Грязь чавкала под ногами при каждом шаге, засасывала туфли. Бежать по ней было еще труднее, чем по глубокому мокрому песку. Ночь была на редкость темной; кромешную тьму время от времени разрывали лишь полосовавшие небо молнии. Но от этого становилось как будто еще темнее. Страх перед погоней стал меньше – даже маньяк-убийца крепко подумал бы, прежде чем выйти на улицу в такую погоду, – но совсем не исчез.
Глаза Алекс были защищены от дождя одеялом, накрывавшим ее как плащ-палатка. Она увидела впереди темную фигуру в стеганом одеяле. Нили перелезала через забор, до которого добралась первой. Это был уже второй забор на их пути. Фланелевая пижама позволяла Нили передвигаться быстрее, чем ночная рубашка – Алекс.
С чего она взяла, что добраться до дома управляющего будет парой пустяков?
Колени норовили подогнуться; рана на голове болела нещадно. В ледяном дожде только одно было хорошо: холодный компресс заставил кровотечение прекратиться. Однако Алекс промокла до нитки и продрогла до костей. Холод был таким, что она не ощущала пальцев ног.
Нили одолела забор и ждала ее. В темноте ее повернутое к Алекс лицо, обрамленное мокрым стеганым одеялом, казалось бледным овалом и едва виднелось сквозь потоки дождя.
– Иди дальше! – изо всех сил крикнула Алекс. Шум дождя был таким сильным, что сестра могла ее не услышать. Но, должно быть, Нили поняла, потому что кивнула и исчезла во тьме. На мгновение, только на одно мгновение, Алекс позволила себе передохнуть. Она наклонила голову и оперлась о забор, пытаясь перевести дух. Дождь без помех просачивался сквозь промокшее одеяло, как будто она стояла обнаженной. Чтобы придать себе сил, Алекс нарочно подумала о том, от чего убегала, – о звуках чужого дыхания, о запахе гари, о человеке, который был в доме и сейчас, возможно, гонится за ней.
Прогремел гром. По небу зазмеилась молния, а потом пугающе близко грохнуло. Это заставило ее очнуться. Вытащив ногу из засасывающего болота, Алекс задрала ночную рубашку повыше, поправила одеяло и полезла через забор. Доски были шершавыми и скользкими от воды. Ноги в туфлях на кожаной подошве срывались с узких перекладин. Ледяной ливень впивался в голые ноги. Перелезая через верхнюю жердь, она подняла глаза и увидела вдали, на пригорке, белый дом Уэлча. Ну, еще немного…
Алекс скорее догадалась, чем увидела, что Нили скользит и шлепает по грязи, преодолевая последнее препятствие – широкий двор.
А потом упала.
Это случилось так внезапно и неожиданно, что она даже не успела вскрикнуть. Нога сорвалась, и Алекс с размаху грохнулась на спину. Голова ударилась о что-то твердое. Во второй раз за ночь у нее посыпались искры из глаз. Мгновение она просто лежала в грязи не в силах пошевелиться, сдавшись на милость дождя. Одеяло за что-то зацепилось и соскочило. Теперь оно висело на заборе, как белый флаг поражения.
Дождевые капли вонзались в кожу, как жала тысяч ледяных пчел. Грудь, которую раньше защищало одеяло, оказалась неприкрытой. Алекс перекатилась на живот и уперлась во что-то деревянное.
Оглядевшись, Алекс поняла, что стукнулась о столб. Два удара по голове за одну ночь – это уже чересчур. Сил подняться не было. Она очутилась в нокдауне. Темнота то отступала, то подступала вновь. Капли падали на мокрую землю и отскакивали от нее. «Только на минутку», – сказала себе Алекс и опустила голову на сложенные руки.
Прошло несколько не то секунд, не то часов. Сквозь забытье она услышала какие-то звуки. Алекс с трудом приподняла голову. Так. Она все еще лежит в грязи и ледяной воде, а по спине колотят еще более холодные струи. Кожа онемела, руки – единственная часть собственного тела, которую она видела, – на фоне черной земли казались мертвенно-белыми.
