– А с убитым, – пристально глядя на Снежану, резко спросил Опер, – то есть Кондаковым, вы вчера в половую связь вступали?
– Вчера? Вчера – нет, не вступала, – быстро и бодро проговорила фотомодель.
Однако Варя заметила: глаза ее метнулись во время ответа вверх и влево, а голос дрогнул, перешел на фальцет.
Верные признаки того, что человек врет.
Глава 6
Неразборчивая красотка
Варвара готова была поставить золотой кубок против старой бутсы, что сегодня ночью фотомоделька имела дело не только со своим нынешним любовником, Нычкиным, но и с предыдущим – Кондаковым. Кондаковым, труп которого недавно увезли в морг.
Опер, кажется, тоже понял, что Снежана врет, но заострять на этом внимание не стал.
– Расскажите, дорогая Снежана Федоровна, – дружелюбным тоном предложил он, – что происходило на протяжении вчерашнего вечера? Все по порядочку.
– На базу меня пригласил Нычкин, – с готовностью начала старлетка. Чувствовалось, что она долго и тщательно репетировала в уме свои показания. А может, и сговаривалась с кем-то, как ей отвечать. – Мы с Нычкиным приехали сюда около шести часов вечера. Сидели у него в номере. Разговаривали. Слушали музыку. Ну и, – она кокетливо стрельнула глазками в сторону Опера, – любили друг друга.
– Вы покидали вчера комнату Нычкина?
– Да.
– Куда ходили? Зачем?
– Мы с Чубчиком, ну, с Нычкиным то есть, один раз выходили. Поужинать.
– Вы здесь, на базе, ужинали?
– Да, вместе со всеми.
– Как остальные игроки Команды восприняли ваше появление за столом?
– Никак особенно не восприняли, – пожала плечами Снежана, – чего им воспринимать-то? Они воспитанные люди.
– А Кондаков на ужине был?
– Ну.
– Да или нет?
– Ну, был.
– Он как отреагировал на ваше появление? Вместе с Нычкиным? Не расстроился, нет?
– А с чего бы ему расстраиваться?
– Ну, насколько я знаю, вы же раньше сожительствовали именно с ним, с убитым – Кондаковым.
– Чубчик вам уже насвистел! – с оттенком неприязни к своему нынешнему партнеру воскликнула модель. – Ну, допустим, я с Кондаковым раньше, как вы говорите, сожительствовала. И что дальше?
– Кондаков-то мог, увидев вас с Нычкиным, заревновать, – рассудительно проговорил Опер, – рассердиться, расстроиться…
– Ничего он не расстроился! – вдруг окрысилась модель. – К тому же теперь он женат. То есть былженат.
– Почему «был»?
– Ну, он же умер. Значит, вдовец. То есть жена его вдова, – моделька совсем запуталась, слегка покраснела.
«Вот дурочка! Или прикидывается так умело?» – никак не могла понять Варя.
– А вы, Снежаночка, лично с Кондаковым во время ужина разговаривали? – спросил Опер.
– Нет.
– Может, вы с ним договаривались о чем-то?
– А о чем это я должна была с ним договариваться?! – расспросы о Кондакове все-таки выбили Снежану из колеи.
– Например, о свидании, – гнул свою линию Опер, – или совместно провести время. Прямо сегодня ночью.
– Нет. Нет! – почти выкрикнула модель и плотно сжала губы. – На что это вы намекаете?!
– Да ни на что я не намекаю, – миролюбиво протянул Опер, – я просто спросил. А может, за ужином что-нибудь эдакое, – майор неопределенно покрутил в воздухе пальцами, – происходило? Разговор какой-то или ссора?
– Между кем и кем? – прищурилась Снежана.
– Да между кем угодно.
– Не, ничего такого не было.
– А вы всех на ужине видели?
– В смысле? – вылупилась на Опера девушка.
«Все-таки она туповата, как все модельки, – подумалось Варваре. – Впрочем, чего уж там: не туповата, а прямо-таки тупа. И это очень даже хорошо заметно».
– Всех футболистов видели?
– Ну, всех, кто на базе остался.
– Как вы сидели за ужином?
– Мы с Чубчиком вместе. А эти четверо – за отдельным столиком.
