Мне это казалось все более забавным. Я отхлебнул теплого нуара, устроился поудобнее и продолжил:
– Чистая любовь, это такая сказка, только все по-настоящему. Ты такой смелый, и сильный, и благородный и замков-подданных у тебя куча. И все, а не только роботы-подхалимы, кланяются тебе в ноги и называют «милорд». Только все это тебя не волнует абсолютно, а волнует тебя только Она. И тут злой дракон…
– Найдено ссылок: два миллиона, сто пятьдесят две…
– …сжигает деревню неподалеку, коровам обламывает рога, быкам наставляет лишних. Потом плюет, причем не огнем, а нормально так – тьфу – в священный колодец бога Гну…
– Найдено ссылок: двести тысяч…
– Что, и такой есть? А я пошутил. Ну ладно, в общем, безобразничает тварь. А потом он, вконец одраконев, залезает на самую высокую башню. Казалось бы, что ему там надо? А надо ему там прекрасную принцессу…
– Одна ссылка.
– А ты запрос на «принцессу» посылал или именно на «прекрасную»?
– Нет, принцесса одна. Сайт тоже один. Так было сделано по причине…
– Выключись.
Я смутно представлял себе всю эту сеть и все что с ней связано, но как-то нелепо это звучало в контексте того, что я сейчас плел. Все эти сайты принцесс, драконов, порталы ведьм… Бред. Ах да, еще десять тысяч домашних страничек бога Гну – он же вездесущий… Откуда я взял этого Гну? Ведь знаю же я о нем, и легенды вроде припоминаю… Вот тебе и беспамятный.
– Слушай, а сайта Зевса там нет? Или, скажем, Вишну, Тора, Осириса, Шакьямуни?
– О ком это вы?
– В смысле? Тебе ничего не говорят эти имена?
– Нет.
– Да ты, дройд, закоренелый атеист, как я посмотрю… Постой, как могло выйти, что я знаю что-то, чего не знаешь ты? Как-то не верится.
– Вероятно, это все из-за той ошибки. Помимо базового пакета, вам закачали полный сборник эпоса. Туда входили как все авторские произведения, так и сохранившиеся образцы народного творчества – мифы, сказания, легенды. Возможно, это был сбой системы – аппаратура здесь весьма ненадежная.
– Но… Как это вообще могло уместиться у меня в голове? Это же куча информации.
– Вы, как и многие другие, недооцениваете возможности человеческого мозга. Но, к сожалению, это действительно могло способствовать усилению информационного потока и, соответственно, тому, что вы неосознанно заблокировали мемо-блок. Странно, что доступ к блоку с эпосом при этом остался…
– Дройд, еще пара фраз – и моя голова расколется. Когда ты научишься говорить проще?
– Боюсь, вы к тому времени уже поправитесь.
Похоже, это была шутка. Надо же!
– И все-таки – как вышло, что ты не знаешь о…
– Я храню только необходимую информацию, милорд Тим.
Улыбнувшись, я почесал в затылке – по всему выходит, что я не знаю почти ничего из того, что мне знать необходимо, зато обладаю умопомрачительным количеством абсолютно бесполезной информации. Меня это даже позабавило. После того, как провел «всю жизнь» в медблоке космического лайнера, где все так стерильно и рационально, где ученый дройд ходит по цепи кругом, вызывает у тебя мигрень заумными речами и держит на безвкусном, но безусловно питательном желе… После всего этого слово «бесполезный» приводит тебя просто в щенячий восторг, а обладание безмерным хранилищем никому не нужного вранья – делает абсолютно счастливым.
– Выходит, теперь я могу запросто получить работу Шахерезады у какого-нибудь провинциального шейха?
– Какую работу?
– Ах да, прости…
Моя улыбка стала еще шире.
– Ну так что, пустишь меня в сеть?
Дройд замешкался, потом все-таки протянул мне планшетку.
