– Вы встретили его в холле на третьем этаже и сказали, что ваш муж еще не встал, а мисс Лоуэлл в кабинете. До этого он поднимался в кабинет? В
то утро?
– Не имею ни малейшего представления.
– Значит, вы не можете утверждать, что он поднимался?
– Мне об этом ничего не известно.
– Нет ничего надежнее неведения. – Вольф снова обвел их взглядом. – И последнее, что нам известно об убийце, – седьмое: его ненависть к Гетцу
была столь сильна, что он пренебрег даже тем, что, покончив с ним, он, возможно, покончит и с Дэзл Дэном. Насколько Гетц был необходим для Дэзл
Дэна…
– Дэзл Дэна делаю я! – вскрикнул Гарри Ковен. – Он мой! Дэзл Дэн – это я!
– Заткнитесь вы, ради бога, Гарри! – оборвала его Пат Лоуэлл.
Подбородок у Ковена ходил ходуном, он явно нуждался в спиртном.
– Повторяю, – продолжил Вольф, – насколько Гетц был необходим для Дэзл Дэна, я не знаю. По этому поводу существуют разноречивые мнения. Как бы
там ни было, убийце нужна была его смерть. Надеюсь, теперь вам понятно, кто убийца?
– Мне нет, – агрессивно возразила Пат Лоуэлл.
– Тогда придется уточнить. – Вольф перегнулся через стол. – Но сначала я хотел вы сказать несколько слов для полиции, а конкретно для мистера
Крамера. Невзирая на все сложности, ему вполне под силу распутать этот клубок. Конечно, его сильно сбила с толку изощренная ложь мистера Ковена,
которую поддержали мисс Лоуэлл и мистер Хильдебранд. Но сейчас, если он будет придерживаться свидетельских показаний мистера Гудвина, а также
моих, у него должно хватить сообразительности, чтобы решить вопрос. И все, что случилось, послужит для него хорошим уроком.
Вольф задумался на мгновение.
– Будем продвигаться путем исключения. Если вы помните мои семь признаков убийцы, то все становится проще игры в бирюльки. Например, мистер
Жордан исключается по шестому признаку: в воскресенье утром его не было в доме. Мистер Хильдебранд исключается сразу по нескольким причинам,
особенно по шестому пункту – он не поднимался в кабинет до встречи с мисс Лоуэлл. Мисс Лоуэлл для меня исключается по четвертому и пятому
признаку. Впрочем, все трое не удовлетворяют и третьему пункту. Не думаю, что мистер Ковен был с ними в таких доверительных отношениях. Не думаю
я…
– Прекратите! – раздался хриплый голос. Все повернулись к двери. Крамер медленно подошел к Ковену и встал между ним и его женой. Наступила
мертвая тишина. Ковен взглянул на Крамера, потом отвернулся и вдруг закрыл лицо руками. Крамер кипел от ярости.
– Черта с два вы распутали это дело! Идите вы со всеми вашими признаками!
– Я не могу дать вам то, что вы не хотите брать, – язвительно заметил Вольф. – Ну, давайте я вам еще помогу. Когда эти двое открыли ящик в
воскресенье утром, мистер Ковен еще не вставал. Еще? Ставлю свою лицензию против вашего значка, что мистер Хильдебранд если постарается, то
припомнит, что во время разговора с миссис Ковен она сказала что то такое, что заставило его открыть ящик и посмотреть на револьвер. Еще?
Отвезите на лабораторный анализ личные вещи из ее комнаты. Я думаю, среди них она прятала револьвер, и вы получите улику. Вы не сможете
заставить его давать показания против собственной жены, но я уверен…
Миссис Ковен встала. Она была бледна, но держалась спокойно и уверенно. Посмотрев на опущенную голову мужа, она произнесла:
– Гарри, я хочу домой.
Крамер сделал шаг в ее сторону.
– Гарри, – повторила она мягко, но настойчиво, – отвези меня домой.
