Смотря на спящего, он сжимал и разжимал руки перед собой.
Я подошла и тронула Ирвинга за руку.
– Что ты хочешь мне сказать?
Он потряс головой.
– Не понимаю, о чем ты.
Я развернула его, заставив смотреть мне в глаза.
– Говори, Ирвинг.
– Ты не оборотень, Анита. И ты не встречаешься больше с Ричардом. Тебе нужно уйти из этого мира, а не ввязываться в него все дальше.
Он выглядел так серьезно, почти торжественно, что я испугалась.
– Ирвинг, в чем дело?
Он просто покачал головой.
Я схватила его за обе руки, и заставила себя не начать его трясти.
– Что ты скрываешь?
– Есть способ заставить стаю охранять Стивена и Натаниеля.
Я сделала шаг назад.
– Слушаю.
– Ты выше Сильви по рангу.
– Я не обротень, Ирвинг. И даже не подружка вожака.
– Ты больше, чем это, Анита, и ты сама это знаешь. Ты убила некоторых из нас. Ты убиваешь просто и без угрызений совести. Стая это уважает.
– Боже, Ирвинг, что за всеобщее признание!
– Ты плохо себя чувствуешь из-за того, что убила Райну? Ты потеряла сон из-за Габриеля?
– Я убила Райну, потому что она пыталась убить меня. И убила Габриеля по той же самой причине, самооборона. Так что нет, я не потеряла сон.
– Стая уважает тебя, Анита. И если ты сможешь найти членов стаи, про которых все и так знают, что они оборотни, и убедить их, что ты значительно страшнее, чем Сильви, то они будут охранять и Стивена, и Габриеля.
– Я не страшнее Сильви, Ирвинг. Я не могу выбить из них послушание. А она может.
– Но ты можешь убить их, – сказал он очень спокойно, глядя мне в лицо с ожиданием, как я отреагирую.
Я открыла и закрыла рот.
– Что ты пытаешься мне подсказать сделать, Ирвинг?
Он покачал головой.
– Ничего. Забудь, что я сказал. Я не должен был это говорить. Просто оставь здесь побольше полиции, и езжай домой, Анита. Уходи от этого, пока еще можешь.
– Что происходит, Ирвинг? С Сильви могут быть проблемы?
Он посмотрел на меня. Его обычно веселый взгляд был задумчив, торжественен. Он снова покачал головой.
– Мне нужно идти, Анита.
Я схватила его за руку.
– Ты никуда не пойдешь, пока не объяснишь мне, в чем дело.
Он повернулся ко мне медленно и с неохотой. Я отпустила его и сделала шаг назад.
– Говори.
– Сильви бросала вызов любому в стае, кто был выше нее по рангу, и каждый раз побеждала.
Я посмотрела на него.
– Ну и что?
– Ты отдаешь себе отчет, насколько это необычно для женщины – пробивать себе путь наверх, и становиться второй? В ней всего-то пять футов, шесть дюймов, она тонкая. Хочешь узнать, как она побеждала?
– Ты становишься скрытным, Ирвинг. Это на тебя не похоже. Я не собираюсь играть с тобой в угадайку.
Просто скажи мне.
– Он убила первых двоих, с кем дралась. Ей не обязательно было делать это. Она так решила. Следующие трое, которым она бросила вызов, не приняли его и просто согласились признать ее доминантой по отношению к себе. Они не хотели рисковать жизнью.
– Очень практично, – сказала я.
Он кивнул.
– И с Сильви всегда так. Для вызовов она выбрала членов одного из внутренних кругов. Она слишком мала, чтобы быть одной из крутых, кроме того, я думаю, она боялась Джамиля, и Шанг-Да.
– Джамиля? Ричард не прогнал его? Он же был одним из подхалимов Маркуса и Райны?
Ирвинг пожал плечами.
– Ричард решил, что перемены пройдут проще, если он оставит на местах некоторых из старой гвардии.
Я покачала головой.
– Джамиля надо было выкинуть или убить.
– Может и так, но, похоже, что он поддерживает Ричарда. Думаю, он сильно удивился, когда его не убили.
Ричард заслужил эту преданность.
– Не думала, что у Джамиля есть хоть какая-нибудь преданность, – сказала я.
– Никто не думал. Сильви дралась, и заняла место Гери, второго в стае.
– Она убила ради этого?
– Что удивительно, нет.