– Надеюсь, милорд Тим, вы понимаете, что ваше сознание и так формируется на форсаже и мозг по-прежнему болезненно реагирует на любую новую информацию…
Лучше бы он вспоминал об этом, когда открывал рот.
В смысле… Чем он там говорит…
– С этого терминала вы в любом случае не сможете уйти в режим виртуальности, но я бы советовал вам даже не включать голографер, думаю, двухмерный режим без погружения – это самое безопасное. Чем меньше сигналов будет поступать в мозг – тем меньше вероятность перегрузки.
– Я готов рискнуть.
– Короткий серфинг – не более.
– Хорошо, хорошо…
Дройд решил, что напугал меня достаточно, и вышел из палаты. Я размял пальцы…
Первое, что я увидел, была страница поисковой системы с претенциозным лозунгом «Мы ищем – вы находите». Я, криво ухмыляясь, вбил в поиск слово «пустышка». Мне хотелось побольше узнать о своей незавидной социальной роли.
В итоге я узнал, что пустышками назывались все тела без личности, которую либо стерли, либо просто переместили в другое тело. Так же к пустышкам относились тела, выращенные искусственно, но это не было широкой практикой – процесс был сравнительно долгим и дорогим. К тому же эти тела не обладали моторной памятью, их приходилось «учить» ходить и говорить, поэтому популярностью они не пользовались.
Использовались же пустышки главным образом так называемыми рацио-туристами. Это был самый дешевый способ посетить отдаленные планеты. Куда проще было переписать сознание в находящееся в пункте назначения тело, чем лететь туда самому. Выходило и дешевле, и гораздо быстрее.
Получалось, в этом теле кто-то сейчас мог бы проводить свой отпуск или командировку, если бы не произошел тот непонятный сбой.
В попытке отвлечься от дурных мыслей, я задал поиск на слово «Осирис». Хотелось проверить, кто из нас знает больше о древних богах и прочих легендарных личностях – я или всемогущая сеть…
Я икнул от удивления, узрев первую же строку результатов.
– Освежающий напиток «Осирис». Богом быть легко!
Мое сознание так глубоко увязло в сети, что я даже не услышал шипение двери, когда дройд вернулся. Заметил, только когда она зашипела второй раз – закрываясь. Остаток моей реплики пришлось вводить вручную – за этот час я неплохо освоил голосовые команды, но мне не хотелось посвящать дройда в наш с Амалией диалог. Хорошо, что бывший владелец тела не пренебрегал таким способом общения с терминалом – пальцы так и порхали над мягким экраном планшетки: «Да, гипертимно! А если бы еще фонтан брызг прямо из середины… Розовых, естественно…»
Я добавил пару эмоциональных маркеров и даже представил, как клубы розового дыма вырываются из форсунок, окутывая ее комнату… Если я не прекращу ставить маркеры так часто, она там задохнется от разноцветных клубов, передающих мои эмоции… Хотя все это, конечно, больная фантазия – нарисованным дымом задохнуться невозможно.
– Почему не в вирте, Тим? Ныряй!
У Амалии был на удивление нежный голос… И что ей ответить? Не говорить же, что робот не пускает меня в вирт, потому что мой мозг еще не оправился после встречи с мемо-грабителями. Или «пиявками», как их здесь называли… Черт, а я хорошенько пополнил словарный запас за свое первое погружение в МИСС. Я улыбнулся про себя.
– Думаю, милорд Тим, на сегодня этого хватит.
Робот подошел ближе, и экран планшетки погас. От неожиданности и обиды я потерял дар речи. Впервые за две недели я глотнул свежего воздуха, интересно провел время, завел свое первое виртуальное знакомство – к тому же с красивой девушкой… И тут приходит эта хамоватая железка и лезет своим грязным радиодиалом…
– Эй… Со мной все в порядке. У меня не болит голова, я не потерял сознание… Наоборот – это был самый прекрасный час в моей жизни. Какого черта ты меня вырубил?
– Потому что для первого раза три с половиной часа вполне достаточно.