Он улыбнулся:
— Ну, учитывая, что кошка живёт в приюте, который принадлежит вам, и вы взяли на себя обязательство заботиться о ней, можно сказать, что она ваша, не так ли?
Она могла бы поклясться, что слышит ирландский акцент. Глупо. Если верить личному делу — куда она, не удержавшись, заглянула — Джим родился и вырос здесь, в Чикаго. Эдит прочистила горло:
— Приют мне не принадлежит. Это благотворительная организация. Но я поняла, что вы имели в виду.
Он изобразил удивление:
— Как? Вы не собираетесь спорить до потери пульса? Боже, Эдит, если и дальше так пойдёт, я решу, что вы совсем размякли. Глядишь, кто-нибудь даже отважится поддразнить вас.
Именно этим Джим сейчас и занимался — дразнил её, они оба это понимали. Она покраснела, чувствуя себя странно польщенной. Поэтому её следующие слова прозвучали резче, чем она хотела:
— Благодарность принята. У вас ко мне ещё какое-то дело?
Он не обиделся, напротив, улыбнулся ещё шире:
— Нет, всё.
Она вздохнула с облегчением. Эдит совсем не желала его оттолкнуть. За прошедшие месяцы она, как девчонка, по уши втюрилась в Джима Куррана со всеми вытекающими последствиями. Унизительно и тривиально, но ничего не поделаешь.
Даже сейчас из-за химических процессов, протекающих в организме, её тактильная чувствительность повысилась. Эдит практически ощущала, как расширяются зрачки. Она наклонилась ближе и незаметно сделала глубокий вдох — да, обоняние тоже обострилось. Джим пах необыкновенно хорошо, очень мужественно и притягательно.
Такой отклик на аромат другого человека говорил не только о сексуальном притяжении, но и отражал ряд индивидуальных особенностей организма. В отличие от влечения, которое большинство людей испытывало к лицам противоположного пола, обладающим симметричными чертами лица и фигурами с явными признаками полового созревания, её реакция на Джима была уникальна. Его аромат казался Эдит приятным — не просто приятным, но и великолепным, волнующим, эротичным и даже успокаивающим. А всё потому, что генотип Джима дополнял её собственный.
Исследования доказали, что женщины могут учуять малейшее изменение в последовательности генов, известной как главный комплекс гистосовместимости. И склонны по запаху выбирать мужчину с ГКГ, отличным от собственного (но не слишком), тем самым увеличивая шансы на появление здорового потомства. Не то чтобы Эдит собиралась забеременеть от Джима. Но, кроме всего прочего, такая совместимость сопровождалась сильным половым влечением партнеров и огромным сексуальным удовлетворением. Может, чувство Эдит и казалось подростковым, но оно было вполне объяснимо с точки зрения науки. Это утешало.
— У вас забавный вид. О чем задумались? — поинтересовался Курран, склонив голову.
Какой бы неуклюжей в словах он ни считал Эдит, она всё же не собиралась признаваться, что восторгается исходящим от него ароматом, поэтому сказала:
— Размышляю о превратностях генетики.
— Как интересно, — сказал он, хотя ответ его, скорее позабавил. — Во сколько закрывается приют?
— Обычно в девять вечера.
Она не стала уточнять, что часто задерживается часов до десяти, чтобы побыть хоть в обществе кошек. Это прозвучало бы слишком жалко.
— Хорошо, тогда мы с Хлоей заглянем к вам сегодня перед ужином. Мы живем рядом, буквально за углом. Переехали меньше месяца назад.
Она понятия не имела, что ответить на подобного рода замечание, содержащее личную информацию, о которой она не просила. Эдит не знала, чем вызвана такая откровенность и что она означает. Логика подсказывала, что он по привычке пытается вести светскую беседу, ведь его работа заключается в том, чтобы очаровывать людей. Последняя мысль расстроила Эдит.
— Хм.
— Увидимся вечером? Около половины седьмого?
— Да.
