Кабинет его он нашел в самом конце длинного коридора, где помещались судебные следователи.
Куэнде протянул ему руку.
- Я ждал вас. Присаживайтесь.
Письмоводитель печатал на машинке, возраста они со следователем были почти одинакового.
- Я прочел только то, что пишут в газетах, поскольку донесения у меня еще нет.
- Это потому, что не о чем доносить, - ответил комиссар, по-прежнему улыбаясь. - Вы забываете, что тело обнаружено только вчера.
- Я наслышан, что вы занимаетесь этим делом уже три дня.
- Безуспешно. Сегодня утром мне необходимо постановление на обыск.
- На бульваре Сен-Жермен?
- Да. Госпожа Сабен-Левек не испытывает к моей персоне большой симпатии.
- Из ее интервью этого не явствует.
- Она плетет журналистам что ей вздумается. Мне хотелось бы досконально обследовать квартиру нотариуса: до сих пор я мог произвести только поверхностный осмотр.
- Вы не заставите меня долго ждать известий?
Это был намек на репутацию Мегрэ. Во Дворце правосудия считалось, что он ведет следствие как ему заблагорассудится, не очень-то думая о следователях.
Спустя двадцать минут Мегрэ с Лапуэнтом уже входили под ставшие им знакомыми своды. Мегрэ пришло в голову заглянуть в привратницкую, где их встретил мужчина весьма солидного вида. Привратницкая походила на гостиную.
- Я не знал, заглянете ли вы ко мне, господин комиссар.
- Я так торопился...
- Понимаю. Я в прошлом полицейский, служил постовым. Предполагаю, что вас интересует мадам?
- Такие штучки встречаются нечасто.
- Это странная пара, вернее, была странная пара, раз бедняга умер. У людей две машины и шофер. Но выходят они чаще всего пешком. Я никогда не видел, чтобы они шли куда-нибудь вместе, и, кажется, едят они тоже порознь.
- Почти всегда.
- Они никого не принимают, хотя журналистам она сказала другое. Что до нотариуса, он время от времени закатывается куда-нибудь по-холостяцки: ничего с собой не берет, нос задрал, руки в карманы. Мне кажется, у него где-то есть другая семья или пристанище в городе.
- Я загляну к вам при случае. Вы, кажется, весьма наблюдательны...
- Привычка, не так ли?
Спустя несколько мгновений Мегрэ уже звонил в дверь квартиры.
Увидя перед собой двух мужчин, Клер побагровела от ярости и наверняка бы захлопнула дверь перед носом у Мегрэ, не выстави он предусмотрительно ногу.
- Мадам...
- Мне нет дела до нее. Если вы умеете читать, прочтите эту бумагу.
Это постановление на обыск, выданное судебным следователем. Если вы не хотите предстать перед судом за сопротивление властям...
- Что вы хотите осмотреть?
- Вы мне не нужны. Квартиру я знаю.
И в сопровождении Лапуэнта комиссар направился на половину нотариуса.
Больше всего его интересовал кабинет. Из мебели - маленький письменный стол красного дерева, где было четыре закрытых на ключ ящика.
- Открой окно, ладно? Здесь пахнет затхлостью.
Мегрэ перепробовал три ключа, прежде чем подобрал подходящий. В ящике лежала только именная почтовая бумага, конверты и две ручки, одна из которых была из литого золота.
Мегрэ перепробовал три ключа, прежде чем подобрал подходящий. В ящике лежала только именная почтовая бумага, конверты и две ручки, одна из которых была из литого золота.
Содержимое второго ящика оказалось более интересным. Там находилось несколько любительских фотографий, сделанных в большинстве случаев на Лазурном берегу в парке огромной виллы в стиле начала века. Натали была лет на двадцать моложе, а нотариус, без пиджака, был похож на студента.
На обороте значилось: "Флорентина"; так, по всей видимости, называлась вилла.
На одной из фотографий рядом с семейной парой, совсем рядом с Сабен-Левеком, стояла эльзасская овчарка.
Только сейчас Мегрэ осознал, что в доме не было ни кошки, ни собаки.
Он уже собирался закрыть ящик, когда обнаружил в самой глубине маленькую фотографию, как на паспорт, - такие фотографии можно сделать в фотоавтомате. На ней тоже была изображена Натали, еще моложе, чем на каннских фотографиях, выглядела она на ней совершенно иначе. Нарочито загадочная улыбка, вопросительный взгляд.
На обороте - только одно слово или имя: "Трика".
Судя по всему, это было прозвище, и выбрала она его вовсе не для того, чтобы поступить на место секретарши к адвокату с улицы Риволи.
Когда она рассказывала Мегрэ о своем прошлом, когда называла имя своего мнимого прошлого хозяина и особенно когда ему стало известно, что тот уже десять лет как умер, он никак не мог отделаться от чувства беспокойства.
Ей в тот момент было известно, что адвоката нет в живых, и опровергнуть ее слова некому. Возможно, она никогда не была секретаршей или стенографисткой.
- Взгляни-ка, Лапуэнт. Что это тебе напоминает? Инспектор на мгновение задумался.
- Шикарную ципочку.
- Таким образом, мы выяснили, где нотариус находил себе подружек.
Мегрэ бережно уложил фотографию в свой бумажник. Теперь настала очередь левых ящиков письменного стола. В верхнем были только неиспользованные чековые книжки. Одна из них, правда, была закончена, а на корешках чеков вместо имени получателя всюду значилось: "На предъявителя".
Была и всякая ерунда наручные часы, запонки с маленьким желтым камнем в центре каждой из них, резинки, марки.
- Вас это забавляет?
Это была она. Клер вытащила ее из постели. Натали только что приняла хорошую порцию коньяка; спиртным от нее несло на расстоянии трех шагов.
- Добрый день, Трика.
У нее хватило самообладания не выдать себя.
- Не понимаю.
- Это не имеет никакого значения. Вот, прочтите. Он протянул ей постановление на обыск, которое она отпихнула.
- Знаю. Горничная мне сказала. Располагайтесь, следовательно, как у себя дома. Мое домашнее платье вы тоже собираетесь обыскивать?
Выражение глаз у нее было другое, чем накануне. В них уже не было беспокойства - в них был плохо скрываемый ужас. Губы у г-жи Сабен-Левек дрожали больше обычного, руки - тоже.
- Я еще не закончил с этой половиной квартиры.
- Мое присутствие вас смущает?.. Уже давно мне не представлялось случая входить на эту половину дома.
Мегрэ, не думая больше о ее присутствии, открывал и закрывал ящики, перешел в гардеробную, двери куда так и остались распахнутыми.
Там он обнаружил десятка три костюмов, преимущественно светлых тонов.