..
- Паша, там что-то...
- Да нет, чепуха, - сказал он веско. - Они нынче дерганые и пуганые. Если
бизнесмен, если авария ивдрызгразбитаямашина-значит,покушение...
Вздор. Помнишь, чтобы на меня когда-нибудь кто-то покушался? То-то.Катюша,
успокойся. Завтра меня выпускают, и все будет в порядке.
Он поднял голову и заставил себя поцеловать ее вщекувполнепривычно,
как и подобает супругу с четырехлетним стажем. Катя замерла в егообъятиях,
тихонько, тяжко вздохнула.
...Когдаонаушла,Петр,вороватооглянувшисьнадверь,прошелк
холодильнику идосталплоскуюбутылочкуконьяка,подсунутогооднимиз
"друзей". Набуровил себе в стакан граммов сто и жахнул.
Интригаоборачиваласьсовершеннонеожиданнойстороной.Катячто-то
бесповоротно изменилавнем,что-тотолисломала,толи,наоборот,
породила. Он не находил себе места и знал, что это не пройдет ни к утру,ни
вообще.
После деликатногостуказаглянулдоктор,ноПетррешительноподнял
голову:
- Вы можете меня сегодня больше не беспокоить?
- Конечно, конечно, голубчик... - покладисто отозвался доктор, исчезая за
дверью.
И сразу же, словно получив некийсигнал,вошлаАнжела.Однимпальцем
нажала кнопочку замка, отрезав палату от внешнего мира,танцующейпоходкой
приблизилась к постели и тоном обиженной девочки протянула:
- Павел Иванович, чем я вас прогневила? Даже не смотрите...
- Да ничем, господи... - где-то даже растерянно сказалПетр,соображая,
что подтвердились и эти подозрения.
- У меня даже мелькнуло жуткое подозрение, что вы именязабыли,когда
головой стукались...
- Ну, разве тебя забудешь? - бухнул он первое, чтопришловголовуиз
нехитрого арсенала ловеласов.
И, кажется, попал в точку. Прелестницапрямо-такирасцвела,подошлаи
непринужденно присела на краешек постели, закинула ногу на ногу прямо у него
под носом, захватила двумяпальцамимочкуегоуха,уставиласьстакой
улыбочкой, что Петрощутилсебясовращаемойшкольницей."Ну,Пашка,-
подумал он. - Ну, жук. Неплохо устроился".
Девчонка, глядя емувглаза,досталаизкарманахалатикаблестящие
ножницы, подала, держа за кончики лезвий. Встала, закинула рукизаголову,
сцепила пальцы на затылке, поглядывая выжидательно.
"Влип, - пронеслось у него в голове. - Что-то это должно значить.Что-то
конкретное надо делать, повторяя вслед за Пашкой, - вот только что?"
На ее смазливом личике крепло недоумение.
- Слушай, что-то я... - произнес он осторожно.
-Нет.правдазабыли?-округлилаонаглаза.-ПавелИваныч,
бедненький... Вспоминайте. Можно с пуговиц начать, можно халатик покромсать,
каквылюбите.Выначинайте,рукисамивспомнят...Времениунас
предостаточно.
Он встал с постели и, чувствуя себя совершеннейшим идиотом,выразительно
покачал сверкающими ножницами.
- Ага, - безмятежно поощрила Анжела, закинувголовуиопустивдлинные
ресницы. - Вотвидите,вспоминаете...Неробейте,там,вшкафу,этих
халатов...
Вот это ситуация. Отказаться-Пашкуподведешь.врядлионстрадал
нерешительностью в этакихвогслучаях...Осторожнопримерившись,Петр
состригверхнююпуговицу,беззвучноупавшуюнамягкийковер.Намиг
приоткрыв глаза, Анжела лениво, поощряюще улыбнулась:
- Вот, вспоминаете... Павел Иваныч, что вы сегоднятакойробкий?Ине
узнать. Кромсайте в лохмотья, я потом уберу...
Выругавшись про себя, он стал состригатьпооднойоставшиесяпуговки,
сверху вниз. Ножницы оказались наточенными на совесть, то,чтопредставало
взору, заставляло мыслисворачиватьнаизбитуюколеюпривычныхмужских
рефлексов, и понемногу в руках объявилась этакая небрежная ловкость.Однако
же, развлеченьица у братана... И ведьстоит,кукла,какманекен,только
улыбается и глазами стрижет...
Старательно следя, чтобы не поцарапатьгладкуюкожу,двумядвижениями
лезвий разделался с узенькими черными трусиками. Стряхнул с неераспахнутый
халат, чуточку неуклюже притянул к себе - и то ли он ее завалилвпостель,
то ли она его отработанно завалила. Скорее уж второе.
Очень быстро он понял, почемувпредназначенныйдляАнжелыконвертик
Пашка сунул аж триста долларов. Юная медичка того стоила-коеочемиз
того, что с ним раскрепощенная стервочка вытворяла, и слышать не доводилось.
Содрогаясь от удовольствия, он впервые подумал, что быть Пашкойоченьдаже
неплохо. А потом умелый язычок устроил такое, что все думы напрочь отшибло.
Он понимал, что за всеми этими изощренными кувырканьями пытаетсязабыть,
выжечь из памяти Катю. Но прекрасно знал, что ничего не получится: завтра он
переступит порог и встретит ее взгляд...
Глава третья
ТЕПЛО РОДНОГО ОЧАГА
Больничные стены он покинул в первой половинеднябезвсякойненужной
торжественности.
После одиннадцати приехала Катя, вызваввегосмятеннойдушепрежние
чувства, сравнимые то ли с солнечным ударом, то ли судароммолнии.Слава
богу, с ней небылозлоязыкой"дочки",которуюПетр,еслиоткровенно,
тихонько побаивался, - язычок,ужесталоясно,безкостей,ещеляпнет
принародно и простодушно, что "нынешний" папенька и в том, и вэтомсовсем
не похож на "прежнего"; никому, конечно, и в голову не придетсом-неваться,
ноу него-то самого нервишки долгобудутпозванивать,кактугонатянутые
струны.
Катя выглядела толиудрученной,толивстревоженной.Петрнемог
определить причину. Их провожали Анжела(ссовершенноневиннымвидом)и
почтенный доктор (с видомгероямедицины,совершившеготолипересадку
сердца, то ли замену головы по методу профессора Доуэля).