Только пятнадцать минут прошло, как он увидел этих незнакомцев в приемной. Пятнадцать минут. Четверть часа. Столько ушло на то чтобы погубить последние семь лет его жизни.
Говард перехватил пистолет за рукоять, хотя она была липкой от крови.
Морган узнает – в этом Говард не сомневался. Для него не существовало ни религии, ни веры, но он знал, что Дьявол – есть. Знал так твердо, как редко это знает самый преданный фанатик. И каким бы ни было страшным и жестоким создание, называющее себя Соней Блу, Морган был в тысячу раз хуже.
~~
– Ты не считаешь, что мы немного пережали с этим парнем? – спросил Палмер, пока они ждали лифта.
Соня наклонила голову в его сторону, но из-за очков Палмер не мог сказать, смотрит она на него или в коридор. Она пожала плечами:
– Головной баран. Предатель своего биологического вида.
– Это да, но, может, он не знал, кто такой Морган?
– Знал, и отлично знал. Как президент знает, что делается в стенах Пентагона. Только ему выгодно было притворяться, что не знает. У него даже не было смягчающего обстоятельства, как у всех ренфилдов, – что его вывихнули против его воли.
Кабина пришла пустая. Когда Палмер вошел, до него донесся приглушенный хлопок со стороны офиса Рассела Говарда. Он поглядел на Соню, а та лишь снова пожала плечами:
– Как бы высоко ни забралась овца, убойного зала ей не миновать.
9
– Ты уверена, что адрес правильный?
Соня кивнула.
– Это единственный «доктор Дж. Кэрон» в телефонной книге. А в чем дело? Ты же не ждал готического замка с горгульями и рва с водой?
– Нет, но думал, что как-то он должен выглядеть... ну,по-другому.
Сидя в арендованном автомобиле, Соня рассматривала дом на той стороне улицы. Ей не хотелось признаваться, но она тоже ждала чего-тодругого. Окружающие дома были средиземноморской архитектуры, популярной в двадцатые годы двадцатого века. Невысокие пастельного цвета семейные обиталища вдоль изогнутой улицы казались не той округой, где должно пребывать повелителю нежити.
В сгущающихся сумерках мужчины и женщины спортивного и здорового вида, в дорогих тренировочных костюмах и кроссовках, с наушниками на голове делили улицу с собачниками, прогуливающими своих питомцев. Несколькими кварталами дальше новые и, несомненно, более дорогие дома строились там, где бушевало землетрясение восемьдесят девятого года. Соня никак не могла представить себе Моргана, идущего в лавочку на углу за шестибаночным пакетом минеральной воды и пакетом вермишели с кальмарами.
– Погоди-ка! Вон кто-то выходит. Не он?
Соня вгляделась в мужчину средних лет, силуэт которого вырисовывался на крыльце. Он был одет в серый костюм со старомодными кожаными подтяжками, пиджак небрежно переброшен через руку, волосы, седеющие на висках, забраны сзади в короткий пучок, глаза закрыты слегка тонированными защитными очками.
Она закрыла глаза и представила себе его таким, каким он явился ей двадцать лет назад: прожигатель жизни, богатый английский плейбой, ради прихоти заглянувший в Веселый Лондон. Резкие, как у Кэри Гранта, черты лица зарябили, открывая горящие глаза и острые клыки. Послышался его резкий смех – так он смеялся, когда заставлял ее взять в рот свой холодный член... Соня стряхнула с себя воспоминания, не успев пережить агонию одновременной пенетрации.
Она дрожала, дыхание ее стало прерывистым. Палмер смотрел на нее с тревогой.
– Что с тобой?
– Это он. – Соня сама удивилась, как ей трудно говорить. Ее била странная лихорадка. Почти двадцать лет она искала это чудовище, а теперь могла только глазеть на него. Сейчас был ее шанс. Она может прыгнуть на него и завалить раньше, чем он успеет добежать до припаркованного на дорожке «феррари».
Но она только и могла, что трястись и трудно дышать, как в приступе малярии. Будто мозг в костях сменился свинцом.