– А эти четверо – Кондаков, Карпов, Галеев, Овсянников – они между собой не ссорились, нет?
– Да нет, – скривила рот Снежана, – сидели себе, разговаривали.
– Скажите, а вы с женой Кондакова знакомы? – переменил тему Опер.
– Ну, – дернула плечиком Снежана, – так, встречались. Пару раз.
– Как ее звать?
– Анжела.
– В каких они с Кондаковым были отношениях?
– В каких, на хрен, отношениях? – изумилась модель. – Они замужем были. Так что имеют право!
«Все-таки она безнадежно глупа, – уверилась Варвара, – и дико вульгарна».
– Ну и как Кондаков с женой? Дружно жили? Не ссорились? – продолжал давить Малюта.
– Да откуда я знаю!
– А где она, Анжела Кондакова, сейчас, в данный момент, находится? Вы не в курсе?
– Дома, наверно. В смысле, в Питере, – моделька вдруг покраснела.
– А может, не в Питере? – прищурился Опер.
– Ах, да! – вдруг спохватилась Снежана. Последний вопрос отчего-то здорово смутил ее. – Она сейчас отдыхает где-то. На Багамах, что ли. Или на Бали, – и Снежана быстро добавила: – Мне Нычкин рассказывал.
От Варвары не укрылось, что модель вдруг растерялась и поплыла в ответ на простой вопрос о местонахождении жены Кондакова. Заметил, судя по всему, это и Малютин. Но педалировать тему не стал.
В этот момент в комнату отдыха заглянул юный следователь.
– Ну что? – спросил его Опер, прерывая допрос Снежаны.
– Я с Овсянниковым поговорил.
– И как?
– Да ничего вроде подозрительного. Он говорит, что всю ночь спал, ничего не видел, не слышал.
– Не врет?
– Похоже, что нет. Очень переживает.
– С чего бы ему переживать?
– Они вчера вечером с Кондаковым поссорились.
– Вот как? – поднял брови Опер. – Из-за чего?
– Из-за ерунды.
– То есть?
– Они в карты играли. Все вчетвером, кроме Нычкина. И Овсянников смухлевать захотел. А Кондаков его за руку поймал. Ну, они и поцапались.
– А потом Овсянников ночью пошел и его зарезал, – скорее в шутку, чем всерьез предположил Малютин.
– Из-за карточной ссоры? Не смешно. Овсянников очень переживает, что он перед покойным извиниться не успел. Я, говорит, утром хотел к нему подойти, извиниться. А теперь, говорит, Кондаков умер и так меня, выходит, и не простил. Так и оставил мне камень на сердце.
– Раскаивается, значит?
– Из-за ссоры – да.
– Думаешь, он чист?
– Думаю, да. Да и что убитому с Овсянниковым было делить?
Опер при этих словах кинул выразительный взгляд на Снежану.
– Вот видите, дорогая гражданка, – промолвил он, – кажется, еще одним подозреваемым стало меньше.
Потом вдруг спросил:
– Перед последним чемпионатом жены и подруги футболистов голыми сфотографировались. Это чья была идея?
– А что, нельзя, что ли? – окрысилась Снежана.
– Да нет, почему же, можно, – разулыбался Опер. – Очень даже можно. Наоборот, вы мне, да и многим мужчинам в нашей стране, доставили большое удовольствие. Просто непонятно: а зачем вы это сделали?
– Захотели и сделали. А вам-то что?
– Так чья это все-таки была идея? Мне просто, как болельщику, интересно.
– Откуда я знаю! Мне позвонили, я и согласилась.
– Кто позвонил?
– Да я уж не помню. Кто-то из девчонок.
– Довольны съемкой?
– А чего ж мне недовольной-то быть! – Снежана горделиво поправила прическу, вытянула вперед длинные ноги.
– А другу вашему, то есть Кондакову, ваши фотографии понравились?
– Да ничего, – хмыкнула моделька.
– А Нычкину?
Снежана вдруг поняла, что сделала ошибку, незаметно согласившись, что убитый Кондаков является ее другом, – лопухнулась, попала в ловушку! Она покраснела и хмуро сказала:
– Ему тоже понравилось, – и гневно тряхнула волосами, упрямо сжала рот.
– Ну, ладненько, – снова переменил тон майор, стал добреньким, благодушненьким. – Вернемся ко вчерашнему вечеру. Что вы с Нычкиным делали после ужина?
