Посемуслушай.Во-первых,
те, кого вы сцапали, мне, в общем-то, недрузьяидаженеродственники,
поскольку родня - бывшая... Во-вторых, у меня еще есть время вернуться в ваш
магазинчик и вдумчиво поработать там. Они ещеочухатьсянеуспели,языки
будут... А ты посмотри-ка вон туда... Бак видишь?
И показал на ржавую цистерну емкостьютоннвдвадцать,громоздившуюся
неподалеку. Ухмыльнулся. Она поняла, ее прямо-таки передернуло.
- Сообразила? - спросил Мазур.- Мучить тебя не будем -скинемвбаки
укатим навсегда. Тебя тут в жизни искать не догадаются. Если не закроем люк,
протянешь недельки две - при полнейшем отсутствии шансов на спасение, оттуда
ж не вылезешь, а стука ни одна собака не услышит, кто в этиместазаходит?
Ну, а если крышку закроем, проживешь ровно столько, покавеськислородне
употребишь. Цистерна, конечно, ржавая, но не настолько, чтобы ты ееголовой
пробила... Да, а руки, само собой, я тебе развязывать небуду-нузачем
тебе там развязанные руки, какая разница? Вон лесенка, взобраться можно...
Распахнул дверцу, ухватил белокурую за ворот и головой вперед выдернул из
машины, как редиску с грядки. Подхватил на летуиповолоккцистерне.С
каждым шагом цистерна нависала над ними, повеяло удушливым запахом солярки.
- Тебе везет,- сказал Мазур.- На дне,похоже,жижаосталась,такчто
задохнешься и вовсе быстро...
Она отчаянно барахталась. Мазур усмирил ее одним легким тычкомвнужное
место, с помощью подоспевшего Михася поволок, обмякшую, наверхпоузенькой
железной лестнице. Лестничка скрипела, слегка шаталась,нонеобрушилась.
Они взобрались на крохотнуюжелезнуюплощадку.Мазурснатугойотвалил
крышку и побыстрее отпрянул - изнутри шибанулотакойугарнойволной,что
желудок чуть невыскочилчерезгорло.Наднеивсамомделедолжна
оставаться солярка.
Пленницу повалили животом на горловину люка, так, чтобы головасвесилась
внутрь. Она моментально пришла в себя, изо всех сил задергалась-впустую,
конечно, потом ее шумно стошнило вниз и она захлебнуласьвоющимкриком.С
ухмылочкой Мазуропределил,чтокончилисьиигра,иупорство-все,
хрустнула девочка, как сухое печенье...
Поднял ее, повалил на площадку, присел над ней на корточки:
- Ну, сука! Некогда тебя обхаживать по всем правилам! Где они? Илискину
к херам!
Всмотрелся, рывком поднял на колени, а самторопливоотодвинулся-ее
сновасталотошнить.Процесспошел.Дождавшисьегоконца,недавая
опомниться, Мазур налег вновь:
- Ну, где они, блядь такая?
- Сво...
Мазур залепил ей пощечину:
- Сама ты сволочь! Ну?
- Да нет...- прошептала она, делая отчаянные гримасы.- Этопроулицу...
Свободная, сорок пять, квартира четырнадцать...
- Еще одна ваша хаза?
- А-га...
- Сколько там ваших козлов?
- Т-три... или четыре...
- Все,- Мазур рывком вздернул ее на ноги.- Вали вниз.
- Вали вниз.Сейчасбыстренько
поедем в гости, и смотри у меня, начнешь дергаться -словишьпервуюпулю,
это я тебе гарантирую...
...Перед тем, как покинуть развалины завода, пленницу немногопривелив
порядок - пожертвовав собственные носовыеплаткиитряпкуизбагажника,
кое-как обтерли физиономию и одежду от блевотины и ржавчины.Новсеравно
вид у нее был несколько предосудительный-разгульнаяособа,парусуток
безвылазно пробухавшая в каком-нибудь сарае, где извозилась до полной потери
товарного вида. Ручаться можно, именно так и подумали двебабки,торчавшие
на лавочке у подъезда,когдаМазур,двигаясьвдольстеночки,велсвою
пленницу к двери. Он якобынежноизаботливообхватилеелевойрукой,
прижимая к себе, чтобы не выкинула какой-нибудь номер,анакинутаяейна
плечи ее же собственная куртка никак не давала увидеть,чторукисхвачены
ремнем за спиной. Если особенно не приглядываться, ничего инезаметишь-
небрезгливый мужик подцепил где-то более-менее приглядную бичихуиволокет
домой для немедленногоупотребления.Чтобызакрепитьэтуверсию,Мазур
громко сказал, работая на бабулек:
- Ниче, Маня, щас опохмелишься, жизнь вернется... Ипобыстреезатолкнул
ее в подъезд. Следом скользнул Михась. Удалось еще услышать,какосуждающе
заохала одна из бабуль:
- От они, от они, нынешние! Девка-то как с помойки...
Дальше он не слышал -нацыпочкахвзбежалнавторойэтаж,постоял,
навострив уши, возле дверичетырнадцатойквартиры.Дверьбыласолидная,
обитая коричневым дерматином, под которым угадывалась прокладкатолщинойс
хороший матрац, а может, она и вообще была железная, хорошо замаскированная,
со внутренними петлями. Что-то фактура косяка скорее смахивает на металл...
Тишина, ни звука изнутри не доносится. А вот глазка нет,чтотолькона
руку...Насчетколичествакомнат-две-ипланировкиМазуруспел
расспросить пленницу на обратном пути. Если только она не врала...
- Давай,- кивнул он,уперевдулопистолетавтусамуюямкупониже
макушки.- И смотри у меня...
Она, покосившись с ненавистью,подняларуку,нажалакнопкузвонка-
дзинь-дзинь, дзинь, дззззз... Михась мгновенно, едва отняла палец, завелей
руки за спину и вновь затянул ремень.
- Кто? - послышалось изнутри.
- Я, Ксана,- громко ответила она.
Томительно долго тянулось мгновение.Решающее.Наконецзамокнегромко
щелкнул, дверь стала распахиваться - самым нормальнымобразом,безлишней
спешки и без медлительности. Мгновенно отметив, что все вроде бы впорядке,
Мазур оттолкнулсяотстеныибросилсявширившийсяпроем.Попотчевал
рукояткой пистолета чью-то рожу, так и не успевшую стать нииспуганной,ни
удивленной, добавил коленом, ребром ладони свободной руки-уженаходу,
отработанным броском врываясь в комнату. Заорал:
- Руки! Всем стоять!
В прихожей стукнула захлопнувшаяся дверь - Михась ворвалсяследом,ушел
вправо по стеночке, держа пистолет обеими руками, встал так, чтобы держать в
поле зрения и дверь в кухню, и дверь в другую комнату.