После развода он и Тина редко приходили к согласию. Может быть, на самом деле его раздражало не то, что Тина стала писательницей, а то, что из-за этого она внутренне уходила от него все дальше и дальше.
— Что тебя действительно интересует, стало ясно, когда твой агент продал право на экранизацию твоей книги и ты переехала в Нью-Йорк. Блеск и роскошь — вот чего ты хотела! Прекрасно! Только Холли здесь ни при чем.
— Не моя вина, что машину занесло на автостраде…
— Твоя вина, что Холли сидела на переднем сиденье без ремня безопасности, хотя ей давно пора было спать. Но ты ее потащила на вечеринку!
— С тобой невозможно разговаривать, когда ты в таком состоянии. Скажи Холли, что я скоро позвоню ей.
Раздался щелчок: Тина повесила трубку.
Она всегда уходила от трудных разговоров. Они могли бы решить свои проблемы, прояви она хоть малейший интерес… Но она не желала замужества… или ответственности материнства. Ей хотелось реализовать свои честолюбивые замыслы, и она ухватилась за первую же возможность.
Теперь главной заботой Купера было здоровье и безопасность Холли. Сидя у постели дочери после операции, которую та перенесла после аварии, он дал себе клятву все сделать для счастья дочери.
Повесив трубку, Купер вспомнил о пицце и о Мередит Престон, ждущей в гостиной.
В его сердце не было места для привлекательной учительницы, которая способна внести в его жизнь только еще больший хаос. Ему не нужны лишние неприятности. Однако не выдворять же ее ночью! Наверняка она устала и проголодалась, пусть выспится по крайней мере.
Купер подошел к гостиной и остановился в дверях, наблюдая как Мередит рассматривает книги в нише около камина. Когда она повернулась и взглянула ему в лицо, в ее взгляде читалось участие, как будто она поняла, что телефонный разговор расстроил его.
— Ешьте одна, у меня что-то пропал аппетит. Я пойду в мастерскую, — добавил Купер. Он понимал, что говорит слишком резко, но так будет лучше для них обоих. — Белые полотенца в ванной чистые. Спокойной ночи! До утра.
Он резко повернулся и вышел прежде, чем успел утонуть в ее зеленых глазах.
Мередит мыла тарелку, прислушиваясь к гулу станка, доносившемуся из мастерской. Она слышала часть телефонного разговора, после того, как Купер раздраженно повысил голос, обвиняя свою бывшую жену в аварии, в которой пострадала Холли.
Однако Мередит это не касается.
Мередит устала, но была слишком возбуждена, чтобы ложиться спать. Если она сейчас уберет тарелки, то тем самым официально начнет выполнять свои обязанности домохозяйки. С готовкой она тоже разберется, если будет почаще заглядывать в кулинарные книги. Жаль, конечно, что она в свое время не научилась готовить.
Через десять минут, когда посудомоечная машина опустела, Мередит бросила последний взгляд на окна мастерской и пошла наверх. Теплый душ расслабил ее. Мередит взглянула на себя в зеркало и сладко зевнула. Сев на край постели, она уже протянула руку, чтобы выключить лампу, но внезапно услышала в холле легкие шаги. Мередит открыла дверь.
На верхней ступеньке, прислонившись к стене, сидела Холли с игрушечной лошадкой в руках.
— Я… я думала, вы спите…
Завязывая пояс на хлопковом халате, Мередит подошла к ней.
— Я как раз собиралась залезть в постель. Уже довольно поздно.
— Знаю, — пробормотала Холли.
— Ты не можешь заснуть?
Девочка покачала головой.
— Ждешь, когда придет папа?
Девочка кивнула и крепче обняла лошадку. Мередит подала Холли руку.
— А что, если ты заберешься в постель, а я расскажу тебе сказку?
— А вы знаете сказку про лошадь? — спросила девочка с надеждой.
Очевидно, лошади были слабостью Холли.
— Не вспомню, так придумаю.
