Бригадефюрер СС Бергер открыл в середине 1940 года во всех оккупированных странах Западной и Северной Европы вербовочные бюро, в которые и устремилась эта молодежь, не отдавая себе отчета в идеологических и политических последствиях своего поступка. В конце 1940 года для этих добровольцев в Эльзасе открыли учебный центр, где они проходили мировоззренческую и военную подготовку, а в феврале 1941 года уже сформировали дивизию СС «Викинг», в которую вошли фламандские, голландские, датские и норвежские добровольцы. Весь командный состав был, конечно же, немецким.
Так как в эти части войск СС вливались представители различных европейских народов, национал-социалистская идеология в них приобрела расплывчатый характер, в частности исчезла антиславянская трактовка. Если Гиммлер вначале возражал против привлечения в войска СС народов Восточной Европы, считая это предательством по отношению к «германскому духу», то впоследствии Бергеру удалось убедить его. Он заявлял, что восточноевропейцы не более как добыча немцев и их следовательно можно поставить себе под ружье. Сначала это были прибалты, затем украинцы, а в конце концов дело дошло и до балканских мусульман. Так что в итоге в войсках СС оказалось до 200 000 представителей разных народов.
Общая численность войск СС постоянно росла: в середине 1940 года в их рядах насчитывалось 100 000, в конце 1941 года — 220 000, в конце 1942 года — 330 000, в конце 1943 года — 540 000 и в конце 1944 года — 910 000 человек. Воспользовавшись победами войск СС на полях сражений, Бергеру удалось добиться отмены их предназначения как частей вооруженной полиции.
В ходе боевых действий на Западе уже в 1940 году войска СС продемонстрировали, что могут соперничать с элитными пехотными дивизиями. Части войск СС первыми вторгались в Голландию, Бельгию и Францию, неудержимо и фанатично стремясь вперед, несмотря на потери, в едином наступательном порыве. Первым Железный крест за этот поход получил оберштурмфюрер СС Краас из лейбштандарта, что носило символический характер.
Впрочем, весь лейбштандарт «Зеппа» Дитриха продемонстрировал редкую для вермахта беспечность и пренебрежение к врагу. Действуя в районе Дюнкерка, он получил приказ форсировать канал и овладеть городом Ваттен, однако во второй половине дня 24 мая 1940 года поступил новый приказ из штаб-квартиры фюрера: канал не форсировать. Дитрих его проигнорировал и через несколько часов занял противоположный берег канала, продолжая преследование противника. Оказавшись впереди танковых частей генерал-полковника фон Клейста, Дитрих устремился в южном направлении, чтобы не дать возможность французам создать линию обороны по Луаре. Далеко оторвавшись от основных частей, лейбштандарт достиг Сен-Этьена.
Полк СС «Фюрер» прорвал линию Греббе, а дивизия «Мертвая голова» форсировала Сену и захватила плацдармы на Луаре.
С удивлением и некоторой растерянностью генералы вермахта следили за боевыми действиями эсэсовских частей, солдаты которых представлялись им новым типом воинов, пренебрежительно относившихся к рациональному и строго регламентированному ведению войны. Многие, однако, считали, как отмечал социолог Вернер Пихт, что «эсэсовцы являлись скорее всего принесшим клятву сообществом, готовым выполнить любой приказ фюрера». Когда командир дивизии «Мертвая голова» доложил танковому генералу Эриху Хепнеру, которому дивизия была придана, что боевая задача выполнена, невзирая на большие потери, старый кавалерист воскликнул с яростью:
«Так это же образ мыслей мясника и даже палача!»
Офицеры вермахта столкнулись с тем, что фюреры войск СС так и не научились бережно относиться к вверенным им людям. Многие из них действовали, исходя из заученного в юнкерских школах тезиса: «высшая заповедь войск СС — нести смерть и принимать ее, если придется, мужественно». Войска СС несли такие потери, каких не знала армия. Передышку перед ударом по Франции командование войск СС использовало для того, чтобы восполнить громадную убыль офицерского состава за счет ускоренного выпуска юнкеров.
