты знаешь, что я подумал?
– Знаю, и все. Но это не то. Мари лежит зарытая тринадцать лет. Но не тринадцать лет миновало с тех пор, как я последний раз был там. Вот о чем я говорю. Я навещал ее, детектив. Навещал там очень часто. Так что я определенно могу провести вас на место.
Босх замолчал, вынул авторучку и стал делать пометки на внутренней стороне папки с делом Жесто. Это давало ему передышку, чтобы освободиться от подступивших эмоций.
– Вернемся к началу, – произнес он. – Вы знали Мари Жесто до сентября 1993 года?
– Нет, не знал.
– Вы когда-нибудь видели ее до того дня, когда похитили?
– Нет.
– Где и когда вы впервые ее увидели?
– В тот день, в «Мейфэре». Она делала покупки, и я понял, что она как раз моего типа. Я двинулся за ней. Она села в свою машину и поехала вверх по Бичвуд-Каньону. Припарковалась на грунтовой площадке пониже конюшен. Кажется, это место называется Саншайн-Ранч. Вокруг никого не было, поэтому я решил ее захватить.
– Это не было спланировано заранее, до того, как вы встретили Мари Жесто в магазине?
– Нет, я просто пошел туда купить «Гаторад». Было жарковато. Я увидел ее и сразу решил, что должен ее захватить. Понимаете, это импульс. Я ничего не мог поделать, детектив.
– Вы приблизились к ней на парковке у конюшен?
– Да. Я подъехал на своем фургоне и остановился рядом с ее автомобилем. Она ничего не заподозрила. Парковка находится ниже по склону, чем Саншайн-Ранч. Вокруг никого не было, никто нас не видел. Идеальная ситуация. Мне будто сам Бог подсказал, что я могу ее заполучить.
– Что вы сделали?
– Я перешел в глубь фургона и открыл раздвижную дверь на другой стороне. С той стороны, где стояла она. У меня был нож. Я соскочил на землю и велел ей залезать внутрь. Она послушалась. С этой малышкой не было никаких хлопот. Все прошло гладко. Простая работа, ей-богу.
Казалось, няня докладывает вернувшимся родителям о поведении ребенка.
– Что потом? – спросил Босх.
– Я попросил ее снять одежду, и она подчинилась. Сказала, что сделает все, что я хочу, лишь бы я не причинил ей зла. Я согласился. Она сложила свои вещички очень аккуратно, словно думала, что ей придется опять надевать их.
Босх потер лоб. Самой трудной частью его работы являлись моменты, когда приходилось общаться с убийцей – воочию из первых рук воспринимать пересечение их страшного, извращенного мира с миром реальности.
– Продолжайте, – велел он.
– Ну, остальное вам известно. Мы позанимались сексом, но в этом она была не ахти. Не умела расслабиться. Поэтому я сделал то, что должен был сделать.
– Что именно?
Уэйтс посмотрел Босху в лицо:
– Я убил ее, детектив. Стиснул руками шею и сжимал все сильнее, наблюдая, как ее взгляд останавливается. Тогда я кончил.
Эти секунды были из тех, когда Босх чувствовал себя неадекватным как детектив, – моменты, когда его ужасала порочность, воплощающаяся в человеческом обличье. Он молча смотрел на Уэйтса, пока не раздался голос О'Ши:
– Так вы занимались сексом с трупом?
– Точно. Пока она была еще теплая. Я всегда говорю: женщина лучше всего, когда уже мертвая, но еще теплая.
Уэйтс кинул взгляд на Райдер, чтобы увидеть ее реакцию. Но Киз оставалась бесстрастной.
– Уэйтс! – крикнул Босх. – Ты ничтожный кусок дерьма!
Уэйтс презрительно фыркнул ему в лицо:
– Если это ваш лучший выпад, детектив Босх, тогда вам придется еще постараться. Потому что дальше для вас пойдет только хуже. Секс – это ничто. Мертвый он или живой, это вещь эфемерная. Но я забрал ее душу, а ее никто никогда не получит от меня обратно.