Посмотрев на опущенную голову мужа, она произнесла:
– Гарри, я хочу домой.
Крамер сделал шаг в ее сторону.
– Гарри, – повторила она мягко, но настойчиво, – отвези меня домой.
Он поднял голову и взглянул на нее. Я не видел его лица.
– Сядь, Марси. Я все улажу. – Он посмотрел на Вольфа. – Ну что ж, если у вас есть запись нашего субботнего разговора… Да, я солгал полиции. Ну и
что? Я не хотел…
– Замолчите, Гарри, – обрушилась на него Пат Лоуэлл. – Вызовите своего адвоката, и пусть он занимается этим. Не говорите ничего.
Вольф кивнул:
– Хороший совет. Особенно, мистер Ковен, учитывая, что я еще не кончил. Безусловным фактом является и то, что дом, в котором вы живете,
принадлежит мистеру Гетцу, как и Дэзл Дэн, и что вы получали десять процентов от всех доходов.
Миссис Ковен упала в кресло и застыла. Вольф повернулся к ней.
– Полагаю, мадам, что, отправив его на тот свет, вы поднялись в его комнату и уничтожили некоторые документы, если вам удалось их найти.
Уничтожение всех документов, указывающих на истинного владельца Дэзл Дэна, должно было входить в ваши планы. Это было глупо, так как такой
человек, как мистер Гетц, вряд ли стал бы хранить ценные бумаги в доступном месте, и, безусловно, они будут найдены; их поиски мы предоставим
мистеру Крамеру. Когда я сказал, что все это является установленным фактом, я имел в виду то, что было мною изучено и находится в моем
распоряжении.
Вольф сделал паузу.
– Вот эта кипа бумаг на столе – выпуски Дэзл Дэна за последние три года. Ежегодно с небольшими вариациями в них повторяется один и тот же сюжет
– Дэзл Дэн покупает персики у двух персонажей, Агги Гуль и Гагги Круль. Агги Гуль заявляет, что дерево принадлежит ей, и, выдавая Гагги десять
процентов полученной суммы, прикарманивает остальные. А.Г. – инициалы Адриана Гетца, Г.К. – инициалы Гарри Ковена. Это не может быть совпадением
или простой шуткой, так как сюжет повторяется из года в год. Вероятно, у мистера Гетца была своеобразная психическая патология, выражавшаяся в
том, что он получал удовольствие, скрывая истинного владельца Дэзл Дэна и принуждая его номинального владельца к ежегодным публикациям этой
детской аллегории. Всего лишь за десять процентов…
– Не чистого дохода, а валового, – запротестовал Ковен. – Почти четыреста долларов в неделю, и я…
Он умолк.
– Червяк! – встав, произнесла миссис Ковен. Она смотрела на него сверху вниз и казалась недосягаемой, несмотря на свой малый рост.
– Червяк! – презрительно повторила она. – Нет, хуже! Даже у червяков есть мозги!
Она повернулась к Вольфу:
– Ну что ж, вы вычислили его. Раз в жизни он повел себя как мужчина, но ему не хватило мозгов все предусмотреть. Все верно, Дэзл Дэн принадлежал
Гетцу. У него давным давно родилась эта идея, но, когда он нанимал Гарри, чтобы рисовать и вести дело, у того даже не хватило ума настоять на
паритетном владении. Он никогда не умел ни на чем настоять, и Гетц это прекрасно знал. Шли годы, сериал прославился, дело расширялось все больше
и больше, и Гетца вполне устраивало, что слава доставалась Гарри, а деньги ему. Вы сказали о психической патологии, может быть, и так, только я
бы назвала это иначе. Гетц был настоящим вампиром.
– Возможно возможно, – пробормотал Вольф.
– Когда я встретила Гарри, я еще не знала об этом, а узнала только два года назад, когда мы поженились. Я пыталась объяснить Гарри, что его имя
настолько прочно ассоциируется с Дэзл Дэном, что Гетц обязан платить ему больший процент, по крайней мере половину, что он должен настоять на
этом.