– Запри дверь, – велела она, когда сестры оказались в спальне. Пока Нили выполняла приказ, Алекс пыталась добраться до кровати. Наконец замок щелкнул, и она почувствовала облегчение, но лишь частичное. Кромешная тьма была страшна сама по себе. А тут еще рев бури за окном и уверенность в том, что кто-то – кто-то! – был в доме. Если бы не Нили, Алекс просто умерла бы со страху. Но ради сестры она была обязана сохранять присутствие духа. В конце концов, Нили всего лишь девочка-подросток.
Телефон стоял рядом с лампой. Держась за кровать, Алекс добралась до тумбочки. Лампа, книга, часы, телефон. Она ощупью нашла трубку и сняла ее. Гудков не было.
– Алекс, ты чувствуешь запах дыма? – тоненьким, испуганным голоском спросила Нили. Судя по голосу, она обходила кровать и шла к сестре.
Нажимая кнопки наугад (было так темно, что она не видела ни кнопок, ни написанных на них цифр), Алекс тщетно пыталась оживить телефон. Слова Нили заставили ее перестать заниматься этим бесполезным делом и принюхаться. Однако головная боль становилась невыносимой. Алекс закрыла глаза, но тут же открыла их снова. Закрывать глаза тоже было больно.
Запах действительно был, слабый, но узнаваемый. Пахло паленой шерстью.
– Да, пожалуй, действительно пахнет гарью. – Алекс устало положила трубку и медленно поднесла руку к голове. Кровь продолжала идти; пальцы нащупали огромную шишку. Потрогав ее, Алекс поморщилась. – Телефон молчит.
– Что нам делать? – Голос Нили звучал совсем по-детски.
– Думаю, надо выбираться из дома. – Что-то действительно горит, поняла Алекс, потянувшись к тумбочке за коробкой с бумажными носовыми платками, которая стояла там вечером. Дым был едким. Может быть, начался пожар? Такая возможность не исключалась. Не зря же отключились и электричество, и телефон сразу. Вор или не вор, но не было смысла сидеть в запертой спальне и ждать неизвестно чего.
– Мне страшно, – срывающимся голосом прошептала младшая сестра.
– Мне тоже. – Алекс нашла коробку, взяла несколько салфеток и приложила их к затылку. Хотя прикосновение было совсем слабым, рана тут же заныла и запульсировала. Нили об этом знать ни к чему. Помочь Алекс она ничем не может, а пугать и без того испуганную сестру глупо, а то и опасно.
– Неужели наш дом горит? – через несколько секунд спросила Нили.
– Возможно.
Если бы они могли добраться до машины, но ключ от «Мерседеса» висел на крючке в кухне, а сам автомобиль находился в отдельно стоявшем гараже позади дома. Алекс поставила ее туда несколько часов назад.
Искать путь на кухню в полной темноте не хотелось. А пробираться к гаражу – еще меньше.
– Человек, который был здесь сегодня, – Джо Уэлч, управляющий фермой, – живет чуть ниже нас. Если мы спустимся по лестнице и выйдем через парадную дверь, то через несколько минут доберемся до его дома.
– Но там льет как из ведра. А потом… вдруг тот, кто находится в доме, только и ждет, чтобы мы вышли? – дрожащим голосом возразила Нили. – Как в «Крике».
– Я не желаю этого слышать, – прервала ее Алекс.
Нили обожала фильмы ужасов, а Алекс просто не могла их смотреть. Когда Нили несколько раз удавалось уговорить старшую сестру посмотреть что-либо подобное, Алекс почти все время сидела зажмурившись. Когда она открывала глаза и видела что-то жуткое, то неизменно визжала, как баньши [10] , и закрывала лицо руками, к вящему неудовольствию Нили.
– До парадной двери всего пара минут. Спустимся по лестнице, и все, – решительно заявила она.
– Но в «Крике»…
– Это жизнь, а не фильм ужасов, – решительно сказала Алекс. Ей не хотелось думать о том, что человек, который был в ее спальне, может ждать, когда они выйдут в темноту.
