Дома по соседству выглядели нежилыми. Берсеньев развернулся и медленно поехал назад. Наше появление интереса не вызвало, ни одной живой души вокруг.
– Местность прочесывали? – вновь задал вопрос Сергей Львович.
– Да. Но вряд ли тщательно. Здесь грязь непролазная. Если Софью убили с целью подставить Турова, зачем прятать труп? Логично оставить его возле дороги.
– Хороший вопрос, – кивнул Берсеньев. – Ты совершенствуешься.
– Еще бы, – фыркнула я. – Когда такие люди рядом.
– Замечательно, что ты это понимаешь. Кстати, пора вспомнить второе золотое правило: то, что кажется очевидным, не всегда верно.
– Кончай умничать, – взмолилась я.
– Нет, ты послушай, – засмеялся Берсеньев. – Обе твои версии строятся вокруг Турова. Либо компаньоны решили его подставить, либо возлюбленная. Так?
– А возле кого их строить, скажите на милость?
– Ключевой фигурой может быть вовсе не он, а девушка.
– То есть с самого начала разделаться планировали с Софьей? – нахмурилась я. – А свалить все на Турова помогли обстоятельства?
– Вот это и предстоит выяснить, – продолжил веселиться Берсеньев.
– Туров сказал, что навстречу ему попалась машина, как раз на перекрестке. И других машин он не видел.
– А стоя на перекрестке, – подхватил Берсеньев, – очень удобно наблюдать за ссорой парочки, оставаясь незамеченным. Там кусты. То, что происходит на дороге, видно прекрасно, а вот наблюдателя разглядеть нелегко. Впрочем, Турову не до того было.
– То есть, ты уверен, Туров Софью не похищал и уж тем более не убивал?
– Охотно допускаю, что он мог убить ее под горячую руку, а потом спрятать труп. Но наличие свидетеля ссоры сильно настораживает. Особенно такого свидетеля, который позаботился о том, чтобы его не нашли. Но главное, конечно, труп. Его надо спрятать очень быстро. Куда мог податься Туров, чтобы быстренько от него избавиться? Кстати, а куда они ехали?
– В Бережки, к отцу Софьи.
– Почему по этой дороге? Есть другая, гораздо удобнее.
– У Турова джип, а эта дорога короче. Высадив девушку, он поехал в город, потом вернулся сюда, беспокоясь за Софью. Когда вторично отправился домой, его останавливали полицейские и проверяли машину… У него было время, чтобы спрятать труп.
– Кто ж спорит. Но время ограниченное. А спрятать труп не так легко. Зато у того, кто устроил ему неприятности, времени было вдоволь. Когда полицейские начали прочесывать местность?
– На следующий день. А в день исчезновения просто подъехали и убедились, что здесь никого нет. В первый раз они ни крови, ни обрывков одежды не нашли.
– Возможно, их тут и не было.
– Как это? – нахмурилась я.
– Очень просто. Допустим, убийца оставил труп в ближайшем укромном месте. В овраге, к примеру. Овраг‑то ты заметила? Позвонил и выждал немного, а убедившись, что рыть носом землю здесь никто не собирается, перевез тело туда, где его уж точно не найдут.
– Но если он хотел свалить убийство на Турова, вся эта суета совершенно излишня.
– Но если он хотел свалить убийство на Турова, вся эта суета совершенно излишня.
– Не скажи. Могли быть обстоятельства, которые поставили бы вину Турова под сомнение. А что мы видим сейчас?
– Я – указатель, что мы в город въезжаем, – проворчала я. – Если думаешь, что для меня в этой истории хоть что‑то прояснилось, то напрасно.
– Никто не обещал, что будет легко, – засмеялся Берсеньев. – Но интересно – точно.
Мы простились возле кафе, где стояла моя машина, Берсеньев сказал мне «пока» и спешно удалился, потому что какая‑то дамочка позвонила ему на мобильный. Понимай, как хочешь: то ли он опять в роли Шерлока, то ли доктору Ватсону предстоит ломать голову над этим делом в одиночку. Кто знает, прав был Берсеньев в своих предположениях или нет, но смятение в мою девичью душу внес.
Я немного посидела в машине, прикидывая все «за» и «против», а также свои дальнейшие шаги. Тут посигналил водитель, которому не терпелось занять мое место, и я покатила, как мне казалось, к дому, но траекторию внезапно сменила. Мысли мои тоже приняли другое направление.
Через двадцать минут я тормозила возле дома, где жил Стас. За это время стемнело, и я могла любоваться его окнами с отраженным в них светом уличных фонарей, который на мгновение приняла за комнатное освещение. Разочарование не замедлило явиться, я разревелась самым глупейшим образом и вспомнила слова Берсеньева о брошенном котенке. Именно так я себя сейчас и чувствовала: никому не нужной, особенно себе.
Наревевшись вдоволь, я отправилась домой и, сворачивая во двор, смогла убедиться, что мои окна, точнее, одно, кухонное, сияет мощностью в сто ватт, и зло чертыхнулась. Некоторое время назад я оставила пагубную привычку прятать ключ под ковриком. И что толку? Кому надо, уже обзавелись ключами от моего жилья. Я поднималась по лестнице и прикидывала возможные кандидатуры. Первым на ум пришел, конечно, Димка, и я чертыхнулась вторично. Прочие кандидаты тоже симпатий не вызывали.
Сердито хлопнув дверью, я прошла в кухню и застала там Димку в компании Агатки. По одному их можно терпеть, но вдвоем, да еще сейчас…
– Где тебя носит? – окидывая меня взглядом, спросила сестрица, а я развела руками.
– Работала.
– А чего глаза красные? – влез Димка.
– От гигантского умственного напряжения.
– А был ли толк? – усомнилась Агатка.
– Вам привет от Сергея Львовича, – сообщила я, сняв пальто и устроившись на стуле, но так и держала его в руках.
Димка поднялся, забрал пальто и определил в прихожую, а вернувшись, присел передо мной на корточки и стал снимать сапоги. Сестрица закатила глаза, а я спросила испуганно:
– Ты спятил, что ли?
– А кто всегда говорит: нечего грязь по квартире растаскивать? – ответил Димка и вторично направился в прихожую, держа в руках мою обувь.
– Охренеть, – посетовала Агатка и была, конечно, права. Ну, на фига козе баян, а мне эти знаки внимания от собственного пасынка.
– Не уходи, – шепнула я, пока Димка был вдали.
– Боишься не устоять? – съязвила сестрица.