Видя в частях СС соперника на поле боя, командование вермахта стало беспокоиться, тем более что Гитлер в своей речи в рейхстаге 19 июля 1940 года высказал похвалу «храбрым дивизиям и полкам войск СС». Восхваление фюрера, собственные успехи и сдержанность вермахта укрепили высокомерие и дух корпоративности эсэсовцев, надменно взирающих на окружающий мир. От битвы к битве войска СС превращались в военную элиту, особый аристократический коллектив с собственными законами и взглядами.
Группенфюрер СС Ганс Юттнер, начальник главного оперативного управления, строго следил за тем, чтобы части войск СС во всем соответствовали нормам и требованиям вермахта, стремясь отделаться от бытовавшего прежде мнения об полицейском характере. Это вскоре почувствовал даже Теодор Айке, псевдореволюционный антимилитаризм которого уже не вписывался в концепцию военной гвардии. От него стали требовать неукоснительного выполнения распоряжений и приказов командования войск СС, созданного летом 1940 года. Айке пожаловался обергруппенфюреру СС Вольфу в Берлин: «Против меня началась травля. Стоило мне покинуть территорию родины, определенные круги стараются подорвать доверие рейхсфюрера СС, которое он всегда ко мне испытывал».
Юттнер же считал необходимым в интересах повышения реноме войск СС снять Айке с командования дивизией «Мертвая голова».
На это были веские причины. 26 мая 1940 года один из командиров рот 2-го полка отдал приказ о расстреле 100 британских военнопленных: во многих подразделениях дивизии были распространены варварские обычаи и нравы охранников концлагерей. Айке получал оружие из концлагерей Дахау и Ораниенбург и своевольно закупал в неоккупированной части Франции грузовые автомашины, поскольку командование вермахта не выделяло их его дивизии, передвигавшейся на конной тяге. Когда Айке в августе 1940 года обязал подлежавших увольнению солдат дать клятву в том, что они не будут распространяться о порядках, царивших в дивизии, в дело вмешался Юттнер. Он приказал немедленно уничтожить письменные обязательства и поручил офицерам эсэсовского суда допросить поставщика оружия в дивизию и конфисковать нелегально приобретенные автомашины. Вместе с тем он пригрозил Айке в случае дальнейших нарушений установленных в войсках СС порядков передать его дело на рассмотрение суда СС.
Айке в ярости заявил Юттнеру, что он выполнял только личные распоряжения рейхсфюрера СС и не потерпит такого тона в отношении к себе. В ходе завязавшейся перепалки главное оперативное управление провело расследование стиля руководства Айке: приказ по дивизии об устройстве увеселений; неправомерные наказания командиров полков за небольшие провинности; официальные объявления о случаях венерических болезней офицерского состава и тому подобное. Об этом доложили Гиммлеру, и он в раздражении написал Айке:
«Дорогой Айке, когда я прочитал о ваших деяниях, у меня возникли сомнения, в полном ли вы рассудке. Более того, я стал сомневаться, можете ли вы командовать дивизией».
Тем не менее до начала 1943 года рейхсфюрер не разрешал Юттнеру снять Айке с дивизии, ограничившись вынесением тому выговора.
Строительство войск СС между тем продолжалось ускоренными темпами. Весною 1941 года они имели уже в своем составе четыре дивизии и одну бригаду, которые использовались на Балканах вплоть до нападения на Советский Союз. Лейбштандарт, действовавший в Южной Сербии, прорвался к Албании и захватил горный перевал в Грецию. Дивизия СС «Рейх» овладела Белградом.
Но не успели они уйти на отдых, как получили новые распоряжения из штаб-квартиры фюрера, запланировавшего поворот войны на Восток. Армия Гиммлера, насчитывавшая уже 160 000 человек, была распределена по группам армий вермахта: лейбштандарт и дивизия СС «Викинг» поступили в распоряжение группы армий «Юг», «Рейх» — группы армий «Центр», а дивизия СС «Мертвая голова» и полицейская дивизия — группы армий «Север».
Но еще до начала вторжения 22 июня 1941 года Гиммлер отдал распоряжение, все же связавшее войска СС с концентрационными лагерями.
Рейхсфюрер СС почувствовал себя достаточно сильным, чтобы по-своему определить суть войск СС, изменив формулировку верховного главного командования вермахта.
