— Да. Я жду не дождусь встречи с твоим чудесным Ивором, — сказала Сигна. Откинувшись на подушках, она с одобрением разглядывала Паулу.
Кто бы ни был этот Ивор Челлисон, подумала она, он должен очень любить Паулу — ведь она такая красивая, очаровательная и талантливая.
Но Ивор пока не осмеливался появиться в клинике. Он отложил свой визит, потом еще раз, страшась первой встречи со своей женой… Женой… Какого же он свалял дурака, женившись на этой девчонке, в ярости думал он. И придумывал отговорку за отговоркой. Он сказал Пауле, что ему надо уехать по делам на север… дела задерживают его за пределами Лондона на этой неделе. Он был весь разбит, на нервах, он безумно хотел снова увидеть Паулу, но в то же время панически боялся возвращения в Лондон, потому что она сразу же потащила бы его в лечебницу. Он от всей души жалел, что Сигна не умерла от раны.
И тут в Англию прибыл Блэйк Сондерс.
В один прекрасный день Паула вернулась домой из клиники и обнаружила, что ее ожидает бронзовый от загара сероглазый молодой человек, чье лицо выдавало долгое пребывание на Востоке. Он не был красив в строгом смысле этого слова, но на него приятно было смотреть. Пауле сразу же почему-то подумалось, что на этого человека можно положиться. Он понравился ей.
— Меня зовут Блэйк Сондерс, — произнес он приятным, немного застенчивым голосом. — Я сегодня прибыл из Малайи. Я получил ваш адрес от ваших адвокатов. Их адрес мне дала Сигна. Вы ведь — сестра Сигны, я не ошибся?
Паулу тут же охватил жгучий интерес.
— А! Так вы — друг Сигны!
— Да, очень близкий друг, — с улыбкой подтвердил он. — Я знал и ее отца — вашего отца.
Паула протянула ему руку.
— Я более чем в восторге от встречи с вами, мистер Сондерс, — сказала она. — Вы как раз тот человек, который мне необходим. Я молилась, чтобы удалось найти хоть кого-нибудь, кто знает Сигну.
В серых глазах Блэйка промелькнул страх.
— А в чем дело? С ней что-то не в порядке?
Паула подвела его к стулу.
— С ней произошел тяжелый несчастный случай, мистер Сондерс.
У Блэйка был такой вид, будто она со всей силы ударила его. Она тут же поняла, что этот юноша влюблен в Сигну.
— О господи! — только и смог выговорить он.
Паула тронула его за руку.
— Присаживайтесь, — сказала она. — Возьмите сигарету или выпейте чего-нибудь.
— Нет-нет, — сказал он, — спасибо, ничего не надо. Но я очень хочу знать, что же случилось с Сигной. Это покажется странным, но я боялся за нее. Словно предчувствовал, что с ней что-нибудь случится. Поэтому и поехал вслед за ней. Она не знала, что я собирался вернуться домой. Но я приехал. Я заработал денег, не то чтобы много, но достаточно. И я продал свою долю в Сингапуре. Я окончательно вернулся и поищу здесь какую-нибудь новую работу.
— Более чем мило с вашей стороны так много сделать для Сигны, — сказала Паула. Блэйк Сондерс с каждой минутой все больше и больше нравился ей. — И поверьте, я очень рада, что вы приехали. А теперь слушайте…
Так Блэйк узнал обо всем, что случилось с его Сигной. Лицо его было то удивленным, то выражало растерянность, пока Паула рассказывала ему про «несчастный случай» в отеле и таинственного незнакомца, который отвел туда Сигну и назвался ее братом.
— У Сигны нет брата, — сказала Паула. — Этой части произошедшего мы обе не понимаем, а она, бедняжка, еще и просто не может вспомнить.
— Кажется, я знаю, кем мог быть этот человек, — мрачно ответил Блэйк.
— Кем же?
— Ивором Гардинером… человеком, который виновен в убийстве вашего отца, — сказал Блэйк, — и который просил Сигну выйти за него замуж.
Паула встрепенулась:
— Ивор! Я тоже знаю одного Ивора. Ивора Челлисона. Как странно!
— Того парня зовут Гардинер.
— Ну так расскажите мне о нем.
Блэйк поведал ей всю историю своего партнерства с Гардинером, о его обмане, роли, которую тот сыграл в похищении и гибели старого мистера Мэнтона, и его поспешном бегстве в Англию вскоре после помолвки с Сигной.
Чем дольше Паула слушала его, тем сильнее в ее глазах проступал ужас.
— Мой бедный папа, — произнесла она. — Я чувствую то же, что и Сигна. Я хочу найти того мерзавца, который совершил все это. Ивор Гардинер! А мне до сих пор так нравилось имя Ивор. Жалко, мне почему-то очень хотелось бы, чтобы этого человека звали как-нибудь по-другому.
— Не думайте об этой ерунде. Какое значение имеет имя! — мрачно ответил Блэйк. — Но вот за что я благодарю Бога — так это за то, что Сигна не вышла замуж за эту свинью.
— Да, конечно! — воскликнула Паула, а потом осторожно тронула его за рукав: — Блэйк — надеюсь, ты не против, если я буду называть тебя так, — ты ведь испытываешь к моей сестре не просто дружескую привязанность, я права?
Он вспыхнул и отвел глаза.
— Да. Я признаю это. Но в присутствии Гардинера у меня не было ни единого шанса.
— Теперь у тебя есть этот шанс, — сказала Паула, тепло улыбнувшись ему. — Ты должен сейчас же поехать со мной в клинику повидать Сигну. Я хочу, чтобы вы встречались как можно чаще. Ты прекрасно подходишь ей, и, если она ничего не помнит о том, другом, почему бы не оставить ее в неведении, зачем снова рассказывать ей всю эту ужасную историю про нашего несчастного отца?
— Я согласен с тобой. Но с другой стороны, если она увидит меня, это может помочь ей все вспомнить.
— Да, в общем-то даже жаль будет, если так случится. Мне было бы больше по душе, если бы прошлое для нее так и осталось забытым и существовало только будущее — вместе с тобой.
Сердце Блэйка забилось сильнее. Его самым заветным желанием было любить и защищать Сигну. Он подумал, что сестрой Сигны нельзя не восхищаться, но его сердце тянулось к Сигне, его любимой светловолосой Сигне с фиалковыми глазами.
— Паула, ты прелесть, — сказал он. — И я абсолютно с тобой согласен. Давай не будем рассказывать Сигне ужасную правду и стараться восстановить ее память. Зачем? Она забыла весь тот кошмар, который ей пришлось пережить. И не будем напоминать ей, что она была помолвлена с Гардинером.
— А я искренне надеюсь, что однажды она поймет, какой ты замечательный человек, Блэйк, — ласково ответила Паула.
— Главное — чтобы она поняла, как много она для меня значит, — ответил он.
Паула осмотрелась.
— Я уже говорила тебе, я собираюсь скоро выйти замуж за Ивора. За моего Ивора! Я хочу показать тебе его фотографию… — Она замолкла и пожала плечами. — Нет, не получится… я забыла, Ивор попросил меня одолжить ему тот его большой портрет как раз перед отъездом в Ливерпуль. Он уехал по делам, а заодно хотел навестить свою старушку тетю на севере и собирался сделать для нее копию фото. Но ты скоро сам с ним встретишься. Он должен вернуться в эти выходные.
Блэйк улыбнулся.
— Я буду рад познакомиться с мистером Челлисоном, — сказал он. — Хотя, честно говоря, имя Ивор для меня связано только с неприятными воспоминаниями, из-за твоей сестры и вашего отца.
Паула с нежностью подумала о своем Иворе. Она и не подозревала об истинных мотивах, заставивших его попросить у нее ту фотографию. Ивор же почуял опасность в том, что фото принадлежит Пауле, и намеренно придумал предлог, чтобы унести карточку из ее квартиры.
Блэйк на всю жизнь запомнил встречу с Сигной в клинике тем вечером. Было поздно, часы приема посетителей давно закончились, но Паула пустила в ход свое влияние и смогла провести Блэйка в лечебницу.