– То же, что и до ужина, – хмыкнула старлетка и без обиняков добавила: – Трахались.
– Вино пили? – мягко и словно невзначай спросил Опер.
– Вино? – сделала паузу Снежана, и по ее метнувшимся глазам Варя поняла: сейчас соврет. Опять соврет. – Нет, не пили.
– Да что ты врешь! – Варя не выдержала – гаркнула.
Опер с любопытством глянул на коллегу: словно на статую, какую-нибудь девушку с веслом, что вдруг взяла да заговорила.
– Что ты мелешь! – набросилась Варвара на девушку.
Тупоголовость Снежаны раздражала ее, равно как и ее проститучий вид, и жалкие попытки что-то скрывать, и эмоциональная холодность.
– В номере Нычкина нашли пустую бутылку из-под вина. Бордо, между прочим. Кто ее пил?! Нычкин в одиночку? Или ты пила, но не с ним, а с Кондаковым?
Глаза Снежаны наполнились слезами. Она потупилась, потом прошептала:
– Да, это мы. Мы пили. С Нычкиным.
– Чего ж ты тогда врешь?! – воскликнула Варя. – По мелочам врешь?!
– Я думала, футболистам пить нельзя, – прошептала та, – режим.
– Ты что, дура совсем?! – напустилась на нее Варя. Ее гнев был искренним – не то что постоянная игра Опера.
А он тут же постарался использовать вспышку Вари в своих интересах, то есть в интересах расследования.
– Варвара Игоревна! – строгим тоном одернул он Варю. – Выбирайте выражения!
И тут же ласково обратился к подозреваемой:
– Вы с Нычкиным вино из бокалов пили? Или из горла?
– Из стаканчиков. Он с собой наборчик возит, – прошептала Снежана.
– А чем Нычкин вино открывал?
– Н-не знаю. Н-не помню. Штопором, наверное.
– Хорошо. Вы этот штопор опознаете для меня, но позже, ладно?..
Девушка кивнула – она не сводила с Малютина глаз. Он, кажется, сменами своего настроения и ритма допроса заворожил ее, как Марадона в свои лучшие дни завораживал защиту противников.
– Итак, Снежана Федоровна, – эпическим тоном произнес Опер, – после ужина вы весь вечер провели в номере с Нычкиным. Пили вино, и все такое… А что было дальше? – задушевно продолжил он. – Как в том номере, в вашей постели, вдруг Кондаков оказался?
Моделька вздохнула и заученно проговорила:
– Я заснула, потом просыпаюсь, Василия рядом нет. Темно. И слышу: в нашем номере кто-то ходит. Я его окликнула: «Чубчик, Чубчик!» – это у нас с Нычкиным прозвище такое. Никто не отвечает. Я испугалась. А потом… Потом на постель ко мне кто-то садится. Ну, я думала, это Нычкин, взяла его и погладила. По ноге… И поняла, что это не он!
– А Кондаков, – добавил Опер.
– Да. Кондаков!
– Он пришел к вам по старой памяти в гости.
– Уж не знаю, по какой он там памяти ко мне пришел, – с выражением оскорбленной невинности проговорила Снежана, – да только я его к себе не приглашала!
– А вот скажите, Снежаночка, – чрезвычайно доверительно спросил Опер, – кто лучше в постели: Кондаков или Нычкин?
Варя не сомневалась, что сейчас Снежана пошлет Опера далеко и надолго – лично она бы на ее месте так и сделала. Однако ту вопрос не оскорбил, она вдруг всерьез задумалась.
– Да оба ничего… – произнесла она неуверенно.
– И вы сегодня это проверили, – утвердительно сказал Опер, – спали с ними обоими. С одним сначала, а потом с другим.
– Нет!! – вскричала Снежана.
– Снежаночка, – вроде бы шутливо погрозил ей пальцем Малютин, – у нас ведь здесь, прямо на базе, судмедэксперт есть. А что это значит? А то, что мы у вас прямо сейчас можем анализ взять. Возьмем и определим: один мужчина с вами сегодня был или двое. Так что лучше до греха – до анализа то есть – не доводите. Правду говорите: было у вас ночью чего с Кондаковым? Или не было?