- Как вы с ними связались?
- Сам толком не пойму. Я оказался сейчас в таком положении, что, наверное, лучше вам во всем чистосердечно признаться, даже если я потеряю из-за этого место.
Он не сводил глаз с письменного стола, и его нижняя губа дрожала.
- Все равно рано или поздно это должно было случиться.
- Что именно?
- Вы сами знаете. Меня держат только потому, что нет повода меня уволить, потому что им еще ни разу не удалось ко мне прицепиться, все они уже много лет так и норовят застукать меня...
- Кто они?
- Да все.
- Послушайте, Лоньон!..
- Да, господин комиссар!
- Пожалуйста, не считайте себя жертвой, которую все преследуют, - это просто смешно!
- Извините, господин комиссар.
- Да что вы стоите точно в воду опущенный? Взгляните хоть разок на меня.
Ну вот, так-то оно лучше, так вы хоть похожи на мужчину. А теперь выкладывайте, в чем дело.
Лоньон не плакал, но от насморка глаза его слезились, он ежесекундно подносил платок к лицу, и это раздражало Мегрэ.
- Ну так я вас слушаю.
- Это случилось в понедельник, вернее в ночь с понедельника на вторник.
- Вы дежурили?
- Да. Было что-то около часа ночи. Притаившись, я наблюдал за происходящим вокруг.
- Где вы стояли?
- За оградой церкви Нотр-Дам де Лорет, на улице Флешье.
- Выходит, на чужом участке?
- Нет, как раз на границе двух участков; правда, улица Флешье относится к третьему кварталу, но следил я за баром на углу улицы Мартир, которая входит в мой участок. Мне донесли, что туда по ночам захаживает один тип, торгующий кокаином. Улица Флешье плохо освещена и в такой поздний час всегда пустынна.
Вдруг из-за угла улицы Шатодэн появилась какая-то машина, резко затормозила и на мгновение остановилась метрах в десяти от меня. Люди, сидевшие в машине, меня не заметили. Дверца распахнулась, и на тротуар выбросили человека, точнее, труп человека; затем машина сорвалась с места и умчалась по улице Сен-Лазар.
- Вы записали ее номер?
- Да. Прежде всего я кинулся к трупу. Я мог поклясться, что человек этот мертв, но все же мне надо было в этом убедиться. В темноте я ощупал его грудь и тут же отдернул руку - рубаха была пропитана липкой, еще теплой кровью.
Нахмурив брови, Мегрэ пробормотал:
- Что-то я ничего об этом не читал в сводке происшествий за ту ночь.
- Знаю.
- Каким же образом?..
- Сейчас я вам объясню. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что поступил неправильно. Быть может, вы мне даже не поверите...
- Что стало с телом?
- Вот именно об этом я и хочу рассказать. Полицейского поблизости не оказалось. Бар - он находился метрах в ста от места происшествия - был еще открыт. Я бросился туда, чтобы позвонить.
- Кому?
- В комиссариат третьего квартала.
- Вы позвонили?
- Я подошел к стойке, чтобы взять жетон для автомата, и, машинально бросив взгляд через окно на улицу, увидел вторую машину, которая свернула с улицы Флешье на улицу Нотр-Дам де Лорет и затормозила у того места, где лежал труп.
Тогда я выскочил из бара, чтобы записать ее номер, но машина была уже слишком далеко.
- Такси?
- Не думаю. Все это произошло очень быстро. Я почувствовал что-то неладное и со всех ног кинулся к церкви. Трупа у решетки не оказалось.
- И вы не доложили об этом?
- Нет.
- Вам не пришло в голову, что если сообщить номер первой машины, ее, может быть, удалось бы задержать?
- Я подумал об этом, но решил, что люди, способные на такие вещи, не настолько глупы, чтобы долго разъезжать на этой машине.
- И вы не написали рапорта о происшедшем? Мегрэ, конечно, понял, в чем дело. Долгие годы бедняга Лоньон ждал, что ему посчастливится напасть на какое-нибудь громкое дело, которое привлечет к нему всеобщее внимание. И, как нарочно, всякий раз, когда на его участке происходило что-нибудь серьезное, он либо не дежурил, либо по тем или иным причинам розыск поручали оперативной группе с Набережной Орфевр.
- Я знаю, что поступил неправильно. Я понял это очень скоро, еще ночью, но, поскольку я тут же не доложил начальству, было уже поздно...
- Вы нашли машину?
- Утром я отправился в префектуру, просмотрел списки и установил, что эта машина приписана к гаражу у ворот Майо. Я пошел туда и выяснил, что в этом гараже можно взять машину напрокат - на день, два или даже на месяц.
- Машина была на месте?
- Нет. Ее взяли за два дня до этого на неопределенный срок. Мне показали регистрационную карточку клиента - это был некий Билл Ларнер, подданный США, проживающий в гостинице "Ваграм" на авеню Де Ваграм.
- Вы застали там Ларнера?
- Нет, он ушел из гостиницы в четыре часа утра.
- Вы хотите сказать, что до четырех утра он находился в своей комнате?
- Да.
- Значит, в машине его не было?
- Наверняка. Портье видел его, когда он поднимался к себе в номер, - это было около двенадцати ночи. В половине четвертого утра Ларнеру позвонили, и он тут же ушел.
- Вещи он взял с собой?
- Нет. Он сказал, что идет на вокзал встретить друга и вернется к завтраку.
- Конечно, он не вернулся?
- Нет.
- А машина?
- Утром ее обнаружили возле Северного вокзала. - Лоньон снова высморкался и с виноватым видом поглядел на Мегрэ. - Повторяю, я поступил неправильно.
Сегодня уже четверг, а я со вторника, с самого утра, безуспешно пытаюсь во всем этом разобраться. Двое суток я не был дома.
- Почему?
- Жена вам, наверное, сказала, что во вторник, едва я ушел, они явились ко мне домой. Ведь это о чем-то говорит, верно?
Мегрэ его не перебивал.
- По-моему, здесь может быть только одно объяснение: выбросив труп на тротуар, они заметили, что кто-то стоит в тени у решетки. Они подумали, что, вероятно, я записал номер их машины, и бросили ее у вокзала, а потом позвонили Биллу Ларнеру и предупредили его - ведь по регистрационной карточке в гараже его теперь легко найдут.
Мегрэ слушал, рисуя что-то в блокноте.
- А дальше что?
- Не знаю. Я ведь только высказываю предположение: должно быть, они просмотрели газеты и убедились, что об этом деле молчат.
- А как узнали ваш адрес?
- Я нахожу этому только одно объяснение, и оно доказывает, что мы имеем дело с очень ловкими людьми, с профессионалами высокого класса.