- Ваш мир не сдвигался с места, - сказал он. - Там многое по-другому.
Согласись, я видел это своими глазами.
- Наверное.
- Во всяком случае, вы с Эдди - не дети. Было бы неверно обращаться с
вами, как с детьми. Если и требовались испытания, вы оба их выдержали.
Роланд, хотя и ничего не сказал Сюзанне, думал о том, чем завершилось
их приключение на морском берегу - Сюзанна тогда ко всемчертямразнесла
трех неуклюжих омароподобных тварей раньше, чем те успели ободратьегои
Эдди до костей. Он заметил ее ответную улыбку и подумал, что, пожалуй, она
вспомнила о том же.
- Ну, так что ты собираешься делать, если я промажу?
- Посмотрю на тебя. Думаю, этого будет довольно.
Сюзанна задумалась, потом кивнула.
- Пожалуй.
Она снова проверила револьверный ремень. Он шелчерезгрудь,почти
какременькобурыскрытогоношения(приспособления,котороеРоланд
мысленно называл "докерской лямкой"), и выглядел довольно немудрено, но на
то, чтобы должным образом довести эту портупею доума,потребоваласьне
одна неделя проб и ошибок и основательнаяподгонка.Ременьиревольвер
(его источенная временем сандаловая рукоять сторожко торчала из допотопной
промасленной кобуры) всвоевремяпринадлежалистрелку;кобуратогда
висела у его правого бедра. Впоследниепятьнедельнемаловремениу
Роланда ушло на то, чтобы понять: больше ей там не висеть никогда. Спасибо
чудовищным омарам, теперь он окончательно и бесповоротно стал левшой.
- Ну так как? - снова спросил он.
На этот раз Сюзанна рассмеялась.
- Роланд, удобней это старье уже никогда не будет. Ладно. Тыхочешь,
чтобы я стреляла, или будем просто сидеть и слушать вороний концерт?
Он почувствовал, как под кожей у него закопошилиськрохотныеколкие
пальчики напряжения, и подумал, чтовподобныеминуты,вероятно,даже
внешне угрюмый, неприветливый и деланно-грозный Корт ощущалнечтовесьма
схожее. Роланду хотелось, чтобы Сюзанна стреляла хорошо... ему_н_у_ж_н_о
было, чтобы она хорошо стреляла. Однако показывать, каксильноонэтого
хочет, как остро в этом нуждается, было нельзя; это моглобыпривестик
катастрофе.
- Еще раз скажи мне свой урок, Сюзанна.
Та вздохнула в притворном раздражении... но заговорила,итогдаее
улыбка растаяла, а красивое темное лицо стало серьезным. Ивновьстрелок
услышал, как с губ Сюзанны, обретая в ееустахновизну,слетаютстарые
вопросы и ответы. Как естественно они звучали... ивместестем-как
странно и страшно:
- Не рукой целюсь; та, что целится рукою, забыла лик своего отца.
Оком целюсь.
Не рукой стреляю; та, что стреляет рукою, забыла лик своего отца.
Разумом стреляю.
Не из револьвера убиваю...
Она внезапно умолкла и указала на сверкающие слюдой камни на валуне.
- Все равно, убить я никого не убью - это же просто_к_а_м_е_ш_к_и_,
малюпусенькие _к_а_м_е_ш_к_и_.
- Все равно, убить я никого не убью - это же просто_к_а_м_е_ш_к_и_,
малюпусенькие _к_а_м_е_ш_к_и_.
Судя по выражению ее лица - чуть надменному, чутькапризному-она
полагала, что Роланд придет враздражение,возможно,дажерассердится.
Роланд, однако, в свое время сам побывал в теперешнем положении Сюзанныи
не забыл, что ученики отличаются неуживчивостьюигорячностью,чтоони
самонадеянны и способны укусить в самый неподходящий момент...аещеон
открылвсебенеожиданныйталант.Онумелучить.Болеетого,ему
н_р_а_в_и_л_о_с_ь_ учить, и время от времени он ловилсебянатом,что
гадает, не справедливо ли это ивотношенииКорта.Емудумалось,что
справедливо.
Снова раскричались вороны, хрипло, резко, теперь - в лесуунихза
спиной. Какая-то частица сознания Роланда отметила, чтоэтиновыекрики
звучали скорее обеспокоенно, чем просто сварливо; птицы галдели так, будто
их вспугнули во время кормежки. Однако раздумывать над тем, чтораспугало
стаю ворон, Роланду было недосуг, у него имелся более важныйпредметдля
размышлений, и он просто отправил полученнуюинформациювархив,вновь
сосредоточив все свое внимание на Сюзанне. Поступить сученикоминаче-
значило напроситься на второй, менее игривый укус. С кого тогдаследовало
бы спрашивать? С кого, как не с учителя? Разве не учил онСюзаннубольно
кусаться? Разве не училонэтомуих_о_б_о_и_х_?Сорвитесострелка
доспехисчитанныхсуровыхстрокобряда,заглушитестальнойперезвон
немногих ритуальных вопросов и ответов, и не в том ли окажетсяегосуть?
Разве не окажется он (или она)всеголишьчеловеком-соколом,выученным
клевать по команде?
- Нет, - возразил он. - Это не камни.
Сюзанна,приподнявброви,сновазаулыбалась.Теперь,когдаона
поняла, что стрелок - по крайней мере, _п_о_к_а_ - не вспылит, какбывало
порой, когда она выказывала нерасторопность или непокорность, вееглаза
вернулся глумливый блеск солнца на стали, ассоциировавшийсяуРоландас
Деттой Уокер.
- Неужто нет? - Она все еще беззлобно поддразнивала его,нострелок
подумал, что, если позволить, это добродушное подтрунивание превратитсяв
злую издевку. Сюзанна была напряжена,взвинченаинаполовинувыпустила
когти из мягких лап.
- Н_е_т_, - повторил он, отвечая насмешкой на насмешку. Теперь иего
губы вновь начинали складываться в улыбку, но в улыбкеэтойнебылони
мягкости,нивеселья.-Сюзанна,тыпомнишь_к_о_б_е_л_е_й
б_е_л_о_ж_о_п_ы_х_?
Ее улыбка начала блекнуть.
- К_о_б_е_л_е_й _б_е_л_о_ж_о_п_ы_х_ из Оксфорд-Тауна?
Улыбка исчезла.
- Ты помнишь, чтоэти_к_о_б_е_л_и_б_е_л_о_ж_о_п_ы_е_сделалис
тобой и с твоими друзьями?
- Это была не _я_, - сказала Сюзанна.