- М-м-м, да, ты не хочешь власти. Ты хочешь быть пассажиром на заднем сидении, который может указывать водителю, как ему поступать.
- Чепуха! Просто я хочу, чтобы все было демократично.
- Неужели? Следовательно, нам придется устраивать голосование по вопросу о том, должна ли Грэйс работать наравне со всеми нами? Имеет ли она право накачиваться ликером? А как нам вести заседания? Может быть, попробуем процессуальный кодекс Роберта? А удалять ее из зала во время дебатов, или нет? Может быть, ей следует остаться и защищать себя от обвинений в лености и пьянстве? Значит, ты согласен подвергнуть родную мать такому позору?
- Не говори глупости!
- Нет, просто я пытаюсь выяснить для себя, что ты понимаешь под "демократичностью". Если ты подразумеваешь постановку любого вопроса на голосование - ладно, готов помочь тебе попробовать, если ты, разумеется, заставишь себя подчиняться любому решению большинства. Пожалуйста, становись главой группы. Я устал от ответственности и я знаю, что Джо тоже не очень доволен ролью моего заместителя.
- Это совсем другое дело. Не понимаю, какое отношение имеет Джо ко всему этому?
- А я думал, ты собираешься быть "демократичным".
- Да, но ведь он...
- Кто же он, Дьюк? "Ниггер"? Или просто слуга?
- Ты любишь все вывернуть наизнанку.
- Это потому, что у тебя бредовые идеи. Мы попробуем воспользоваться формальной демократией - процессуальным кодексом, прениями, тайным голосованием - чем угодно - как только ты пожелаешь этого идиотизма. А особенно, если ты пожелаешь вынести вотум недоверия и взять власть в свои руки... Искренне желаю, чтобы тебе это удалось. Хотя, на самом деле то, что мы имеем и есть самая настоящая демократия.
- Интересно, как же это?
- Я действую в интересах и от имени большинства - четверых против двоих. Так мне, по крайней мере, кажется. Но мне этого недостаточно. Я хочу абсолютного большинства, я не могу бесконечно пререкаться с меньшинством. Я имею в виду тебя и твою мать. И я хочу, чтобы нас стало пять против одного еще до того, как мы придем к убежищу. Я хочу получить от тебя заверения в том, что ты не будешь вмешиваться в мои попытки заставить, принудить, пусть даже путем ИЗДЕВАТЕЛЬСТВА, твою мать принять на свои плечи равную долю нашего общего труда - это в случае, если ты не внесешь вотум недоверия.
- И ты хочешь, чтобы я согласился на ТАКОЕ?
- Нет, я настоятельно советую тебе это. Или сознательное подчинение с твоей стороны... или при следующем столкновении один из нас будет убит. Учти, я ни словом, ни жестом не стану предупреждать тебя. Вот поэтому-то наилучший для тебя выход - застрелить меня.
- Перестань болтать чепуху! Ты же прекрасно знаешь, что я никогда не выстрелю тебе в спину.
- Ах вот как? Что ж, тогда мне придется застрелить тебя при малейшем намеке на столкновение. Дьюк, я вижу только один выход. Если ты найдешь невозможным для себя сознательно подчиняться мне, если ты поймешь, что не в состоянии заменить меня, если ты не сможешь заставить себя убить меня, если у тебя не хватит духа пойти на ссору со мной, ссору, в которой один из нас точно будет убит, то и тогда у тебя все же остается один мирный выход.
- Какой же?
- Как только пожелаешь, можешь уйти. Я дам тебе ружье, патроны, соль, спички, нож и все, что ты найдешь необходимым. Хоть ты этого и не заслуживаешь, но я не могу позволить тебе уйти ни с чем.
Дьюк зло рассмеялся.
Хоть ты этого и не заслуживаешь, но я не могу позволить тебе уйти ни с чем.
Дьюк зло рассмеялся.
- Предоставляешь мне возможность сыграть Робинзона Крузо... а всех женщин оставляешь себе!
- Э, нет! Всякий, кто захочет уйти с тобой, свободен. Со своей законной и равной с остальными долей всего, что у нас есть. Можешь взять с собой всех трех женщин, если, конечно, тебе удастся увлечь их своей идеей. - Что ж, я подумаю.
- Подумай, подумай. А между тем умерь немного свой пыл и постарайся увеличить свои шансы на победу в "демократических" выборах - не забывая в то же время об осторожности и стараясь не противоречить мне, чтобы не схватиться со мной раньше, чем ты будешь готов к этому. Я честно предупреждаю тебя. Тем более, что мое терпение кончилось - ты выбил мне зуб.
- Прости, я не хотел.
- Когда ты бил, этого не чувствовалось. Вот и убежище, так что можешь начинать "сознательно подчиняться" с того, что будешь делать вид, будто мы прекрасно провели время.
- Слушай, отец, если ты не будешь...
- Заткнись. Я устал от тебя.
Когда они подошли к убежищу совсем близко, Карен заметила их и радостно закричала. Из туннеля тут же вылезли Джо и Барбара. Карен замахала лопатой:
- Посмотрите, что я уже сделала!
Она выкопала туалеты по обе стороны от убежища. Каркасы их были сделаны из стволов молоденьких деревьев, и обшиты листами картона от ящиков со спиртным. Сиденья были сделаны из ящичных дощечек, которыми были обшиты баллоны в кладовой.
- Ну, как? - требовательно спросила Карен. - Разве не роскошь?
- Да, - согласился Хью. - Значительно более основательно, чем я ожидал от тебя. - Он уже не стал говорить, что на туалеты Карен извела почти всю их древесину.
- Я работала не одна. Большую часть плотницкой работы проделала Барбара. Слышали бы вы, как она ругается, когда попадает молотком по пальцам.
- Ты ушибла палец, Барбара?
- Ничего страшного. Лучше идите, опробуйте лестницу.
- Обязательно. - Он полез было в туннель, но Джо остановил его.
- Хью, пока не стемнело, давай кое-что рассмотрим. - Хорошо. Что именно?
- Убежище. Ты как-то упоминал о том, что нужно построить хижину. Представь себе, что мы сделали это: что мы будем иметь? Земляной пол и вечно текущую крышу, окна без стекол и дверной проем без двери. Мне кажется, что в убежище нам будет лучше.
- Что ж, возможно, - согласился Хью. - Я предполагал, что мы будем использовать его в качестве пристанища, пока не обзаведемся чем-нибудь получше.
- Думаю, что оно не так уж радиоактивно, Хью. Дозиметр подскочил бы до небес, если бы крыша была по-настоящему "горячей". Но этого не произошло.
- Радостная весть. Но, Джо, сам посуди, уклон в тридцать градусов более чем неудобен. Нам нужно жилище с ровным полом.
- Вот это-то я и имел в виду, Хью. Помнишь, тот гидравлический домкрат. Его грузоподъемность - тридцать тонн. А сколько весит убежище?
- Сейчас, сейчас. Нужно вспомнить, сколько ушло бетона и сколько стали. - Хью достал блокнот. - Ну, скажем, тонн двести пятьдесят.
- Что ж, просто я подумал...
- Идея сама по себе хороша, - Хью задумчиво обошел вокруг убежища - прямоугольной глыбы двадцати футов в длину, двадцати в ширину и двенадцати в высоту, прикидывая углы, вымеряя расстояния.