– Как там насчет прогулки на снегокате?
– Сейчас же займусь этим.
– Этой ночью я перечитал все газеты, – возобновляет разговор Жан‑Клод. – Если этот Вор действительно хотел убить Элиз, он бы это давно сделал. Такую дичь, как мы, выследить нетрудно.
– Жан‑Клод! О таких вещах за столом не говорят! – протестует Франсина.
– Лучше уж говорить об этом за столом, чем на кладбище, – не может удержаться Ян.
– Жан‑Клод прав, – вдруг говорит Летиция. – Элиз не прячется. Вору было достаточно прицелиться в нее из ружья с оптическим прицелом или не знаю из чего.
Неприятно думать, что притаившийся в углу Вор говорит себе: «А что, неплохая идея!»
– Так какую же цель он преследует? – спрашивает Ян, кроша хлеб между пальцами (я слышу, как ломается корочка).
– Запугать нас? – предполагает Франсина.
– Манипулировать нами! – говорит Жан‑Клод. – Отвлечь наше внимание, пока он совершает какую‑то мерзость. Как иллюзионист.
– Нельзя сказать, что он просто делает вид, будто причиняет зло Элиз, – замечает Ян.
– Да, но ничего серьезного, – отвечает Жан‑Клод, которому в шкуру не воткнули дюжину дротиков.
– И потом, от чего он отвлекает наше внимание? – продолжает Ян. – Мерзости свои он, в любом случае, совершает.
– И тем не менее, – настаивает Жан‑Клод, – перед нами человек, отвратительным образом угрожающий Элиз, жестоко убивший двух женщин – и все! Молчание в эфире. Если это маньяк, он снова примется за дело. Зачем наводить нас на свой след этими провокациями против Элиз?
– Ты хочешь сказать, что он просто притворяется маньяком? – заинтересованно спрашивает Ян.
– Угу, – соглашается Жан‑Клод с набитым ртом. – Именно поэтому он устраивает весь этот цирк с письмами, мясом и так далее. А на самом деле он преследует совершенно четкую цель.
– Превратить Элиз в карпаччо? – усмехается Ян, чем вызывает возмущенные протесты присутствующих.
Он с силой сжимает мое плечо в знак извинения за шутку более чем сомнительного вкуса. Самое интересное, что, если бы речь шла о ком‑то другом, это меня рассмешило бы. Интересно и то, что от него исходит едва уловимый, но явный запах горечавки.
– А, по‑моему, это настоящий сумасшедший! – говорит Иветт. – Как подумаю об этих глазах в руке Элиз… Человек, способный расчленить женщину, это уж точно не шутник.
– Садист не означает сумасшедший, – упорствует Жан‑Клод. – Ну, мы увидим, продолжит ли он.
Это – самый подходящий момент, чтобы вошел Лорье со словами: «Он продолжил!». Я приготовилась услышать его быстрые нервные шаги в сопровождении тяжелых шагов Шнабеля, и, когда в действительности слышу, как открывается входная дверь и два человека быстро идут по коридору, задаюсь вопросом, не начались ли у меня галлюцинации.
– Вероник Ганс здесь? – еще пронзительнее, чем обычно, спрашивает Лорье.
– Вероник – как? – спрашивает Франсина.
– Одна из инструкторш по лыжам, – поясняет ей Ян. – С чего бы Вероник быть здесь? – обращается он к Лорье.
– Я только что заходил в лыжную школу, чтобы задать ей несколько дополнительных вопросов. Кевен Дейстрей сказал нам, что она отправилась в ГЦОРВИ, чтобы встретиться с кем‑то, кому она хотела сообщить нечто важное.
Я представляю себе, как все обмениваются подозрительными взглядами.
– Так ее никто не видел? – снова спрашивает Лорье.
Все остаются такими же безгласными, как я. Шорох балконной двери.
– Здрав‑ствуй‑те.
– А, господин де Кинсей! Я ищу Вероник Ганс.
– Я ее н‑не зна‑ю.
Шум отодвигаемого стула, падает стакан, Леонар садится.
– Может быть, она поднялась к мадам Ломбар? – предполагает Лорье.
– Меня спрашивают?
Шуршание закрывающихся дверей лифта, из которого вышла Жюстина.
– Вы, случайно, не виделись с Вероник Ганс? – в четвертый раз осведомляется Лорье.
– Я не знакома с этой особой, – охрипшим голосом отвечает Жюстина, – а что касается того, виделась ли я с ней…
Она изящно не договаривает фразу и проходит передо мной, оставив за собой след фиалковых духов и мятного ингалятора.
– У меня такой насморк! – говорит она мне, усаживаясь.
– Шнабель, поднимись и посмотри наверху! – приказывает Лорье.
– У вас есть ордер? – немедленно квакает Франсина.
– Ордер на что? – ласково возражает Лорье. – Мы ищем человека, который сказал, что идет сюда. Надеюсь, вы не сочтете неудобным, если мы проверим, не заблудилась ли она в коридорах?
– Или не роется ли в комнатах, – сухо говорит Иветт.
Я щиплю ее за руку, чтобы она замолчала.
– О, можете щипаться сколько угодно! Эта особа способна на все! Отвратительная хамка!
– Вижу, что вы, по крайней мере, с ней знакомы! – говорит Лорье.
Над нашими головами грохочут шаги Шнабеля. Мы слышим, как шумно открываются и закрываются двери.
– Мне не очень нравится, что ваш подчиненный вот так разгуливает по частным комнатам моих милых постояльцев, – говорит Франсина.
– А что именно он там ищет? – спрашивает Жюстина между двумя приступами кашля.
– Он ставит везде микрофоны, – отвечает ей Ян.
Летиция прыскает. Бульканье жидкости, запах «Сюз». Ян с удовольствием причмокивает губами. В соседней комнате Юго достал пластилин и дает указания милым постояльцам. Взрывы смеха, бормотанье, возгласы звучат резким контрастом с нашим молчанием и с шагами Шнабеля, разносящимися по дому.
– Хорошо, Клара, хорошо, твоя дама очень красивая. Нет, Бернар, это не едят, ты же знаешь. Мне все равно, пусть колбаса будет белая, как снег. А ты, Кристиан? Что хорошенького ты нам сделал? Таксу? Но у твоей собаки нет лап!
Шаги на лестнице.
– Я ее не нашел, шеф, – говорит запыхавшийся Шнабель.
– Хорошо. Извините, что помешал вам завтракать. Если Вероник Ганс объявится, буду признателен за сообщение.
Мой блокнот: »Почему вы ее ищете?»
– Ее алиби не подтверждается, – шепчет Лорье мне на ухо.
– Может быть, мы вам мешаем? – ледяным тоном спрашивает Франсина.
– Не больше, чем обычно, – отвечает ей Лорье и тщательно прикрывает за собой дверь.
– Вот ведь зануда! – бросает Франсина.
– Филипп всегда принимал себя слишком всерьез, – говорит Ян. – Ну так, я хочу еще стакан.
– Вам не кажется, что от старшины пахнет эдельвейсами? – спрашивает Жюстина.
– Мне кажется, что он стоит на краю профессиональной пропасти! – смеется Франсина. – кто‑нибудь хочет еще чайку? Элиз, гренок?
Делаю отрицательный жест. Почему Вероник Ганс сказала, что должна зайти сюда? Зачем она сказала это другому инструктору, если это неправда? Я предпочла бы, чтобы Шнабель нашел ее роющейся в моих вещах. Рассеянно прислушиваюсь к общему шуму.