Морган сел в машину и выехал на улицу. Если он и глянул в их сторону, то ни Соня, ни Палмер этого не заметили. Как только «феррари» скрылся за углом, охватившая Соню вялость исчезла.
– Тебе не надо в больницу? Ты похожа на человека на грани шока.
Соня сердито тряхнула головой – скорее чтобы вырвать себя из паралича, нежели ответить на предложение о помощи.
– Все о'кей... теперь. Я боялась, что такая штука может случиться.
– В каком смысле?
– Морган меня создал. Какая-то часть – вампирическая часть – моей личности построена по его образу. Когда я его увидела, я хотела его убить. И не могла шевельнуться! Будто кто-то щелкнул кнопкой, отключив мне нервную систему.
– То есть ты была под гипнозом?
– Скорее включился инстинкт самосохранения. Какая-то часть моего мозга считает, что убить Моргана – это для меня то же самое, что убить себя.
– Это значит, что ты не сможешь поднять на него руку?
– Не значит! – ответила она резче и громче, чем это было необходимо. Вздрогнув, Соня взяла себя в руки. – Это вопрос силы воли. Вот так Морган вырвался от своего создателя, Панглосса. Он показал, что у него воля сильнее.
– А у тебя?
Она пожала плечами:
– Придется выяснить на собственной шкуре. Ладно, раз мы знаем, что монстра нет дома, что ты скажешь насчет его навестить?
Палмер вздохнул и вытащил из кармана плаща кожаный кошелек. Открыв его, он показал набор отмычек.
– Приятно иметь дело с человеком, который всегда подготовлен, – усмехнулась Соня.
Всего за несколько секунд Палмер отпер замок и заколебался, открывать ли дверь: к ней было приклеено объявление:
ВНИМАНИЕ! ДОМ ОХРАНЯЕТСЯ СИСТЕМОЙ БЕЗОПАСНОСТИ «ФЕЛЕГЕТОН»!
– Ладно, рискнем. Наверняка Морган не хотел бы, чтобы полиция приехала на вызов.
– Как скажете, босс. – Палмер перешагнул порог, вздрогнув в ожидании неизвестно чего.
Тишина.
Соня осторожно вошла в гнездо вампира, поворачивая голову, как тарелку радара.
– Он не очень старался обставиться, – шепнул Палмер.
В гостиной не было мебели. Желтоватый ковер покрывал пол от стены до стены. Слева от себя Палмер заметил такой же пустой обеденный уголок.
– Он здесь не живет, это только гнездо. Удобно для поддержания личины. Для вампиров это эквивалент квартиры в городе. У многих Ноблей гнезда по всему миру, в основном в столицах – там, где соседям не будет странно, что владелец отсутствует.
– Черт, что-то у меня здесь мурашки бегут по коже.
Соня подняла руку, призывая к молчанию, и потянула носом воздух.
– Ничего не чуешь?
– Ну, теперь, когда ты сказала... вроде барбекю у соседей. – Желудок Палмера отозвался на аромат.
Соня подошла к закрытой двери спальни. Здесь запах жареного мяса стал сильнее. Открыв дверь, Соня шагнула в спальню.
Полумрак был озарен экраном маленького цветного телевизора, поставленного на перевернутый молочный ящик. Напротив телевизора стоял складной стул, а на нем сидел мужчина средних лет в измятом костюме. Пустую комнату наполнял запах жареной свинины.
Мужчина у телевизора медленно повернул голову к вошедшим. Палмера поразила красная, как рачий панцирь, кожа на лице. Будто его вскипятили заживо. Почерневшие губы раздвинулись, челюсть отвисла.
Соня вдруг бросилась назад, в коридор. Палмер с ужасом смотрел, как из ушей и ноздрей сидящего повалили дым и пар. Это было почти смешно, как в старом мультике Текса Авери.
Из глотки обваренного вырвался клуб пламени, ударился об стену рядом с головой Палмера и расплескался по его плечу. Палмер был настолько поражен, что даже не мог крикнуть, хотя почуял запах собственных паленых волос.
Соня схватила его за руку и потащила из комнаты.