– Окей, Сильви строит стаю. Она вторая по рангу.
Отлично, и что дальше?
– Мне кажется, она хочет быть Ульфриком, Анита. Она хочет на место Ричарда.
Я уставилась на него.
– Но есть только один способ стать Ульфриком, Ирвинг.
– Убить старого короля, – сказал Ирвинг, – да, думаю, Сильви это знает.
– Не видела, как она дерется, но я видела, каков в деле Ричард. Он весит фунтов на сто больше нее, и все эти фунты – мускулы. Он очень хорош. Она не может победить его в честной схватке, ведь так?
– Ричард как будто ранен, Анита. Из него будто вынули сердце. Я думаю, если она бросит вызов и действительно захочет этого – она победит.
– Что ты хочешь сказать? Что он в депрессии? – спросила я.
– Больше, чем в депрессии. Ты знаешь, как он ненавидит быть одним из монстров. Он никого не убивал кроме Маркуса. Он не может простить себя.
– Откуда ты все это знаешь?
– Я слушаю. Из репортеров выходят благодарные слушатели.
Мы стояли и смотрели друг на друга.
– Рассказывай остальное.
Ирвинг опустил глаза, потом снова посмотрел на меня.
– Он не говорит со мной про тебя. Единственное, что он сказал – что даже ты не смогла принять то, кто он есть. Даже ты, Палач, была в ужасе.
Настала моя очередь опускать глаза.
– Я не хотела.
– Мы не можем изменить то, что чувствуем, – сказал Ирвинг.
Мы встретились глазами.
– Я бы изменила, если бы могла.
– Верю тебе.
– Я не хочу, чтобы Ричард погиб.
– Никто не хочет. Я боюсь того, что может натворить Сильви, если некому будет ее остановить.
Он подошел к другой кровати.
– Первое, что она приказала бы сделать – охотиться на верлеопардов. Мы бы истребили их.
Я сделала глубокий вздох.
– Я не могу изменить то, что я чувствую по поводу того, что я видела, Ирвинг. Я видела, как Ричард съел Маркуса.
Я пересекла комнату, качая головой.
– Чем я могу помочь?
– Созови стаю, и потребуй, чтобы они признали тебя своей lupa. Заставь нескольких из них явиться сюда и охранять обоих мальчиков вопреки приказам Сильви. Но ты должна будешь взять их под свою защиту. Ты должна будешь пообещать им, что она их не тронет, и что ты за этим проследишь.
– Если я это сделаю, и Сильви это не понравится, мне придется ее убить. Будет похоже, как будто я провоцирую ее. Это слишком преднамеренно даже для меня.
Он покачал головой.
– Я прошу тебя быть нашей лупой. Быть лупой Ричарда. Показать Сильви, что если она не перестанет нарываться, то Ричард, может, ее и не убьет, но это сделаешь ты.
Я вздохнула:
– Черт.
– Прости, Анита. Я бы ничего и не сказал, но… – Мне надо было это знать, – сказала я и порывисто обняла его. Он замер в удивлении, а потом обнял меня тоже.
– Это за что?
– За то, что рассказал. Знаю, что Ричарду бы это не понравилось.
Его улыбка выцвела.
– Ричард наказал двоих с тех пор, как стал главным. Они усомнились в его авторитете, большое дело, и чуть не убил их.
– Как? – спросила я.
– Он исполосовал их, Анита. Он был как будто кто-то другой, что-то другое.
– Ричард не делает таких вещей.
– Теперь делает, хоть и не все время. В основном, он в порядке, но затем он вдруг переключается и впадает в ярость. И я не хочу оказаться поблизости, когда это происходит.
– Ему сильно поплохело? – спросила я.
– Ему приходится принять, кто он есть, Анита. Он должен принять своего зверя, или он просто сведет себя с ума.
Я покачала головой.
– Я не могу помочь ему полюбить его звериную часть. И сама не могу принять ее.
Ирвинг пожал плечами.
– Не так уж плохо быть в меху, Анита. Есть вещи и похуже… типа быть ходячим мертвецом.
Я нахмурилась.
– Выметайся, Ирвинг, и спасибо, что рассказал.
– Надеюсь, через недельку ты еще будешь благодарна.
– Я тоже надеюсь.
Ирвинг дал мне несколько телефонных номеров и ушел. Не хотел оставаться слишком долго.