На дверцах стенного шкафа Холли оказались наклеены фотографии лошадей, а на раме для сушки белья висели каскетка для верховой езды и кнутовище.
Мередит подвинула к кровати Холли стул, обитый розовато-белым ситцем. Холли юркнула под одеяло и выжидательно посмотрела на Мередит. И та, помолчав немного, начала рассказывать сказку.
Она была о маленькой девочке, ее лошади и приключениях в заколдованном лесу. Скоро веки у Холли отяжелели и наконец, совсем сомкнулись, дыхание сделалось ровным. Мередит потянулась к лампе на тумбочке, но когда она повернула выключатель, Холли неожиданно спросила:
— Вы останетесь здесь до тех пор, пока не придет папа?
У самой Мередит тоже слипались глаза, но оставить девочку одну она не могла. Интересно, каждую ли ночь Холли ждет Купера?
— Конечно, я останусь. Закрой глаза и мечтай, как ты будешь кататься на Цыганке.
Холли улыбнулась и притронулась к ее руке. Горло у Мередит сжалось — она правильно сделала, что приехала в Нью-Гэмпшир.
Когда Купер поднялся на крыльцо дома, время уже приближалось к полуночи. Из приоткрытой двери комнаты для гостей на пол легла полоска света. Заглянув в комнату Холли, Купер увидел спящую Мередит. Она лежала на банкетке, придвинутой к постели его дочери. Холли держала ее за руку.
От волнения у него перехватило дыхание. Он нагнулся к Мередит и хрипло спросил:
— Что вы здесь делаете?
Глаза женщины распахнулись, и, когда она выпрямилась, ее щека оказалась очень близко к губам Купера. Он ощутил аромат духов. И еще — слабый, но все равно самый дурманящий — запах ее тела.
Но какое это, черт побери, имело значение?
— Холли снова увидела страшный сон? — спросил он.
Мередит, уже окончательно проснувшись, отрицательно покачала головой и нагнувшись к девочке, прошептала:
— Твой папа пришел, я пойду к себе в комнату.
Холли открыла глаза, увидела отца и улыбнулась.
— Спокойной ночи, папа.
Повернулась на другой бок и снова заснула.
Мередит встала и направилась к двери; Купер проводил ее до комнаты.
— Что случилось? — спросил он, пытаясь не смотреть на глубокий вырез ее зеленого халата.
— Я приняла душ и услышала в холле какой-то шум. Это оказалась Холли. Она сидела на верхней ступеньке и ждала вас, — объяснила Мередит.
— Чего же она, по-вашему, ждала? — спросил Купер, стараясь не смотреть на свою собеседницу.
— Она ждала вас на этой ступеньке так, будто делала это всегда.
— Вы ошибаетесь.
— Скорее вы просто хотите, чтобы я ошибалась. В какую аварию она попала?
— В автомобильную.
В тот день на Восточном побережье стояла плохая погода — дождь со снегом. Тине следовало бы остаться дома и уложить Холли спать, а не везти ее на вечеринку, где Холли совершенно нечего было делать. Но Тина не пожелала пойти на необходимые жертвы, как бы сделала настоящая мать. Поэтому и уехала. Поездка, автографы, общение со знаменитостями для нее оказались важнее.
— Девочка видит сны об аварии? — настаивала Мередит.
— Иногда.
— Возможно, она боится спать, если вас нет рядом.
— Послушайте, мисс Престон, хоть у вас образование преподавателя, это вовсе не означает, что вы знаете мою дочь!
— Просто Мередит. Я и не претендую на знание вашей дочери. Но я помню, как умерла моя мать, и помню, как я боялась потерять отца и сестру. Каждую ночь я приходила в комнату сестры или она приходила ко мне. Я не могла заснуть, пока ее не было рядом. Но даже когда она была со мной, я все равно боялась.
Купер вспомнил собственное детство, ссоры родителей и как он, испуганный, сидел один в своей комнате. Странно, как у них с Мередит совпали их детские ощущения. Но если она действительно пытается помочь его дочери, он ей кое-что расскажет.
