Она даже вырвалась на поверхность и глотнула воздуха, но увидела впереди низкий каменный свод, опять нырнула, и ее засосало в какую-то воронку. Вокруг бушевала неистовая река, и вдруг — полет, свободное падение среди брызг и яростных струй далеко, далеко вниз. «Ну все, — промелькнуло в голове девочки. Ей никак не удавалось глотнуть воздуха. — Сейчас размажет». И тут — шлепок, мягкий удар — и под ногами захлюпала податливая грязь.
Глава 10
В соляных пещерах
Придя в себя после страшного падения, Кестрель потянула носом зловонный воздух и поняла, что свалилась не куда-нибудь, а прямо в Низменное озеро. Над головой мерцал высокий соляной свод, а в нем зияли отверстия, через которые в это мрачное царство теней струился дневной свет. Впереди блестели темные воды и тонны вонючего ила. За спиной ревел водопад. Девочка поискала глазами причал и длинные барки, но, должно быть, они скрывались где-нибудь еще, в иных бескрайних пещерах.
Рядом кто-то захныкал. Кесс обернулась и увидела брата, который барахтался в грязи.
— Бо! Ты цел?
— Цел, — откликнулся мальчик и разрыдался, не столько радуясь благополучному приземлению, сколько из-за мук совести.
— Не плачь, Бо, — сказала сестра. — У нас нет времени.
— Знаю. Извини.
«Я должен был помочь, — безмолвно каялся он. — А сам струсил!»
— Зато мы угодили в Низменное озеро, — промолвила девочка, чтобы направить мысли брата в нужное русло. — Сердцем чую, отсюда можно выбраться на равнины.
Она огляделась вокруг, и в это время из грязи, фыркая и отплевываясь, поднялся еще один силуэт, смутно похожий на… На кого? Человек утер лицо рукавом и радостно уставился на Кестрель.
— Мампо!
— Привет, Кесс, — просиял однокашник.
— Так это был ты!
— Вижу, ты лезешь в дырку. Ну, я следом. Я же твой друг.
— Мампо, ты меня спас!
— Они хотели тебя обидеть. Я никому не позволю тронуть свою подружку.
Девочка смотрела на Мампо и только диву давалась. Как можно выглядеть таким довольным, когда ты с ног до головы чумазый, словно поросенок? С другой стороны, близнецы сейчас тоже не блистали чистотой, и несло от них от всех одинаково.
— Ну, Мампо, — торжественно произнесла Кестрель, — ты очень храбрый и сильный, и я никогда не забуду, как ты защитил меня от врагов. А теперь возвращайся.
Лицо героя вытянулось.
— Я хочу с тобой, Кесс!
— Нет, — отрезала девочка жестко, хотя и не желая обидеть нового друга, наивного, как малое дитя. — Это меня ищут, а не тебя. Иди домой.
— Не могу, Кесс, — просто ответил Мампо. — У меня ноги приклеились.
Только тут близнецы осознали, что коварный ил тянет их в пучину. Не очень быстро, но все-таки…
— Ничего страшного, — успокоила товарищей Кестрель. — Я здесь уже была. Грязи тут по колено, не глубже.
Она попыталась вытащить ногу и не смогла.
Слушай, Кесс, — молча обратился к ней брат.— А если ОНИ придут за нами?
Девочка заозиралась. Дети-старички нигде не показывались.
Пусть попробуют. Влипнут раньше нас.
И троица продолжала стоять, шумно вдыхая зловонный воздух, тихо дрожа в сырой одежде и медленно погружаясь в грязь. Когда колени исчезли из виду, Бомен заметил:
— Мы по-прежнему тонем.
— Должно же здесь быть какое-то дно, — возразила Кестрель.
— Кто тебе сказал?
— Не можем же мы без конца тонуть.
— Да? И почему?
Некоторое время друзья молчали, увязая все глубже. Первым заговорил Мампо:
— Ты мне нравишься, Кесс. Теперь ты моя подружка.
— Ой, заткнись, а? Извини, конечно, со спасителем так нельзя, но…
Девочка не нашла нужных слов, и в пещере снова повисла тишина. Вскорости грязь поднялась по грудь.
— А я тебе нравлюсь, Кесс? — взялся за свое Мампо.
— Немного, — буркнула юная мятежница.
