– О'кэй, – Барнс взглянул на фото. – Какие‑нибудь новости о погоде?
– Никаких изменений – по данным спутника в этом районе 48 плюс‑минус 12, сэр.
– Дьявол, – выругался Барнс.
– Неприятности? – спросил Норман.
– Дрянная погода, – пояснил Барнс. – Мы можем остаться без внешней поддержки.
– Значит, погружение отменяется?
– Нет, мы спускаемся завтра, как запланировали.
– Почему Гарри считает, что это не инопланетный звездолет?
Барнс нахмурился и подвинул на столе бумаги.
– Вот что я скажу, – произнес он. – Он теоретик… а теории это только теории, я же придерживаюсь фактов: на дне покоится нечто древнее и непонятное… и я хочу знать, что это такое!
– Но если это не инопланетный звездолет, тогда что?
– Отложим это до завтра… – Барнс взглянул на часы. – Сейчас опустится вторая станция. До завтра нам предстоит еще немало дел.
Медик отступил в сторону, и голый Норман залез по трапу к металлическому резервуару, до самых краев наполненному водой. Когда Норман погрузился в воду, она перелилась через край.
– Зачем это? – спросил он.
– Извините, док. Не могли бы вы окунуться полностью?
– Что?
– Только на секунду, сэр…
Норман сделал глубокий вздох и окунулся с головой.
– Прекрасно, сэр, можете вылезать, – медик протянул полотенце.
– Зачем все это? – спросил Норман, спускаясь по трапу.
– Чтобы вычислить общее содержание жира, – пояснил медик и указал на таблицу. – Вы выбиваетесь из графика.
– Почему?
– Вы занимаетесь зарядкой?
– Иногда. – Норман почувствовал угрызения совести, и полотенце обмотанное вокруг пояса, вдруг показалось слишком маленьким.
– Пьете?
– Немного, – он явно обретал уверенность, в этом не приходилось сомневаться.
– Можно поинтересоваться, когда вы в последний раз употребляли алкогольные напитки, сэр?
– Не помню… дня три назад, – вернуться в Сан‑Диего, даже в мыслях, было очень трудно – он казался таким далеким. – Ну как?
– Прекрасно, доктор Джонсон… Жалуетесь на суставы, бедра, колени?
– Нет, почему же?
– Обмороки, потери сознания или провалы в памяти?
– Нет.
– Пересядьте сюда, сэр, – медик указал на электронный аппарат. Смотрите на зеленое пятно.
Он почувствовал резкий порыв воздуха и инстинктивно закрыл глаза.
Из аппарата выползла бумажная лента. Медик оборвал ее и взглянул на распечатку.
– Прекрасно, доктор. Если бы вы прошли…
– Я требую разъяснений, скажите наконец, что происходит!
– Понимаю, сэр, но мне необходимо покончить с вашими анализами к пяти часам.
* * *
Ноздри были зажаты, между зубов торчал мундштук.
– Не волнуйтесь, это для измерения углекислого газа, – сказал медик.
– Глубокий вздох… так… выдох.
Норман видел, как надулась резиновая диафрагма, поднимая стрелку шкалы.
– Повторите, сэр… Я уверен, это не предел.
Норман так не считал, но все же попробовал. Тут в комнату зашел другой медик.
– Вот его данные, – сказал он, протягивая лист бумаги.
– Барнс видел? – спросил первый.
– Да. Он сказал: все нормально, и просил продолжать.
– О'кэй… Он босс, – первый медик снова повернулся к Норману. Попробуйте сделать более глубокий вздох, док… если вас не затруднит.
– Есть проблемы с моим весом?
– Уже нет, сэр.
– А другие тесты, что они показали?
– Сэр, у вас очень хорошее здоровье для вашего возраста и образа жизни.
– А что с погружением? – спросил Норман, надеясь, что его не допустят.
– С погружением? Я поговорил с капитаном Барнсом. Никаких проблем…
Вам туда, сэр.
Появилось первое изображение.
«PP<а> = P<об> X(%) Vол<a>»
– Рассмотрим вычисление частного давления в идеальной атмосфере которое мы потребляем в данном случае, – для Нормана эти слова звучали китайской грамотой – он пытался вникать в суть, но пока продолжались графики и бубнил голос, его веки слипались и он дремал, – …при переходе в подводный модуль вы будете иметь тридцать три атмосферы… именно в этот момент вы переходите на экзот‑газ, так как при давлении свыше восемнадцати атмосфер обычный воздух становится крайне опасным.
Норман перестал вслушиваться – жить без этих технических деталей куда спокойней.