О чем он вас только что
спрашивал?
Жанет не слышала меня. Зубы у нее стучали; она едва слышно пробормотала:
– Как бы я хотела иметь побольше мужества!
– Зачем? Что бы вы тогда сделали?
– Я бы рассказала обо всем…
– О чем?
– Да о том, что случилось.
– Вы имеете в виду прошлый вечер? Почему бы вам не попробовать на мне, посмотреть, как получится? Для этого вовсе не надо обладать каким то
особым мужеством, просто раскройте ротик и начинайте говорить, а дальше все пойдет само собой. Только не кричите, говорите спокойнее, чтобы не
тратить силы.
Она опять не слышала ни единого слова. Ее карие глаза под длинными ресницами буквально впились в мое лицо.
– Как все происходило сегодня утром? Я возвращалась в свою кабину после того, как сделала маникюр мистеру Левинсону в кресле Филиппа, а он
позвал меня в Тинину кабину и схватил меня одной рукой за горло так сильно, что я даже не могла вскрикнуть! Я ни капельки не сомневалась, чего
он хочет, поэтому схватила ножницы с полки и, не соображая, что делаю, изо всей силы вонзила их в него, а он рухнул на стул, ослабив свою
хватку. Вот что я рассказала бы, если бы у меня была воля, и если бы я действительно мечтала сделать блестящую карьеру… Меня бы арестовали,
судили, а потом…
– Спуститесь с небес на землю… Итак, мистер Левинсон позвал вас в Тинину кабину?
– Ничего подобного! Человек, которого убили.
Жанет откинула голову назад.
– Видите следы у меня на шее?
На ее прелестной шейке не было никаких следов.
– Великий боже! Такая исповедь принесла бы вам колоссальный гонорар!
– Не сомневаюсь.
– Тогда давайте расскажите подробнее.
– Не могу! Просто не могу! Получится страшно вульгарно.
Ее личико было совсем близко от меня и казалось еще более привлекательным.
При обычных обстоятельствах моя реакция была бы вполне нормальной и здоровой, но в данный момент я с удовольствием надавал бы ей пощечин. У меня
появился знакомый зуд в затылке от одной мысли, что она намеревается раскрыть историю полуночной поездки по Бродвею, возможно, с одним из ее
друзей по работе… Может быть, с самим боссом… А она выкинула такой фортель!
Ее следовало проучить.
– Я понимаю ваше положение, – сказал я. – Такая очаровательная, чистая и разумная девушка, как вы, – и такое хамство. Но в конце концов правда
непременно выплывет наружу, и я хочу вам помочь. Случайно я не женат. Я немедленно отправляюсь к инспектору Кремеру и все ему расскажу. Он
пожелает сделать фото вашего горла. Я знаком с надзирательницей в тюрьме и позабочусь о том, чтобы с вами хорошо обращались: не кричали и не
грубили. Вы знаете приличного адвоката?
Она покачала головой. Я решил, что это ответ на мой вопрос об адвокате, но нет, по всей вероятности, она вообще не считала нужным отвечать на
мои вопросы.
– В отношении того, что вы не женаты, – сказала Жанет, – я об этом даже никогда не задумывалась. В одном журнале в прошлом году была статья о
работающих женщинах, которые выходят замуж. Вы ее читали?
– Нет. Возможно, мне удастся убедить окружного прокурора, что уместнее приговор «непреднамеренное убийство», а не просто «убийство». Ваши
родственники в Мичигане будут рады.
Я соскользнул на самый краешек стула и даже слегка приподнялся.
– Ну, так я пошел к Кремеру?
– Это была глупая статья, – продолжала Жанет. – Я считаю, что девушка должна прежде сделать карьеру. Вот почему меня не волнует, женат или
холост тот или иной молодой человек, с которым мне довелось столкнуться.
Вот почему меня не волнует, женат или
холост тот или иной молодой человек, с которым мне довелось столкнуться. И по этой же причине я ни разу не спросила у вас, имеете ли вы знакомых
среди заправил шоу бизнеса, поскольку я никогда не согласилась бы принять помощь от мужчины… Я думаю, что девушка…
Если бы в этот момент Эд не подошел ко мне и не подал мне сигнала, что он освободился, я не знаю, чем бы все это кончилось. Дать ей на самом
деле пощечину – крайне вульгарно… Но никакие слова на нее не действовали! Она оставалась к ним глуха. Конечно, я все таки придумал бы что то
такое, что возымело бы на нее действие. Но я не хотел заставлять Эда ждать, поэтому подошел и сел в его кресло.
– Просто поскребите мне физиономию, – попросил я.
Он надел на меня нагрудник и завязал его сзади.
– Вы звонили? – спросил Эд. – Этот осел опять забыл меня предупредить.
Я признался, что не звонил. Получилось так, объяснил я, что мне только что стало известно об одном поручении, которое я должен выполнить, а туда
нужно явиться в приличном виде.
И тут же добавил:
– Как я посмотрю, у вас сегодня весело?
Эд подошел к шкафчику, достал из него тюбик с мыльной пастой, выжал немного в стаканчик и принялся взбивать пену.
– Совершенно верно, – сказал он с чувством. – Карл, вы ведь знаете Карла, да? Так вот: он убил человека в Тининой кабинке. После этого они оба
сбежали. Мне очень жаль Тину, она мне нравилась, да и в отношении Карла ничего не могу сказать дурного.
Эд подошел к моей левой щеке. Я не мог говорить, пока он намыливал мне физиономию. Но вот он закончил и пошел оттереть пальцы, потом снова
приблизился ко мне, но уже с бритвой.
– Я бы на вашем месте поостерегся уверенно заявлять, что убийца – Карл. Пока это не доказано.
– Кто же еще мог это сделать? – поинтересовался Эд. Бритва у него была острой и быстрой, как всегда. – Чего ради он тогда удрал?
– Трудно сказать. Но ведь здесь околачивается и полиция, даже сам инспектор Кремер.
– Конечно. Ищут вещественные доказательства. Как же без них? – Эд натянул мне кожу на щеке. – Например, меня спросили, не показывал ли мне что
нибудь Карл, не спрашивал ли у меня о каком то предмете из парикмахерской. Я ответил, что нет. Это уже доказательство, верно?
– Я вижу, вы глубоко копаете, – пробормотал я. – Что еще у вас спрашивали?
– Все обо мне самом: женат или холост?.. Вы же знаете, агенты страховых компаний и налоговые инспекторы интересуются одним и тем же. Но когда он
начал расспрашивать меня о вчерашнем вечере, я поначалу хотел послать его подальше. Потом передумал и ответил. Почему не ответить? Такова моя
философия, мистер Гудвин: почему нет? Если это избавляет от лишних неприятностей?..
Он приподнял мне подбородок и занялся шеей. Когда она была приведена в порядок, я повернул голову вправо, подставляя другую щеку.
– Конечно, – рассудительно продолжал Эд, – полиции необходимо все выяснить, но с их стороны глупо ожидать, что все решительно всё запомнили.
Когда он пришел, он сначала поговорил с Фиклером – минут пять, не меньше. Потом Фиклер отвел его в Тинину кабинку, и он поговорил с Тиной. После
этого управляющий поочередно посылал к нему: Филиппа, Карла, Джимми, Тома, меня и Жанет. Я считаю большим достижением с моей стороны, что я
запомнил это.
Я пробормотал, что совершенно с ним согласен. Эд стал брить кожу у меня под носом.
– Но я не могу помнить все, и они не могут заставить рассказывать то, чего я не знаю. А я не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как Жанет
вышла из кабинки Тины, и туда вошел Фиклер и обнаружил убитого.