22 апреля 1941 года главным оперативным управлением была издана директива с перечислением 179 частей, ведомств и служб охранных отрядов, отнесенных к войскам СС. В их число вошли и концентрационные лагеря с управлениями и охраной, которая получила такие же удостоверения личности и форму одежды, что и фронтовые части. Вопросами их вооружения, обучения и перевода в другие концлагеря стало ведать главное оперативное управление. До весны 1942 года ему подчинялась и инспекция концлагерей, которая только тогда была передана в главное административно-хозяйственное управление.
Протестовали ли боевые подразделения против приравнивания их к отрядам палачей и изуверов из лагерей уничтожения? Нет, они безропотно и молча восприняли приказ Гиммлера, как промолчали в конце 1939 года, когда в спецподразделения были включены 6500 человек охранников концлагерей Айке. Они молчали и позже, когда в войска СС были направлены 5000 человек из подразделений «Мертвая голова», сформированных и обученных в тех же лагерях смерти, осуществлявших политический террор в оккупированных странах Европы. Не вызывало протестов и появление в рядах войск СС отъявленных негодяев, на совести которых десятки тысяч умерщвленных заключенных (хауптштурмфюрер Ботман, например, отправил на тот свет в газовых камерах со своею ликвидационной командой 300 000 евреев).
Фюреры войск СС, по-видимому, тешили себя мыслью, что дисциплина и понятие чести в подразделениях позволят им сохранить определенную дистанцию от политической преисподнии «черного ордена». Но это им не удалось. Из войск СС в карательные отряды выделялись целые подразделения, части войск СС принимали непосредственное участие в подавлении варшавского восстания Да и бригада дружка Бергера — Оскара Дирлевангера, сформированная целиком из уголовников и прославившаяся необыкновенной жестокостью и садизмом, официально числилась как боевая часть войск СС.
Эсэсовские военные тем не менее надеялись сохранить незапятнанными свои мундиры, тем более что Гиммлер сделал многозначительный жест, создав в начале апреля 1941 года нечто вроде собственных войск, которые намеревался использовать в своих политических целях. В отличие от боевых частей, которые, попадая на фронт, переходили в подчинение войскового командования, эти спецподразделения оставались в непосредственном распоряжении Гиммлера. Основу их составили подразделения «Мертвая голова», из которых формировались пехотные и кавалерийские бригады. Их командующим был назначен бригадефюрер СС Кноблаух. Бригады эти двигались за фронтовыми частями, действуя против партизан и евреев.
Однако мечты и планы Гиммлера вновь не осуществились. Так как восточный поход требовал все более войск, ему приходилось отдавать из этих бригад один полк за другим в распоряжение воюющей армии. В середине 1942 года все они были вновь включены в состав войск вермахта. И чем далее продвигались дивизии СС по бескрайним просторам России, тем дальше отходили они от приказов и планов рейхсфюрера СС.
Солдаты войск СС попали там в совершенно иные условия, нежели это было на Западе. Продолжая верить в фюрера и конечную победу, они колесили по степям, болотам и лесам России — герои и одновременно жертвы бредовых идей. Туда, где надо было прорвать фронт обороны противника или прикрыть бреши в собственных боевых порядках, бросались войска СС.
Так, лейбштандарт создавал плацдармы на Днепре, прорывался в Крым через перекопские укрепления и овладел Таганрогом и Ростовом. Дивизия СС «Викинг» преследовала противника вплоть до Азовского моря, а дивизия СС «Рейх» прорвалась к Москве южнее Бородино. Необычайную стойкость показали войска СС и в отражении первого крупного контрнаступления противника. Например, полк СС «Фюрер» под командованием оберштурмбанфюрера СС Отто Кумма удерживал оборонительные позиции под Ржевом, несмотря на сильные морозы и непрерывные атаки советских войск, до тех пор, пока командующий 9-й армией генерал Модель[139], собрав резервы, не остановил противника. Сменившийся с занимаемых позиций Кумм предстал перед генералом и на вопрос о том, сколько у него осталось людей, показал в окно. В строю стояли 35 человек, оставшиеся от полка численностью 2000 солдат и офицеров.
