Сцена, словнопозаимствованнаяизбоевика,нотемнеменеевполне
жизненная,впоследниегодымалокогоужеудивляющаянасъежившихся
просторах Отечества: Ирина светВикентьевна,тещаненаглядная,сидитна
стуле, руки связаны, белаяблузкараспахнута,такчтообнаженнаягрудь
("надо сказать, все еще великолепная" - отметил где-тонаперифериимозга
Мазура недремлющий мужской инстинкт) открыта нескромным взорам - воттолько
эротической подоплеки нет ни на капельку, поскольку один из двух стоящихза
стулом верзил демонстративно держит зажигалкуусамогоеесоска,сделав
соответствующую морду лица. Атретий,нависаянадсъежившимсявкресле
тестем (и утогоруки,конечно,связаны,аинтеллигентнаяфизиономия,
сведенная испугом, украшена свежим синяком), подсунулемудиктофончикпод
самый нос. Словом, классический допрос сугрозами,судяповсему,очень
быстро увенчавшийсяуспехом-сейчас-товсе,понятноедело,замолкли,
ошеломленные вторжением, но еще пару секунд назад тесть,никакихсомнений,
заливался соловьем...
Ни разу еще Мазур не видел у своей тещи столь радостной физиономии. Рот у
нее, правда, был залеплен широкой белой полосой полупрозрачного скотча -но
глаза прямо-таки полыхнули радостью. Нет,всежеочаровательнаяженщина,
даже в этаком виде,- а может, именно этакому виду и благодаря...
Немая сцена затянулась не долеечемнатрисекунды.Мазурбесшумным
кошачьим шагом передвинулся влево. Тестьдернулся,попыталсявстать,его
опекун чисто автоматически протянул руку, чтобы удержать на месте...
- Всем стоять! - повторил Мазур.- Кто дернется...Положительно,ребятки
были профессионалами - застыли, кто гдеоказался,прекраснопонимая,что
дернувшийся первым пулю первым и получит. Никому не хотелось статьпионером
в этом сомнительном предприятии. Конецдвадцатоговекавообщескуденна
героев, порывавшихся бы заткнуть грудью амбразуру.
Мазур повелительным взглядом послал Михася в соседнюю комнату. Тот,едва
заглянув, отрицательно покачал головой и занял прежнюю позицию. Нельзябыло
давать им время на раздумья, и Мазур, усмотрев подходящийпоширинекусок
стены, тихо распорядился, мотнув головой:
- Туда! Руки на стену, ноги шире! Кто, блядь,дернется...Эй,диктофон
положи на кресло - медленно, плавно... Сидеть!
Последнее ужеотносилоськтестю,попытавшемусябыловскочить,-не
хватало еще, чтобы начал метаться по комнате и кто-товоспользовалсяимв
качестве живого щита...
Трое приняли указанную Мазуром позу. Михась, благо на столе лежал инож,
и моток белой синтетической веревки, мгновенно отхватил несколькокускови
выскочил в прихожую, дабы спеленать ушибленногопривратникаивырубленную
Ксану. Взявосвободившийсянож,Мазуроднимрывкомрассекверевкина
запястьях Ирины и осторожненько отодрал со щек и губ клейкий скотч. Она была
в некоторой заторможенности и потомудаженепотянуласьприкрытьгрудь,
вообще не шевелилась - сидела и таращилась на негоокруглившимисяглазами.
Взявосвободившийсянож,Мазуроднимрывкомрассекверевкина
запястьях Ирины и осторожненько отодрал со щек и губ клейкий скотч. Она была
в некоторой заторможенности и потомудаженепотянуласьприкрытьгрудь,
вообще не шевелилась - сидела и таращилась на негоокруглившимисяглазами.
Мазур мимоходом отвесил ей пощечину - в целяхпредупрежденияистерики,на
посторонний взгляд игривую, но довольно чувствительную. Сделал страшную рожу
тестю - которым некогда пока что было заниматься.
На столеотчаяннозапищалачернаярация-переноска,замигалазеленая
лампочка. Некогда было обыскиватьтроицунапредметдокументовилюбых
других улик -
Мазур выработанным за годы звериным чутьем ощущал, что порасматываться,
и как можно быстрее. Неважно,мафияэтоилиспецслужба-заребятками
определенноорганизация,вкаковой,вполневозможно,ужезаливаются
тревожныезвонки,лихиесобытиявтоммагазиненемоглиостаться
незамеченными...
Он махнул Михасю и с разбегу оглушил крайнего справавшеренге,Михась
тут же попотчевал двух остальных - от всей души,насовесть.Сзадислабо
ахнула Ирина, зрелищеивсамомделебыломалоэстетичное,далекоеот
общечеловеческого гуманизма. Мазур, окинув беглым взглядомпавшихвитязей,
повернулся к ней и посоветовал:
- Застегнись, простынешь.
Видя, чтоонавсеещепребываетвлегонькомтрансе,самподошел,
застегнул блузку, верхнюю пуговицу летних брюк. Тут только она дернулась:
- Лифчик...
- Оставь на память,- нетерпеливо сказал Мазур, озираясь.- Новый купишь...
Схватил со стола ее сумочку, заглянул, убедившись, что документы тестяс
тещей там так и лежат - но их явно вынимали дляпросмотра,всевсумочке
перерыто,- сунул теще в руку, подхватил с кресла ее бежевый пиджак,накинул
на плечи. И тогда только перерезал веревки на руках у тестя, подтолкнулего
к двери:
- Ходу! - Подхватил попутно диктофончик и спрятал себевкарман.-Ира,
пошли, без истерик...
- Нужно же милициювызвать!-вголоспредложилтесть.-Этомафия
какая-то...
Не вступая в совершенно излишние дискуссии, Мазур тычкомналадилегок
двери. Мимоходом отметил, что впервые в жизни назвалтещуна"ты"ибез
отчества, но некогда заниматься еще и психоанализом - вышел последним, держа
пистолет дулом вниз в опущенной руке. Сверху как раз спускался какой-тотип
- и увидев странную процессию, обратился в соляной столп.
- Тихо,- ласково, дружелюбно даже сказал ему Мазур.- Вот так истой,да
не ори...
Михась выскочилпервым,держарукуспистолетомвкарманекуртки.
Оглядевшись, направился за угол. Мазур распорядился:
- За ним, к машине, в темпе!
Тоже спрятав вооруженную руку в карман,двинулсязамыкающим.Бабкина
лавочке таращились вовсю, на лицах отражаласьусиленнаяработамысли,но
явленная им загадка была чересчур сложной для того,чтобыразгадатьеес
маху.