— Холли знает, что я никогда не оставлю ее, как это сделала мать, и что я никогда не допущу, чтобы с ней опять случилось что-нибудь плохое.
— Вы не можете обещать этого. Никто не может обещать.
Она была права. Он не смог помешать Тине уехать, а потом не смог защитить Холли. Поэтому Холли больше не поедет в Нью-Йорк. Однако Куперу не понравилось, что чужой человек столь точно определил ситуацию, которую он предпочел бы игнорировать.
— Я готов на все ради Холли и буду заботиться о ней, и оберегать ее до последнего вздоха, — произнес он тихо.
Мередит смотрела на него с участием. Губы у нее были так сладко изогнуты, а кожа такой гладкой и нежной, что Купер почувствовал, что желание поцеловать ее гораздо сильнее, чем желание предложить ей собираться к отъезду.
— Холли очень счастливая девочка, раз имеет такого отца, — мягко произнесла Мередит.
Купер не знал, что сказать на это, и потому промолчал.
Так и не дождавшись его ответа, Мередит спросила:
— Что Холли любит на завтрак?
Купер откашлялся.
— Кукурузные хлопья. А я обычно просто выпиваю чашку кофе.
— Завтра я бы хотела ознакомиться с режимом вашей дочери и просмотреть с ней ее учебники. Мне хочется, чтобы она чувствовала себя комфортно, когда я рядом, — заявила Мередит будто о чем-то давно решенном.
Разве ему не следовало сказать в ответ этой хорошенькой учительнице, чтобы она не распаковывала чемоданы? И что он собирается поискать кого-нибудь постарше — без шелковых светлых волос, без симпатичной ямочки на щеке, появлявшейся, когда она улыбалась?
Черт побери! Во что он втягивается?
Купер вспомнил, как Холли держала Мередит за руку.
— Мы поговорим об этом утром, — решил он.
Несколько озадаченная резкостью его тона, Мередит шагнула назад, в комнату.
— Хорошо, утром.
ГЛАВА ВТОРАЯ
На следующее утро, переодевшись для работы и вычистив лошадей, Купер решил для себя вопрос с Мередит Престон. Кажется, она искренне заботится о благе его дочери. Что ж, он даст ей неделю, посмотрит, как на это отреагирует Холли, как его новая экономка будет справляться с работой по дому, из-за которой он не успевает выполнять спецзаказы, не говоря уж о поквартальной бухгалтерии.
Он уже не мальчик, чтобы позволить влечению управлять его жизнью или восторжествовать над здравым смыслом.
Купер позвонил соседке, чтобы сообщить ей, что у Холли, по крайней мере, в настоящее время, есть няня.
Положив трубку, он открыл дверь и уловил аромат кофе. Заглянув в комнату Холли и обнаружив, что она еще спит, он спустился вниз, довольный своим решением и тем, что ему теперь не нужно заботиться об ужине для себя и Холли. Мередит сидела за кухонным столом с чашкой в руке, склонившись над книгой. Купер остановился. Услышав его шаги, Мередит взглянула на него через плечо и улыбнулась.
Эта улыбка превратила его решение держаться от нее подальше в желание узнать ее получше. Напомнив себе, что ему нужна домохозяйка, а не подруга, он кивнул и подошел к кофейнику.
— Вы уверены, что не хотите позавтракать? — спросила Мередит. — Я могу приготовить тосты, омлет…
— Нет, спасибо. — Купер быстро налил себе чашку кофе, потом махнул рукой в сторону холодильника. — Телефон моего магазина, врача Холли и другие номера, которые могут вам срочно понадобиться, вы найдете на этом зеленом листе.
Мередит отодвинула стул и встала. Подойдя к холодильнику, она взяла список телефонов и начала изучать его. Потом, подойдя ближе к Куперу, спросила:
— Это семерка или четверка?
Черт побери, если бы он мог еще и не чувствовать запах ее шампуня! Внутри у него все сжалось.