Даже Теодор Айке, получив звание обергруппенфюрера СС, стал вплотную заниматься военными вопросами. Его дивизия «Мертвая голова» была окружена 8 февраля 1942 года с еще пятью дивизиями вермахта юго-восточнее озера Ильмень, под Демянском. Продержавшись более месяца, они все же вырвались из окружения в основном благодаря эсэсовцам.
Демянск, Ржев, оборонительные бои на Миусе, Ладожское озеро, Волхов — вот лишь некоторые вехи боевого пути войск СС, вызывавших страх и уважение даже у их противников. Восторженно отзывались о них генерал Вёлер, командующий 8-й немецкой армией, и командир 3-го танкового корпуса генерал фон Маккензен.
Однако не все армейские офицеры и генералы разделяли это мнение, считая эсэсовцев выскочками и зазнайками, пользующимися всяческой поддержкой государственного руководства. А многие фюреры войск СС высказывали мысль, что командование сухопутных войск направляет их в «горячие точки», чтобы обескровить и тем самым избавиться от нежелательного соперника.
«Войска СС будут столь ослаблены в этих боях, что уже не смогут встать на ноги», — ворчал Айке.
Да и Гиммлер стал опасаться, что их устранят с дороги будущего развития событий. Командир 2-го полка дивизии СС «Мертвая голова» оберфюрер СС Симон заявил даже, что имеет доказательства того, что штаб 2-го армейского корпуса сознательно не довел до них приказ штаб-квартиры фюрера о выводе дивизии из боя и сохранении датских добровольцев.
Многие офицеры вермахта относились к войскам СС настороженно и отчужденно, так как видели в них носителей варварства и ожесточенности, граничащей с безумием, проявляющихся не только по отношению к противнику, но и военнопленным, а главное к беззащитному гражданскому населению. Эсэсовцы частенько нарушали принятые в частях вермахта традиционные понятия морали и этики, которые они пытались соблюдать, несмотря на все жестокости войны.
Защитники войск СС пытались позже доказывать, что такое их поведение объясняется, мол, негуманными способами ведения войны со стороны Советов. Правда, в трофейных советских приказах были указания на необходимость расстрела пленных немецких солдат, а штаб 26-й советской дивизии докладывал вышестоящему командованию 13 июля 1941 года: «Противник оставил на поле боя до 400 убитых, в плен взяты около 80 человек, которых вскоре расстреляли в связи со сложностью положения».
В приказе № 0068 от 2 декабря 1941 года по Приморской армии, оборонявшей Севастополь, указывалось: «Пленных часто расстреливают без допроса и не направляя их в соответствующие штабы. Впредь расстреливать их только при оказании сопротивления или попытке бегства. Расстрел пленных на месте пленения вызывает страх у солдат противника, готовых перебежать на нашу сторону».
Апологеты СС игнорировали тот факт, что наступавшие немецкие части расстреливали советских военнопленных большими группами, уничтожая, прежде всего, комиссаров, тогда как оборонявшиеся советские войска зачастую не имели возможности отправить пленных в тыл. На отдельные проступки советской стороны солдаты войск СС отвечали массовым возмездием и с такой жестокостью, которая переходила все мыслимые границы.
Антигуманный характер ведения войны и преступления, в особенности со стороны бывших охранников концлагерей и солдат подразделений «Мертвая голова», не оставляли и следа от понятия чести. Так, уже через две недели после начала вторжения в Советский Союз солдаты дивизии СС «Викинг» расстреляли 600 галицийских евреев. Летом 1943 года солдаты дивизии СС «Принц Евгений» ликвидировали всех жителей сербской деревни Кошутица из-за того, что по ним якобы стреляли из местной церкви. Весною 1944 года полицейская дивизия СС уничтожила деревню Клиссура в Северной Греции за нападение партизан на одно из ее подразделений. В июне 1944 года рота дивизии СС «Рейх» уничтожила деревню Орадур на юге Франции вместе со всеми жителями за пленение партизанами одного из офицеров дивизии. Двумя месяцами позже солдаты танковой дивизии СС «Гитлерюгенд» расстреляли 64 канадских и британских военнопленных в Нормандии.