Джим на секунду нахмурился, но тут же беззаботно произнёс:
— Всего хорошего, Эдит.
Потом повернулся и снова направился к лифтам, оставив после себя запах, которым она наслаждалась ещё некоторое время, стараясь не привлекать внимания.
Глава 3
В половине седьмого Джим и Хлоя появились в «Котах-купидонах»; но едва они переступили порог, как звякнул телефон — Куррану пришло сообщение. Он взглянул на сверкающий экран, скользнул по нему пальцами, нахмурился, потом поднял взгляд и виновато улыбнулся дочери:
— Прости, солнышко, нам придётся вернуться домой. Мне надо найти кое-какие документы у себя на компьютере и отправить их одному парню. Срочно.
— Папочка, нет! — воспротивилась Хлоя, оттопырив нижнюю губу.
— Ничего не могу поделать. Заглянем сюда завтра. — Джим посмотрел на Эдит. — Если вы открыты.
Она кивнула.
— Но я ещё не видела Пикси, — чуть не плача возразила малышка. — Можно хоть одним глазком на неё посмотреть. Ты обещал.
— Хлоя…
— Девочка может остаться со мной, пока вы занимаетесь делами, — предложила Эдит.
Оба уставились на неё: Джим с удивлением, сменившимся сомнением, Хлоя — оценивающе.
— Я в состоянии присмотреть за пятилетним ребёнком, — с вызовом произнесла Эдит.
Честно говоря, у неё не было подобного опыта. В отличие от большинства сверстников, в отрочестве ей не довелось подрабатывать у соседей няней за пять долларов в час. Она в это время училась в Стенфорде. Но она совершенно точно в состоянии позаботься о Хлое в течение… получаса? Кроме того, Эдит любила детей. Их мысли как плесневые грибы: с виду просты, но приглядись повнимательнее и увидишь сложнейший мицелий.
— Я и не сомневаюсь, Эдит, — заверил Джим. — Просто мне неудобно просить вас о такой услуге.
— Вы не просили, — ответила она. — Я сама предложила.
— Пожалуйста, папочка. Я побуду с леди… эээ, мисс… — Хлоя искоса посмотрела на Эдит.
— Доктором Эдит Хенделмен, — подсказала та.
Ничтоже сумняшеся, Хлоя подняла на Куррана большие голубые глаза и уверенно произнесла:
— Эди разрешила мне остаться.
— Эди? — ошарашено переспросила Эдит. Её ещё никто так не называл.
— Это ласковый диммутив, — невозмутимо пояснила девочка.
Эдит разрумянилась от удовольствия. Хотя и понимала, что малышка просто хочет умаслить отца, намекая на эмоциональную связь, которой на самом деле не существовало. Джим наблюдал за Эдит со странным выражением лица, она прочистила горло:
— Диминутив.
Хлоя проигнорировала поправку:
— Прошу тебя, папочка. Я буду хорошо себя вести, честное слово.
Джим задумчиво оглядел дочь.
— Ну, — медленно проговорил он, — вы уверены, что она не помешает?
— Не уверена, — ответила Эдит. — Но, похоже, она превосходно умеет манипулировать окружающими, а значит, у неё хватит ума следовать простым указаниям. Думаю, что даже если она начнёт безобразничать, я смогу уберечь её от негативных последствий проказ.
Джим внимательно посмотрел на Эдит:
— Ладно. Если она не будет слушаться, поставьте её в угол.
— Я буду слушаться, — пообещала Хлоя.
Джим провёл рукой по волосам малышки:
— Хорошо бы, а то Эдит — Эди нас больше сюда не пустит.
Эди. Она покраснела и, не сводя взгляда с Хлои, произнесла с притворной строгостью:
— Именно. Я аннулирую твоё право доступа.
Джим рассмеялся. Эдит нравился этот звук. И она была рада, что смогла его вызвать. Даже почувствовала странную гордость, как будто добилась чего-то важного, вроде расшифровки части ДНК-кода. Эдит всегда переживала, что, за исключением самых близких, окружающие воспринимали её слишком серьёзно.