Повсюду стоял запах влажного торфа, одуряющий, как аромат дешевых духов. Она прикрыла глаза рукой, заставила себя сосредоточиться и увидела приближающиеся мужские ботинки. Ботинки остановились в нескольких сантиметрах от ее лица. Даже в темноте было видно, какие они огромные и грязные.
К оцепеневшей Алекс внезапно вернулась память. Дрожь охватила ее, кожа покрылась мурашками от ужаса. Кто-то был в ее спальне, в доме…
Она поднялась на колени и с колотящимся сердцем всмотрелась в грозно маячившую над ней высокую темную фигуру, скрытую пеленой дождя.
– Какого черта вам вздумалось устраивать заплыв в грязи? – в львином рыке, перекрывавшем даже рев бури, слышались гнев и досада. Тем не менее, Алекс почувствовала облегчение. Перед ней стоял не маньяк-убийца, встречи с которым она боялась, а Уэлч, несносный, надоедливый, но все же спаситель. Вода текла с него ручьями, словно кто-то поливал его из пожарного шланга, включенного на полную мощность.
– Я упала, – ответила Алекс.
Уэлч наклонился, крепко схватил ее за руку и рывком поднял на ноги. Колени ее задрожали, голова закружилась; Алекс привалилась к нему и обеими руками вцепилась в его рубашку. Слава богу, есть на кого опереться. Она наклонила голову, пытаясь укрыться от дождя, и уперлась лбом в его ключицу. Рубашка Уэлча оказалась застегнутой только наполовину. Алекс ощутила щекой его грудь, поросшую густыми жесткими волосами. От него пахло мылом и влажной тканью. Кожа, вымытая дождем, казалась холодной и скрывала внушительные мускулы. Он был большим, крепким и достаточно сильным, чтобы одолеть кого угодно. Только теперь, когда страх прошел, Алекс поняла, насколько она была испугана. Пусть Уэлч ей не нравится, но с ним она в безопасности.
– В доме кто-то был… – начала она.
– Помолчите! – крикнул Уэлч.
Алекс едва слышала сама себя и сомневалась, что он понял хоть слово. Не успела она сообразить, чего от нее хотят, как Уэлч обнял ее за плечи, нагнулся, подхватил под коленки и взял на руки. Потом повернулся и пошел к дому, неся Алекс так легко, словно она была ребенком. Он шагал размашисто, наклонив голову и ссутулив плечи, чтобы защитить ее от дождя. Алекс смущенно покорилась неизбежности и обняла его за шею.
Глава 12
В дверном проеме толпились люди. Пока Уэлч осторожно нес ее по ступенькам крытого крыльца, Алекс видела только тени и бледные пятна вместо лиц. Наконец жгучие укусы дождя прекратились, и это было чудесно. Алекс с облегчением расслабилась. Ее осветил яркий луч: по крайней мере у одного из стоящих здесь людей был фонарик. Алекс опустила глаза и только тут поняла, что на ней нет ничего, кроме мокрой ночной рубашки. Тонкий шелк прилипал к телу, как казеиновый клей. Ее соски, затвердевшие от холода, были ясно видны сквозь ткань – очевидно, как и все остальные интимные части тела. По ней можно было изучать анатомию. Если бы не темнота, это было бы совершенно неприлично.
– Опусти фонарь, – сказал кому-то Уэлч, заслужив ее молчаливую благодарность. Он понес Алекс в дом, и люди расступились. Ее голова, казалось, слишком тяжелая для шеи, лежала на широком плече Уэлча. Алекс замерзла до полусмерти, ее тошнило, кружилась голова. Если бы не Уэлч, ей едва ли удалось бы подняться и без посторонней помощи добраться до дома.
Она была перед ним в долгу.
– Алекс, как ты? – Нили растолкала остальных и положила ладонь на ее ледяную руку. Ее слова перемежались стуком зубов. Алекс было так холодно, что она с трудом ощутила прикосновение пальцев сестры, почти таких же холодных. – Что случилось? Я думала, ты идешь за мной.
– Я упала, когда перелезала через забор. Все в порядке. Просто замерзла.
Ее голос был слабее обычного. И зубы тоже стучали.