Запах гари становился все сильнее. Сидеть взаперти было глупо.
Они должны выбраться из дома. Алекс на мгновение задумалась. Если они побегут через раскисшее болото, в которое сейчас превратилась земля, понадобится крепкая обувь. Ее шлепанцы на резиновой подошве достаточно разношены, чтобы подойти Нили, у которой нога больше. Пошарив ногой, Алекс нашла их рядом с кроватью, подняла и протянула сестре.
– Надевай.
По счастью, Алекс отлично помнила, где поставила свои мокасины, когда распаковывала вещи, – на полке для обуви, внутри просторного встроенного шкафа.
– Куда ты? – в панике спросила Нили, когда Алекс отошла от нее.
– За туфлями. – Обе говорили вполголоса. Придерживаясь за стену, Алекс добралась до шкафа. Вот и туфли! Алекс схватила их и сунула в них ноги. Обратный путь дался ей с трудом.
– Алекс!
– Я здесь.
Алекс ощупью сняла с кровати старинное стеганое одеяло ручной работы и наугад же протянула его Нили, ничего не видя в темноте.
– Завернись в него, и пойдем, – сказала она, убедившись, что Нили взяла одеяло.
Схватив второе одеяло, шерстяное, лежавшее под стеганым, Алекс накинула его на плечи и позвала Нили. Когда их руки встретились, сестры пошли к двери спальни.
Едва протянутая рука Алекс коснулась резной деревянной филенки, как Нили неожиданно попятилась, потащив Алекс за собой.
– О боже, Алекс, в «Пятнице, тринадцатого»…
– Если ты скажешь еще хоть слово про какой-нибудь дурацкий ужастик, я убью тебя собственными руками! – не оборачиваясь, гневно прошипела Алекс и сильно дернула Нили за руку. – Пошли. Не смей ничего говорить, пока мы не выйдем наружу. И, что бы ни случилось, не отходи от меня.
– Чтоб мне обосраться! – горячо поклялась Нили. Ее рука была ледяной. На сей раз Алекс пропустила неприличное выражение мимо ушей. Ее сердце билось в такт с пульсировавшей в голове болью. Живот сводило судорогами. Во рту пересохло. В темноте за дверью спальни их могло ждать что угодно и кто угодно.
Алекс осторожно отвела язычок замка, но щелчок все равно прозвучал в ее ушах как выстрел. А потом повернула ручку.
Глава 11
Джо лежал на спине, подложив руки под голову, и смотрел в белый потолок, хотя в это время обычно давно спал. Дождь лил как из ведра. Все лето в Шелби-Каунти стояла засуха, которой не было сто лет: ручьи обмелели, кукуруза засыхала на корню, деревья сбрасывали листья. А сейчас, когда было уже слишком поздно для возмещения ущерба, разразился настоящий всемирный потоп. Только бы крыша не протекла.
Конечно, можно было встать, спуститься на кухню и что-нибудь съесть. Увы, посмотреть телевизор было нельзя. Двадцать минут назад отключилось электричество, как часто бывало в грозу. Однако Джо отказывался признать свое поражение. Бессоннице его не одолеть. После побега Лоры, бросившей его в беде с тремя маленькими детьми, с кучей долгов и разбитыми вдребезги мечтами сделать карьеру, он не мог спать несколько лет. Но, в конце концов, обуздал своих демонов, занял прочное положение в обществе и снова научился спать.
Однако сегодня Александра Хейвуд в очередной раз разрушила его жизнь.
Жалованье управляющего фермой Уистлдаун составляло почти половину его дохода. Плюс экономия на медицинской страховке, за которую он платил намного меньше, поскольку официально являлся служащим компании Хейвуда. И все это исчезло в одну секунду. Но потеря лошадей была еще хуже, чем потеря работы. Вернее, была бы хуже, если бы потеря дохода не отражалась на детях.
Да, у него был контракт, но Джо знал, что иногда контракт не стоит бумаги, на которой он написан. Его контракт давал ему только возможность выиграть время.