.. Ну кому тут в голову придет подозревать? О том, что ты есть,мало
кто и помнит. Слышали краем уха, что есть у меня брат; за тридевятьземель,
но про то, что он близнец, никто и не знает. Не было у меня временизаэти
десять лет родню вспоминать принародно, уж извини за откровенность. Вообще у
нас мало ктовспоминаетодалекихродственниках.Нетасреда.Голова
постоянно забита другим. Делами. Ты-то многим рассказывал с подробностямии
живописнымидеталями,чтоутебяестьгде-товпаретысячверст
брат-близнец?
- А пожалуй что, и немногим, - задумчивосказалПетр.-Невсегдаи
случай выпадает пооткровенничать о родне, тут ты прав...
- Вот видишь. Все шансы... Что до фирмы, то девять человек издесятисо
мной, с биг-боссом, общаются настолько редко, что и не почувствуютразницы.
И вообще, все ходят по струночке. Будут, конечно, сплетничать и об аварии, и
о сопутствующем, но мой эскулап, будь уверен, дело знает. Преподнесетстоль
убедительную версию, что все поголовно схавают,непоморщатсяипальчики
оближут. Проскочит.Говорюже.всебудутутебязаспинойпонимающе
переглядываться, головой кивать сожа-леючи - ах, жертва лихачества...Тебе,
надеюсь, не так уж стрем но будет пережить смешки в мой адрес?Этожменя
будут считать убогоньким, приложившимся башкой...
- Подожди. - сказал Петр. - Подчиненные - ладно... А твои? Жена с дочкой?
- С падчерицей, брательник.
- Все равно.
Павел усмехнулся чуть беспомощно:
- Ох, сдаетсямне,неизбежатькраткогоэкскурсавинтимнуюжизнь
монархов... Во-первых, сКатькой-асоответственно,исчадомейным
Наденькой - мы живем всего-то четыре с лишним года. Это не Женя, та-томеня
за одиннадцать лет изучила досконально, на молекулярномуровне.Во-вторых,
если уж откровенно, я и дома-то бываюэтакимпривидением.Мелькнуутром,
мелькну вечером, видят они меня пару часов в сутки. И так - все четыре года.
Деньги, браток, сами в руки не плывут. Крутишься, как белка в колесе, ниты
света белого не видишь, ни дома тебя не видят.Нуи,вконце-токонцов,
опять-таки многиенесообразностиспишемнатосамоесотрясениемозга.
Проглотят мои бабы, как миленькие. Вконце-токонцов,мыздесьстобой
посидим пару дней, я тебя предварительно поднатаскаю, чтобы провал впамяти
не был очень уж зияющим...
- Нет, ну а если она захочет...
- С муженьком потрахаться? - догадливо подхватил Павел. - Ну и флаг ейв
руки, Катерине светАлексеевне,пустьтрахается.Чтоплохого,ежелис
законным-то мужем? Она ж мне не изменяет, вот он я, в точности такой же... И
потом, братуха, скажу тебе предельно откровенно - с Катькой унас,похоже.
окончательно все раздрызгалось. Склеить не получится, да и нет охоты.Мыи
такнаграниразбегания,всеравнопридетсяэтакчерезполгодика
цивилизованно разводиться. Ты мне только не выражай никакихсоболезнований,
нет нужды.
Ты мне только не выражай никакихсоболезнований,
нет нужды. Не то что плакать не стану, но и вообще печалиться - скорее уж от
радости буду плясать. Ну не получилось у меня с Катькой,неполучилось.И
хрен с ею, если по правде...
- И все же как-то...
- Ох, да не строй ты из себя!-досадливопоморщилсяПавел.-Яже
говорю, с Катькой у меня все кончено. Если придет ей такая блажь -исполняй
супружеский долг, благословляю. Я тебе потом расскажу кратенько, кактаму
нас обычно, что де-лает, чего делать не хочет... А Надюха... Я сам посебе,
она сама по себе. Есть контакт? Нет контакта.Девкечетырнадцать,вещьв
себе, дни напролет поИнтернетушарит,какнаркоманка,сосуществуем,и
только. Нет, дома все должно пройти гладенько. Опять-таки жалеть тебя будут,
то бишь меня...
- Твоими бы устами...
- Ладно, хватит,-снекоторойвластностьюподнялладоньПавел.-
Моральные препоны есть? Кажется, нет. Сумма устраивает? Кажется, да. Работа,
в принципе, подходит. Нет, я не говорю, что тебебудетлегко,ипопотеть
придется, и мозгами ворочать, и на нервах будешь... Все японимаю.Только,
брательничек мой дорогой, обеспеченное будущее стоит таких трудов, а? Честно
заработал - честно получил.
Петр перевел дух. Ощущения, будто все это происходит в дурном сне, уже не
было,нолегонькийприступнереальностинеотпускал.Кабаньяголова
равнодушно итупоглазелананегосостеныянтарно-желтымибельмами.
Пятьдесят тысяч долларов. Новая машина. Киру можно будет одеть, как куколку,
да мало ли... Прав Пашка -этобудущее.Обеспеченное,безунизительного
привкуса бедности, никчемности.
Что удивительно, откуда-то из неведомыхглубинвновьвернулсямолодой
азарт, с которым вроде бы расставалсянавсегда.БлизнецыСавельевычерез
столько лет задумали очередную хохму, превосходящую все прежние по дерзости,
по замаху. Сорок четыре года - это еще не старость, господа...
С улыбочкой наблюдавший за ним Павел нагнулся, похлопал по плечу:
- Помнишь "Принца и нищего"? Ведь любил ты когда-то товарища Твена, спасу
нет...
- Я и теперь не разлюбил.
- Вот и отлично. Устроим переизданиебессмертногоромана,братуха?По
нашим наметкам?
- Устроим, - сказал Петр.
Павел длинно, шумно, с неподдельным облегчением вздохнул:
- Ф-фу... Семь потов сошло. Ну, выпьем за успех?
Глава вторая
ЧТО-ТО С ПАМЯТЬЮ МОЕЙ СТАЛО...
Они явно торопились уйти, хотя и просидели совсем недолго - троемужчин,
отмеченные всемипризнакамипреуспеяния,отмобильниковивпечатляющих
перстней до невиданных Петром галстуков (правда,вопрекимассесочиненных
оголодавшей интеллигенцией анекдотовниктоизнихнеблисталмалиновым
пиджаком, никто не носилкилограммовыхзолотыхцепейинегнулпальцы
веером).
Заметно торопились,отнихтакивеялобрезгливойжалостьюПолное
впечатление, боялись подцепитьнекуюзаразу,которойтутбылонеоткуда
взяться.