— Ура! — обрадовался самый глупый мальчик в школе. — Значит, мы настоящие друзья.
Не выдержав его дурацкой ухмылки, девочка выпалила то, о чем до сих пор и подумать боялась:
— Безмозглый понго! Когда до тебя дойдет? Мы же насмерть захлебнемся в этой мерзости!
Мампо уставился на нее, разинув рот.
— Это правда, Кесс?
— Протри глаза. Кто нас, по-твоему, выручит?
Одноклассник завертел головой по сторонам, однако не увидел ни души. Тогда он сморщился от ужаса и завопил во все горло:
— Помогите! Тону! Помогите! Вытащите меня! Помогите!
— Чего ты разорался? Никто не услышит.
И все же бедняга продолжал кричать. Как выяснилось, не зря, потому что Кестрель ошиблась. Их все-таки услышали.
В соседней пещере невысокий толстячок по имени Виллум сутуло брел по глади озера, высматривая листья дикой тиксы. Росла эта самая тикса там, где ей только вздумается, и единственный способ найти ее был таков: мерно шагать, иногда часами, и ни в коем случае не глядеть четко перед собой, иначе нипочем не заметишь темные кусты на темном фоне. А вот рассеянным взором, уголком глаза — очень легко. Обнаруженные листья надлежало складывать в мешок; впрочем, одну — две штуки толстяк запихивал в рот. Если долго жевать их, то станешь медлительным и полусонным, а так еще проще искать. Когда до него донеслись первые крики о помощи, Виллум выпрямился и попытался сосредоточить блуждающий взгляд.
— Что за ерунда, — пробормотал он себе под нос, улыбаясь.
Мужчина весь день провел на озере, угощаясь тиксой, и дома его, должно быть, уже заждались. К тому же на шее собирателя болтались чулки, полные грязевых орехов.
Однако вопли не умолкали, так что Виллум отправился на помощь. Обитатели солевых пещер с юных лет учились ходить по невидимым подводным тропам, которые сложной сетью тянулись иногда под самой поверхностью озера, иногда чуть глубже. Поэтому каждый местный житель уже с пеленок вырабатывал особую походку, неторопливую и основательную, ровную и слегка раскачивающуюся: одна нога осторожно вниз, другая вверх. Спешить не имело смысла, особенно после целого дня жевания тиксы.
А дети продолжали тонуть. Грязь доходила им уже до горла; меж тем ноги так и не могли нащупать никакой опоры. Кестрель перепугалась и наверняка закричала бы из последних сил, если бы не Мампо, который надрывался сразу за всех.
— Й-яа-аа уаа-ааа! — визжал он, точно младенец. — Й-яа-аа уаа-ааа!
Троица не слышала, как приблизился Виллум, пока тот не подал голос.
— О, землица моя сладкая! — воскликнул мужчина, остановившись на ближайшей тропе.
— Й-яа-аа уаа-буль! — ответил Мампо и затих — не потому, что заметил подмогу, а потому, что захлебнулся грязью.
Близнецы попытались обернуться, но уже не смогли.
— Спасите! — взмолился Бомен и тоже закашлялся.
— Да уж сам вижу, — отозвался Виллум.
Подобно всякому жителю соляных пещер, толстячок всегда носил крепкую бечевку, обмотав ее вокруг пояса. Вот и теперь он быстренько размотал один конец и аккуратно забросил его на поверхность озера как можно ближе к детям.
— Давайте, ребятки, хватайтесь. Только не спеша.
Беднягам стоило большого труда выпростать руки из мерзкой густой жижи, а затем поймать веревку. И тут Виллум заметил неподалеку от них целый куст заветной таксы с широкой, зрелой кроной — что называется, первый сорт.
— А вон листики, — мотнул он головой. — Их тоже заберите, ладно?
Чем отчаяннее дети ловили бечевку, тем быстрее погружались в пучину; они почти задыхались, но добряк Виллум забыл обо всем на свете при виде любимой поживы.
— Вон там, — указал он опять. — Возьмите, что вам стоит?
Бомен поймал веревку одной рукой, а другой рукой поддерживал сестру, пока и та не вырвалась из плена. Едва вцепившись в спасительную бечеву, Кестрель протянула дрожащую ладонь Мампо.
— Тащите! — прокричал Бо.