Босх посмотрел в раскрытый перед ним файл, но не увидел слов, напечатанных в документах.
– Двинемся дальше, – наконец произнес он. – Что вы сделали потом?
– Вычистил фургон. Я всегда держу пластиковые полотнища в задней части пикапа. Я завернул Мари Жесто и подготовил к погребению. Вышел и запер дверь. Одежду я перенес в ее машину. Забрал также ключи. Потом сел в ее автомобиль и отъехал на нем. Я подумал, это наилучший способ сбить полицию со следа.
– Куда вы двинулись?
– Вы знаете, куда я поехал, детектив. В «Хай-Тауэр». Там есть пустой гараж, которым можно воспользоваться. За неделю до этого я искал там работу, и управляющий обмолвился, что одна квартира пустует. Он даже показал мне ее, поскольку я сделал вид, будто интересуюсь.
– Он показал вам и гараж?
– Нет, просто упомянул о нем. По пути обратно я заметил, что гараж не заперт.
– Итак, вы завели в гараж машину Мари Жесто и спрятали.
– Точно.
– Кто-нибудь вас видел? Вы видели кого-нибудь?
– Нет. Я был осторожен. Не забывайте, я только что совершил убийство.
– А что с фургоном? Когда вы отправились обратно в Бичвуд, чтобы его забрать?
– Дождался вечера. Решил, что так будет лучше, ведь предстояло немножко покопать. Надеюсь, вы понимаете?
– На фургоне стояло название вашей фирмы?
– Нет, тогда еще не стояло. Я еще только начинал и особенно себя не афишировал. Работал в основном по рекомендациям. У меня не было городской лицензии. Все это пришло позже. Собственно, и сам фургон был другой. Не забывайте, это произошло тринадцать лет назад. С тех пор я обзавелся новым.
– Как вы добрались обратно, чтобы забрать свой фургон?
– На такси.
– Вы помните, какой фирмы?
– Не помню, потому что не я его вызывал. Когда я оставил машину в «Хай-Тауэр», то прошел пешком до ресторанчика, в который захаживал, живя на Франклин-авеню. Он называется «У Берда», никогда там не бывали? Хорошие жареные цыплята. В общем, пешком – это неблизкий путь. Я пообедал, и когда стемнело, попросил вызвать мне такси. Поехал на гору, к своему фургону, велел таксисту высадить меня у конюшен, чтобы он не догадался, что грузовичок мой. Убедился, что вокруг никого нет, спустился на стоянку и нашел славное уединенное местечко, чтобы посадить свой цветочек.
– И это место вы по-прежнему можете показать?
– Да.
– Вы вырыли яму?
– Вырыл.
– Какой глубины?
– Не очень глубокую.
– Чем вы ее копали?
– У меня была лопата.
– Вы всегда возите с собой лопату мыть окна?
– Нет. Я нашел ее возле конюшен, она была прислонена к сараю. Наверное, предназначалась для чистки стойл.
– Вы вернули ее обратно, когда закончили?
– Конечно, детектив. Я краду души, а не лопаты.
Босх опять посмотрел в лежащие перед ним документы.
– Когда вы в последний раз были на месте, где зарыли Мари Жесто?
– Более года назад. Обычно я каждый год езжу туда девятого сентября. Вы понимаете, отметить годовщину. В этом году я был занят. – Он добродушно улыбнулся. В этом году девятого сентября он находился в тюрьме.
Босх знал, что в общих чертах охватил все. Это должно свестись к тому, сможет ли Уэйтс проводить их к останкам, и к тому, подтвердят ли судебные эксперты его рассказ.
– После убийства наступил период, когда СМИ уделили много внимания исчезновению Мари Жесто, – произнес Босх. – Вы это помните?
– Конечно. Это стало мне хорошим уроком. Больше я уже никогда не действовал так импульсивно. Позже я стал осторожен в выборе своих цветочков.