— Что-что? — переспросила Хлоя.
— В смысле, тебе тут будут не рады, — объяснила Эдит.
Хлоя надулась:
— Столько странных слов. Вы можете говорить словами, которые я понимаю?
— Я попыталась, но твоя тётя меня отругала.
— Потому что это были плохие слова.
— Говно не плохое слово. Его этимология…
— Дети не должны его произносить, Эди, — прервал Джим. — Это вопрос воспитания.
— А! — воскликнула Эдит, нисколько не убеждённая, лишь сбитая с толку ненарочитым использованием своего новоприобретённого ласкового имени.
Джим ушёл. Они с Хлоей заглянули в вестибюль, где любила нежиться Изи, но её там не оказалось.
— Вы поможете мне найти Пикси? — попросила девочка.
Тронутая тем, что малышка включила её в свою команду, Эдит кивнула.
— Вперёд, — скомандовала Хлоя, вложив ладошку в руку Эдит. Маленькие пальчики оказались тёплыми и немного липкими; решив непременно обратить внимание Джима на то, что чистота рук его дочери оставляет желать лучшего, Эдит позволила утянуть себя на поиски.
Хлоя болтала без умолку. За несколько минут успела рассказать, что ей уже пять и что этой осенью она перейдёт в подготовительную группу детского сада, что у неё три тёти, два постоянных дяди и один — на полставки, а ещё шесть двоюродных братьев и две двоюродные сестрички — и все старшие. Она с папой переехала в новый дом, где есть детская площадка, но нет бассейна. Выяснилось, что Хлоя любит Винкс, Братц и Ханну Монтану. К сожалению, Эдит понятия не имела кто это, хотя смутно припоминала, что одну из героинь Курта Воннегута звали Монтана. Наверное, речь о ней. Поразительно! В таком возрасте — и уже знакома с творчеством Воннегута! К её собственному удивлению, Хлоя всё больше очаровывала Эдит.
И пусть дело лишь в биологическом императиве, но она всегда хотела ребёнка. А когда несколько лет назад её матримониальные планы рухнули, пришлось спрятать эти фантазии в дальний уголок. Не то чтобы она совсем от них отказалась — усыновление дозволено и родителям-одиночкам — просто не видела смысла тратить время на грёзы о столь отдалённом будущем. Общество дочери Куррана пробудило забытые мечты.
Эдит и Хлоя быстро обыскали маленький приют — животных в нём осталось не так много — и легко обнаружили Изи в комнатке для знакомства с питомцами, где были диван, когтеточка и смотровое окно. Здесь посетители могли поближе узнать понравившихся им котов или кошек, не отвлекаясь на остальных обитателей «Котов-купидонов».
Старая кошка расположилась в центре потрёпанного оранжево-золотого диванчика с твидовой обшивкой. Скрестив ноги, Хлоя уселась рядом с Изи, лицом к своей любимице, Эдит устроилась с другой стороны. Кошка, не моргая, уставилась на пустую стену, изредка дергала кончиком хвоста и издавала странные гортанные звуки.
— Куда она смотрит? — спустя несколько минут прошептала Хлоя, видимо, боясь отвлечь Изи от «медитации».
— Понятия не имею.
— Мне кажется, Пикси разглядывает что-то, что может видеть одна она, — предположила девочка, взглянув на Эдит.
— Вполне вероятно, — согласилась та. — В комнате довольно темно, а у котов есть особый слой на сосудистой оболочке глаз, который называется тапетум. Он усиливает чувствительность сетчатки, поэтому в сумерках они различают предметы гораздо лучше людей.
Хлоя вздохнула:
— Ничего не поняла.
Эдит нахмурилась, прикидывая как лучше объяснить:
— Это значит, что если на стене сидит жук, то она его видит, а мы — нет.
Личико Хлои просветлело: