Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
– Пойду займусь очередным бесполезным делом, – на ходу ворчит он, – а ты думай-думай. Кстати, счастливого Рождества!
И он туда же.
Чего они носятся с этим Рождеством?
Кейн прикрывает за собой дверь, а я разворачиваюсь в кресле и смотрю на бескрайнюю панораму Манхэттена.
Ненавижу праздники. Особенно если они навевают неприятные воспоминания. Еще эти подарки…
Черт, я так и не приготовил для Китти-Кэт подарка. Пару лет назад я бы поручил это плевое дело своей секретарше, но теперь… теперь все иначе.
Закрыв глаза, я вспоминаю наше утреннее импровизированное рандеву и взволнованно покачиваюсь из стороны в строну. Как ей удается быть такой страстной и непредсказуемой, оставаясь при этом наивной и робкой? Это сводит меня с ума. И не только это. Мысль о том, что она отправилась на обед с этим паршивым сопляком, вызывает во мне приступ бешенства. Какого хрена этот глист трется вокруг нее? Клянусь, если бы не мои обещания, я бы вытряс из него все дерьмо, отбив у сопляка охоту приставать к чужим женщинам!
Кэтрин думает, что я изменился, но она заблуждается. Я стараюсь, действительно стараюсь сдерживаться, но мое внешнее спокойствие – всего лишь кажущаяся видимость, которая рано или поздно даст трещину. Я по-прежнему готов убить каждого, кто к ней приблизится.
Даже этот голубой стилист периодически действует мне на нервы. Она моя, слышите? Моя! И у нас все серьезно.
Настолько серьезно, что полгода назад я чуть было не сделал ей предложение, но, струсив, передумал. Нельзя допустить, чтобы все закончилось как в прошлый раз. Сперва я должен разобраться со своими проблемами и только потом начинать семейную жизнь. Впрочем, я никогда не смогу расстаться с этой девушкой, поэтому к чему тянуть резину?
Размышляя над сложившейся ситуацией, я нахожу единственный разумный выход и поворачиваюсь к ноутбуку.
* * *
Вылезаю из машины и захож у в «Тиффани», где на меня моментально набрасывается сексапильная блондинка с глупым выражением лица.
– Здравствуйте, сэр! Добро пожаловать в «Тиффани»!
Я окидываю ее безразличным взглядом.
В принципе она могла бы встречать посетителей голой, так было бы эффектнее.
– Здравствуйте, – небрежно отзываюсь я и, прежде, чем она задаст мне свой заученный вопрос, перехожу к делу, – мне нужно кольцо. Платиновое, с круглым бриллиантом примерно в три карата. Размер пятый.
– О, – бедняжка, похоже, в растерянности. – Ясно.
Ясно?
Я хмурюсь.
– У вас найдется то, что мне нужно или нет? – строго уточняю я, заставляя ее покраснеть и встрепенуться.
– Разумеется, сэр! Прошу сюда.
* * *
Расплатившись и забрав с собой знаменитый голубой пакетик, за содержимое которого большинство женщин готовы продать душу дьяволу, я выхожу из бутика и сталкиваюсь со своей матерью.
Проклятие!
– Привет, дорогой! – она чмокает меня в щеку, и ее внимание тут же приковывается к пакету.
– Рождество. Подарки вот покупаю, – заранее отвечаю я.
– Для Кэтрин?
– Да, для Кэтрин.
– И что же там? – любопытствует мама, пытаясь заглянуть внутрь.
– Кольцо, – буднично объявляю я.
Реакции ждать не приходится. Ее челюсть отвисает настолько стремительно, что я начинаю смеяться.
– В чем дело? Ты в шоке?
– Нет, просто… – она мешкает, – ты что, решил… вы решили…
– Если ты о женитьбе, то нет.
– Но, сынок, кольцо это ведь очень серьезно. Почему не браслет? Или колье, например?
Кажется, она вот-вот разрыдается, и отнюдь не от счастья.
– Потому что я так захотел, – грубо отрезаю я.
– Вы так мало знакомы. Ей всего девятнадцать… не торопись с этим, хорошо?
– Мам, это всего лишь подарок. Не паникуй, ладно?
– Ладно, как знаешь, – она выдавливает из себя смиренную улыбку и перескакивает на другую тему. – Вы придете сегодня на ужин?
Черт, ужин! Я совсем забыл. Жаль наносить ей второй удар, но вынужден отказаться.
– Прости, у нас другие планы. Но мы приедем поздравить вас с Новым годом, обещаю.
Потерпев полное фиаско, моя мать угрюмо поджимает губы и тянется ко мне за прощальным поцелуем.
– Хорошо, сынок. Счастливого Рождества!
– Счастливого Рождества, мам, – вторю ей я, подавив в себе неприязнь к этому бессмысленному словосочетанию.
Обняв ее напоследок, я сажусь в машину и приказываю Питу везти меня домой.
* * *
Дома оказывается на удивление тихо. Обычно Кэтрин приходит раньше меня и включает телевизор, а я, наоборот, совсем не смотрю ТВ.
Мы вообще кардинально отличаемся друг от друга, и почему-то меня это нисколько не раздражает. Наверное, таким образом мы дополняем друг друга – циник и мечтательница.
Я захожу в гостиную и останавливаюсь напротив большой высоченной елки. Вот вам и дежавю…
У меня потеют ладони.
Опустившись на корточки, я кладу подарок под елку, отхожу назад и передо мной вырисовываются флешбэки минувших дней.
Мануэла тоже любила праздники. Когда мы жили в Сохо, она постоянно устраивала мне всякие сюрпризы, заставляя отмечать чуть ли не каждую дату в календаре. Я удовлетворял любые ее капризы, все, что она пожелает, только бы она улыбалась. В отличие от Кэтрин, она была ненамного младше меня, но я все равно относился к ней как к ребенку. Я хотел заботиться о ней, а вместо этого убил. Этот кошмар будет преследовать меня до конца моей жизни. Моя печаль, моя вина и мое наказание.
Я провожу рукой по лицу и вздыхаю.
Нет, Кэтрин должна быть счастлива. Я в лепешку расшибусь, но не допущу, чтобы с ней что-нибудь случилось. Мне больше не двадцать пять, и она не Мануэла.
Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.
– Пожалуйста, я обожаю гитары! Мой брат в юности играл на басу, но потом поступил в колледж и углубился в финансы.
– Твой брат молодец.
– Да ладно тебе, Роб. Чего ты ломаешься? Сыграй. Девушка просит.
– Сам сыграй.
– На чем? Я клавишник среднего уровня, а у тебя в доме нет синтезатора. Так что поднимай свою ленивую задницу и марш в студию.
– Отвали, Майк, – сердито повторяет Роберт, отняв от меня руки.
Мы трое непонимающе мигаем, когда он встает с дивана и тяжелой походкой спускается на первый этаж.
– Что это с ним? – недоумевает Майк.
– Пойду выясню.
Я нахожу Роберта на крыльце.
– Почему ты ушел?
– Надоел этот клоун, он слишком назойлив. Еще эта дылда… с трудом выношу ее тупость.
– Ты погрустнел раньше, чем Майк прицепился с гитарой. Я видела, Роберт, – говорю я, присев на ступеньку подле него.
– Тебе показалось. С чего мне грустить?
– Не знаю, расскажи мне, – я обнимаю его за талию.
Он поворачивает голову и смотрит на меня, кажется, целую вечность, прежде чем выложить мне все как на духу.
– Я не хочу, чтобы ты становилась актрисой.
Черт.
– Прости, что притворялся паинькой, но я больше не могу.
Отлично. Что теперь?
О’кей, милый, я откажусь от своих планов в угоду твоему альтер эго?
Это несправедливо.
– Причина? – шепчу я, глядя в его наполненные печалью глаза.
– Банальная. Я хренов трус и паникер, – признается он без тени смущения. – И я боюсь потерять тебя.
Господи, ну сколько можно?
Я удрученно вздыхаю.
– Роберт…
– Нет, послушай меня, – он берет мое лицо в ладони. – Я сказал, что я против, но это вовсе не означает, что ты обязана идти у меня на поводу.
Что?
– Я не понимаю.
– Кэтрин…
– Я не понимаю, Роберт! Что ты от меня хочешь? Как мне поступить? – с нажимом повторяю я, охваченная вспышкой ярости.
Он кидает на меня беглый растерянный взгляд, берет за руку и неуверенно пожимает плечами.
– Никак. Ничего. Я… – он колеблется, – я попробую поддержать тебя. Только прошу, не жди от меня всего и сразу, хорошо? Я должен привыкнуть.
Привыкнуть!
Звучит так, будто я вынуждаю его пойти на огромную жертву.
А что же произойдет, когда он узнает про Мексику? Нет, об этом я пока промолчу, иначе он точно сдвинется.
– А ты привыкнешь?
– Я постараюсь.
Глава 10
Точка кипения
Не прошло и десяти часов с нашего возвращения в Нью-Йорк, а у меня уже хреновое предчувствие. Настроение – полное дерьмо, я не выспался и бросаюсь на всех с самого утра. Еще эта гребаная Элисон Дарлинг шляется где-то целых пятнадцать минут, когда я просил немедленно принести мне завтрак!
– Мистер Эддингтон? – явилась улитка.
– Почему так долго?
– Простите, в кафе была очередь, – жалобно оправдывается она, положив пакет с выпечкой и стакан на мой стол.
– Позови сюда Энтони, живо.
– Да, сэр.
– Бегом, Элисон! – кричу я ей вслед, и она выскакивает из моего кабинета как ошпаренная.
Пока я остервенело вскрываю пакет и сдираю со стакана пластиковую крышку, в дверях появляется Тони.
– Приятного аппетита, сэр.
– Приятного, как же, – раздраженно буркаю я, даже не взглянув на него. – Что слышно от Кэмпбэлла?
– Ничего. Обычно он присылает отчеты по вечерам.
– Мне нужно знать сейчас, ясно?
Тони беспристрастно кивает.
– Позвони ему, у меня терпения не хватает на болтовню с этим козлом!
– Понял, сэр, – он выходит в приемную.
Пью чай и пытаюсь утихомириться. Срань господня, чего я так дергаюсь? Ну да, допустим, она не отказалась от этой проклятой роли, но ведь и от меня она тоже не открещивается.
На автомате жую круассан. Он кажется мне безвкусным, и тогда я засовываю остатки в пакет и швыряю в мусорную корзину.
В кабинет возвращается Тони.
– Мистер Эддингтон, есть новости.
Я напрягаюсь.
– Кэмпбэллу удалось проникнуть на репетиции, но поскольку разговаривать там запрещено, он свяжется со мной в ближайший перерыв либо после занятий.
Хм, после занятий у него будет больше информации… да, я подожду.
– Он не сказал, что это вообще за репетиции?
– Нет, сэр. Но я полагаю, ничего особенного.
– Ладно, спасибо.
* * *
В пять ко мне заявилась делегация из Вашингтона. Мы закрылись в переговорной и уже час обсуждаем строительство жилого комплекса в районе «Колумбия-Хайтс».
Брюс и Броуди в ударе, и только я один таинственно отмалчиваюсь, скучающе поглядывая на часы.
Соберись, ты, осел!
В кармане вибрирует телефон. Кидаю взгляд на дисплей – эсэмэска от Тони. ...
«Детектив прислал отчет, просил вас связаться с ним».
Меня? Дерьмо, это дурной знак.
– Что скажешь, Роберт? – голос Броуди врезается в мои мысли.
– Продолжайте без меня, я сейчас.
Бесцеремонно шагаю из переговорной, обратив на себя несколько пар глаз, и по пути набираю номер детектива.
– Что там, Кэмпбэлл?
– Сегодня мне удалось под видом монтажника пробраться в актовый зал. Я сделал несколько фото и уже выслал вам на почту.
– Я еще не проверял, говорите.
– Сэр, ваша невеста весь день провела на репетициях с Марком Лестрейдом. И в принципе все было безобидно до тех пор, пока они не добрались до сцены с поцелуем.
Мои внутренности делают тройное сальто.
ЧТО?
– Поподробнее, пожалуйста, – шиплю я, пулей врываясь в свой кабинет.
– Это случилось полчаса назад. Но, судя по всему, девушка не ожидала такого поворота событий и дала ему отпор.