Он стоял у кровати, глядя на девушку, которую так любил, и его сердце разрывалось на части. Она была все той же Сигной… такой же бледной, хрупкой девушкой, которая смотрела на него снизу вверх неправдоподобно синими глазами с длинными пушистыми ресницами. Странно было только смотреть на ее голову: бинты практически полностью скрывали ее светлые волосы.
— Здравствуй, милая, — произнес он.
Сигна зарделась и неуверенно взглянула на него. Этот высокий сероглазый юноша, казалось так хорошо знавший ее, был очень мил. Ей очень хотелось его вспомнить, но ничего не получалось, и это сводило ее с ума. Она протянула ему руку.
— Так ты — мой друг из Малайи? — спросила она. — Как глупо с моей стороны не узнать тебя.
Ее тоскливые интонации, встревоженные глаза и то, что она его не узнавала, расстроило Блэйка, но в то же время ему казалось, что ничего более удачного случиться не могло.
— Ты уверена, что совсем не помнишь Блэйка?
— Боюсь, что так, — ответила она.
— Ты мой самый дорогой друг, — сказал он, чувствуя ее мягкую ладошку в своей руке. Только теперь он понял, как сильно рад снова видеть эту бледную, но все равно очаровательную девушку.
— Мне так жаль, что я не могу ничего вспомнить, — пожаловалась она.
— Ничего страшного, дорогая моя… не напрягайся… просто думай обо мне как о своем друге.
Она сжала его руку. От этого молодого человека исходили уверенность и спокойствие. Он был смутно знаком ей… как ни странно это звучало, она знала его, но в то же время как бы не знала. Ей без труда верилось, что они были знакомы в прошлом; этот Блэйк Сондерс был для нее не совсем чужим человеком.
К ним присоединилась Паула.
— Правда, ведь здорово найти старого друга из Сингапура, который к тому же влюблен в тебя без памяти, а, Сигна? — с улыбкой прошептала она.
Бледное лицо Сигны порозовело. Она улыбнулась сестре и шепотом ответила:
— Да, Паула, я очень рада, милая. Блэйк мне нравится. Я готова поверить, что мы действительно были хорошими друзьями.
В тот вечер Блэйк вернулся в отель, чувствуя себя счастливейшим человеком на свете. Вся горечь и боль, которую ему пришлось пережить, когда Сигна влюбилась в Гардинера, прошла. Сигна словно родилась заново, ее ум и сердце были свободны и готовы к новой любви. Ведь никто не будет обвинять и проклинать его, если он во второй раз попытается завоевать ее любовь теперь, когда он вновь нашел ее? Она была так молода, так беспомощна — совсем не похожа на Паулу, которая была хоть и красивая, но уже умудренная жизненным опытом. Он хотел остаться с Сигной, защищать ее. Ее сестра выйдет замуж за этого Челлисона, и тогда Сигна останется одна. Но теперь он, Блэйк, будет рядом с ней и проживет остаток жизни ради нее.
В ту ночь он лег спать со спокойной душой, в его сердце же пылала возродившаяся любовь к Сигне.
На следующее утро Блэйк поднялся ни свет ни заря и уже после завтрака снова был в лечебнице. Ему хотелось просто сидеть рядом с Сигной, разговаривать с ней, развлекать ее.
Сигне тоже начало казаться с этого дня, что жизнь обрела для нее новую привлекательность. Потеря памяти больше не расстраивала и не угнетала ее. Какое это имело значение? Блэйк был рядом, сероглазый, добродушный, с заразительным чувством юмора. Он легко мог рассмешить ее, дав почувствовать, что мир вокруг не так уж плох.
Он рассказывал ей множество историй про нее саму и описывал ее жизнь на плантации. Она узнала, как он нашел ее в тот день около разрушенного китайского храма и отвез в свое бунгало. Но он ни разу не упомянул об Иворе Гардинере и ее помолвке с ним. Избегал он также и подробностей смерти ее отца. Она считала, что старый Мэнтон умер от лихорадки; этого было вполне достаточно.