Мэнни не отставал. Дверь с блестящим новым замком тряслась и трещала, словно
тот, кто был за ней, пытался вырваться.
Еще одна лампочка погасла. Темнота кусала нас за пятки. Мы перешли на полноценный бег; к тому времени, как мы добежали до лестницы, остались гореть
только две лампочки.
Мы уже взбирались наверх, когда свет погас окончательно. Мир погрузился в черноту. Я замерла на ступеньках, не желая двигаться дальше вслепую. Мэнни
задел меня плечом, но я не могла его разглядеть. Темнота была хоть глаз коли. Мы взялись за руки и полезли дальше. Рука Мэнни была ненамного больше моей.
Такая теплая и родная - и до чертиков успокаивающая.
Треск ломающегося дерева прозвучал подобно выстрелу в темноте. Лестницу затопил зловонный запах гниющего мяса.
- Вот черт! - Эти два слова эхом запрыгали в темноте. Я тут же пожалела, что я их произнесла. Что-то большое выскочило в коридор; отвратительные
чавкающие звуки стремительно приближались к лестнице.
Я прыгала через две ступеньки. Мэнни тоже не надо было подгонять - но и тварь внизу прибавила ходу. Полоса света под дверью показалась мне такой яркой,
что было больно смотреть. Мэнни распахнул дверь. Солнце ударило нам в глаза, и мы временно ослепли.
Тварь на лестнице закричала, застигнутая солнечным светом. Крик был почти человеческим. Я начала поворачиваться, чтобы взглянуть, но Мэнни захлопнул
дверь и покачал головой:
- Ты не хочешь на это смотреть. И я не хочу.
Он был прав. Так почему же меня так тянуло открыть дверь и увидеть в темноте что-то бледное и бесформенное? Кричащий кошмар наяву. Я посмотрела на
закрытую дверь и оставила все как есть.
- Ты думаешь, оно полезет за нами? - спросила я.
- На свет?
- Ага.
- Вряд ли. Но давай не будем выяснять.
Я согласилась. Солнечный свет заливал гостиную. Такой реальный и теплый. Крик, темнота, зомби - все это казалось ненастоящим при свете дня. Химеры,
исчезающие, когда наступает утро. Но я-то знала, что это не так.
Я открыла наружную дверь спокойно, не торопясь. Разве я чего-то боюсь? Но я прислушивалась - прислушивалась так внимательно, что слышала шум крови в
ушах. Прислушивалась к чавкающим звукам погони. Тишина.
Антонио по-прежнему был на посту. Может, предупредить его о кошмаре, что гнался за нами по лестнице?
- Ну как, трахнули зомби внизу? - поинтересовался Антонио.
Не стоит предупреждать старину Тони.
Мэнни сделал вид, что не услышал, а я посоветовала:
- Спустись и трахни себя в задницу.
Антонио только крякнул.
Я спустилась с крыльца. Мэнни шел рядом. Антонио не достал оружия и не стал в нас палить. Удачно денек начинается.
Маленькая девочка на трехколесном велосипеде остановилась рядом с машиной Мэнни и смотрела, как я забираюсь на пассажирское сиденье. Я взглянула в ее
карие глазки. Лицо девочки было почти черное от загара. Ей было не больше пяти.
Мэнни уселся за руль, завел мотор, и мы поехали. Девочка смотрела нам вслед. Перед тем, как мы завернули за угол, она снова принялась ездить туда-сюда по
тротуару.
7
Кондиционер нагнетал в машину холодный воздух.
Мы ехали, через жилые кварталы. Улицы были пусты. Все на работе. Во дворах играли детишки. На ступеньках
сидели мамаши; ни разу не видела, чтобы с детьми оставались отцы. Все в мире меняется, но не настолько. Мы с Мэнни молчали. Это было неловкое молчание.
Натянутое.
Мэнни украдкой взглянул на меня краем глаза.
Я откинулась на сиденье, и ремень безопасности вдавил пистолет мне в живот.
- Итак, - сказала я, - когда-то ты приносил в жертву людей.
Мне показалось, что Мэнни вздрогнул.
- Ты хочешь, чтобы я солгал?
- Нет, я хочу не знать. Я хочу жить в благословенном неведении.
- Ничего у тебя не получится, Анита.
- Я уж вижу, - сказала я. Я поправила ремень, чтобы пистолет не врезался мне в тело. Совсем другое дело. Если бы только все остальное можно было бы так
же легко поправить.
- И что же мы будем делать?
- С тем, что ты теперь знаешь? - Мэнни посмотрел на меня. Я кивнула. - Произнеси неистовую обличительную речь. Скажи, что я злобный ублюдок.
- Не вижу в этом особого смысла, - сказала я.
Он взглянул на меня внимательнее:
- Спасибо.
- Я не сказала, что ты поступал хорошо, Мэнни. Я просто не собираюсь на тебя орать. Пока, во всяком случае.
Нас обогнал большой белый автомобиль, набитый темнокожими подростками. Их стереосистема вопила так оглушительно, что у меня закачались зубы. У шофера
было плоское лицо с высокими скулами - как ацтекская маска. Наши глаза встретились, и он губами изобразил поцелуй. Остальные громко расхохотались.
Вздохнув, я подавила желание сделать в ответ непристойный жест. Не нужно подзуживать этих щенков.
Они свернули направо. Мы поехали прямо. Слава Богу.
Мэнни остановился на светофоре. У светофора был указатель “40-я Западная”. Двести семьдесят миль до Олив и короткая прогулка к моей квартирке. Час сорок
на все. Ерунда - но не сегодня. Сегодня мне хотелось поскорее избавиться от общества Мэнни. Мне нужно было подумать. И решить, как же быть дальше.
- Поговори со мной, Анита, пожалуйста.
- Клянусь Богом, Мэнни, я просто не знаю, что сказать. - Правду; друзья должны говорить друг другу исключительно правду. Угу. - Мы знакомы уже четыре
года, Мэнни. Ты хороший человек. Ты любишь свою жену и детей. Ты спас мне жизнь. Я спасла жизнь тебе. Я думала, что знаю тебя.
- Я не изменился.
- Нет. - Я посмотрела на него. - Ты изменился. Мэнни Родригес ни при каких обстоятельствах не стал бы приносить в жертву людей.
- Это было двадцать лет назад.
- На убийство нет срока давности.
- Ты сообщишь в полицию? - Его голос был очень тихим.
Светофор переключился, и мы влились в утренний поток машин - плотный, как обычно у нас в Сент-Луисе. Не лос-анджелесские пробки, конечно, но то и дело
приходится тормозить и рвать с места. Очень раздражает. Особенно в это утро.
- У меня нет доказательств. Только слова Доминги. Я бы не назвала ее надежным свидетелем.
- А если бы у тебя были доказательства?
- Не надо меня провоцировать, Мэнни. - Я выглянула в окошко. Серебристая “миада” с опушенным верхом.